Страница 110 из 131
— Послушай, Ольга, что ж это такое будет? сколько раз уж вы мирились… ведь ты видишь, что он не может.
— Да нет, я сама во всем виновата… ну, пожалуйста, прошу тебя! скажи ему, что я буду совсем другая.
— Как же ты можешь ручаться за себя? ведь это не в первый раз.
Она посмотрела на меня пристально и побледнела.
— Так ты не хочешь для меня это сделать? Я не отвечал.
— Зверь ты! каменное в тебе сердце! это ты его всему научил; смотри же, не будет тебе счастья ни в чем; встречусь я с тобой — увидишь!
Черт знает что такое! ни телом, ни душой не виноват человек, а осыпают со всех сторон проклятиями.
Наконец мы переехали; Дмитрий опять принялся за работу; Ольга несколько раз наведывалась было к нам, но человеку было строго приказано не впускать ее. Однажды утром иду я на службу — смотрю, у ворот стоит Ольга и злобно смотрит на меня. Я хотел было пройти мимо, но она остановила.
— Что, любо тебе небойсь, — сказала она, — любо, что успел нас поссорить?
— Ах, оставь ты меня в покое! не думал я вас ссорить: сами вы грызлись между собою!
— Сами!.. вот как! а кто не велел пускать меня в квартиру? сами! Да вот не удастся же тебе; хоть целый день простою здесь, а увижу его! тогда посмотрим, чья возьмет.
— В таком случае, я пойду, попрошу его, чтоб он не выходил, — сказал я, возвращаясь домой.
— Небойсь не пойдешь! — кричала она мне вслед, — ты ведь знаешь, что если хоть слово скажешь ему о том, что я жду его здесь, так он мой.
Я рассудил, что она говорила правду, и отправился восвояси.
Когда я воротился, человек мой ждал меня в дверях.
— Ольга Николавна тут, — сказал он.
— Сама пришла?
— Нет, с Дмитрием Андреичем.
Я велел ему собрать все свое и в тот же день переехал.
С тех пор я потерял Брусина из вида; слышал, что он опять поссорился с Ольгой, связался с какой-то актрисой и ту будто бы бросил. Но на службу не вступил и статьи, которую при мне начал, не кончил никогда.
Примечания
В первый том входят произведения Салтыкова 1840–1849 годов, открывающие творческую и политическую биографию писателя. От подражательной романтики юношеских стихотворений к реализму и демократической настроенности «Запутанного дела» и «Брусина» — таков путь литературно-общественного развития молодого Салтыкова. Этот путь был определен и подготовлен эпохой сороковых годов, когда Белинский и Герцен, стоявшие во главе русской передовой мысли, боролись за материализм в философии, реалистический метод в литературе и конкретный историзм в области социальных учений.
Подлинным началом своей писательской деятельности Салтыков-Щедрин считал появление первых повестей и рецензий на страницах «Современника» и «Отечественных записок» (1847–1848). Произведения эти возникли на гребне общественного подъема сороковых годов, в обстановке роста крестьянского движения и напряженного ожидания революционного кризиса в Европе накануне 1848 года. Проникнутые освободительными настроениями, повести Салтыкова с их политическим радикализмом и социалистической идейностью сразу привлекли внимание правительства и послужили поводом к семилетней ссылке писателя.
Ранняя проза Салтыкова вводит современного читателя в лабораторию передовой теории, в самую гущу демократических стремлений и социалистических чаяний прогрессивной литературы сороковых годов. В этом отношении для творческого самоопределения писателя были особенно важными, по его собственному признанию, «школа идей» Белинского и участие в кружке петрашевцев.
В учении Белинского о гоголевском реализме и «натуральной школе» Салтыков нашел метод художественного постижения жизни, который способствовал утверждению писателя на путях непримиримого социального обличения. Учение Белинского раскрыло перед Салтыковым и безграничные возможности юмора, как «могущественнейшего орудия духа отрицания, разрушающего старое и приготовляющего новое»[78]. Сближение с петрашевцами обратило Салтыкова к изучению утопического социализма и выработке положительного идеала. Все эти сложные процессы формирования мировоззрения писателя, вооруженного передовой идеологией века, отразились в его ранних повестях и журнальных выступлениях.
В зрелые годы писатель строго осуждал художественное несовершенство своих первых литературных опытов. Из всего написанного в сороковые годы он переиздавал лишь повесть «Запутанное дело», включив ее и сборник «Невинные рассказы» (1863). Повесть «Брусин» и этюд «Глава» вообще остались неопубликованными при жизни писателя, а рецензии и стихотворения никогда не перепечатывались им. До настоящего времени объем и содержание ранней литературной деятельности Салтыкова, особенно рецензентской, выявлены далеко не полностью. Не дошло до нас, по-видимому, многое из черновых заметок, фрагментов, стихотворных произведений молодого Салтыкова, например, не сохранилась его юношеская незавершенная трагедия в стихах «Кориолан» и др.
Произведения Салтыкова сороковых годов впервые были собраны в издании его сочинений 1933–1941 годов (т. I, Гослитиздат, М. 1941. Подготовка текста и комментарии И. Векслера, Е. Макаровой, М. Калаушина). В биографическом плане раннее творчество Салтыкова исследовано в книге: С. Mакашин, Салтыков-Щедрин. Биография, I, изд. 2, Гослитиздат, М. 1951.
В настоящее издание не вошли две рецензии на детские альманахи «Архангельск» и «Астрахань», стихотворение «Две жизни», ошибочно приписанные Салтыкову (см. об этом в примечаниях к рецензиям и к стихотворениям).
Все произведения, включенные в настоящий том, воспроизводятся по автографам и первым журнальным публикациям. Тексты повестей «Запутанное дело» и «Брусин», имеющие по нескольку редакций, печатаются в ранних редакциях сороковых годов. Именно эти редакции дают наиболее полное и непосредственное представление об эпохе и творческом облике молодого Салтыкова по сравнению с редакциями пятидесятых — шестидесятых годов, сокращенными и переработанными автором в соответствии с идейно-художественными принципами более позднего времени.
В разделе «Из других редакций» печатаются: наброски «Так это ваше решительное намерение…» и «Будь добронравен…» — два фрагмента первоначальных редакций повестей «Противоречия» и «Запутанное дело» и сокращенная редакция повести «Брусин» (1856 (?). Краткая редакция «Запутанного дела» (1863), включенная Салтыковым в сборник «Невинные рассказы», печатается в составе этого сборника (см. т. 3 наст. изд.).
Указатель личных имен и названий периодической печати[79]
Агезилай (399–358 до н. э.), спартанский царь — 340, 444.
Анна Иоанновна (1693–1740), императрица с 1730 г. — 32.
Анна Леопольдовна (1718–1746), правительница России с 9 ноября 1740 по 25 ноября 1741 г. — 32.
Анненков Павел Васильевич (1812–1887), литературный критик, мемуарист — 58, 64, 404, 430.
«Литературные воспоминания» — 414, 438.
Аракчеев Алексей Андреевич (1769–1834), временщик при Павле I и Александре I, военный министр в 1808–1810 гг. — 12, 33.
Аристотель (384–322 до н. э.) — 333.
Аристофан (ок. 446–385 до н. э.), афинский поэт и драматург, создатель политической комедии — 9, 11.
Арсеньев Константин Константинович (1837–1919), публицист, критик и общественный деятель — 439, 440, 445.
«Материалы для биографии М. Е. Салтыкова» — 439, 445.
«Архангельск» («Альманах для детей Архангельск, собранный из статей в стихах и прозе разных авторов… Зима». СПб. 1848) — 400, 440.
«Астрахань» («Альманах для детей Астрахань, собранный из статей в стихах и прозе разных авторов… Весна». СПб. 1848) — 400, 440.
Атава Сергей, псевдоним Терпигорева С. Н. (см.).
78
В. Г. Белинский, Полн. собр. соч., т. V, изд. АН СССР, М. 1954, стр. 645. В последующих отсылках к этому изданию указываются: автор, том, страница.
79
В указатель входят личные имена и названия периодических изданий, встречающиеся как в текстах Салтыкова-Щедрина, так и в комментариях к ним, а также во вступительной статье. В первом случае цифры набраны прямым шрифтом, во втором — курсивом. Имена и названия, упоминаемые только в библиографическом аппарате статьи и комментария, в указатель не введены.