Страница 230 из 233
844
Возьмите даже какую-то штунду и посмотрите на ее успех в народе… — Штундизм — сектантские течения христианской ориентации, появившиеся в России после реформ 1861 г. в результате деятельности протестантских проповедников в немецких колониях. Штундисты выступали против социальной несправедливости (эксплуатации человека человеком, обогащения одних за счет других) и отвергали догматы православной церкви. Либеральная печать неоднократно сочувственно высказывалась о штундистах, видя в них умеренную оппозицию самодержавно-бюрократическому аппарату. Так, в связи со статьей К. Старынкевича «Религиозное движение на юге России» (Слово. 1880. №№ 6, 8) Г. К. Градовский писал: «Штундисты, как известно, не только изучают Евангелие, но стараются его понять, усвоить и применить в жизни <…> Какие признаки увидели штундисты в том, что официально признано считать православием? Они видели обрядность без понимания сущности религии, разлад между словом и делом, дорого стоящее и обирающее прихожан духовенство, невежество и даже враждебное отношение к просвещению, к гуманности <…> Для православного народа, по откровению г-на Достоевского, вовсе не нужно учения. Он просвещен и без того, поет себе гимны и с этим одним спасет человечество. Но все наши сектанты служат живым протестом против невежества <…> Свобода совести естественно ведет у них и к признанию свободы мнений…» (Грель. Журналистика // Молва. 1880. 12 сентября. № 252). Ср. также: Дневник писателя, 1873, VII; 1877, январь, гл. 1, § 2.
845
«Будут времена — не верьте». — Имеются в виду слова Христа, предостерегавшего своих учеников от «лжехристов» и «лжепророков»: «Тогда, если кто скажет вам: „Вот здесь Христос, или там, — не верьте“» (Евангелие от Матфея, гл. 24, ст. 23; ср. также: от Марка, гл. 13, ст. 21).
846
…о новых золотых грамотах? — В народном сознании золото было атрибутом власти (прежде всего царской); в утопических легендах о «царе-освободителе» характерным мотивом являются вести от «царя-избавителя» — «золотые грамоты» или «указы с золотой строкой» (см.: Чистов К. В. Русские социально-утопические легенды XVII–XIX вв. М., 1967. С. 31, 208, 222). Вскоре после того, как был обнародован манифест об отмене крепостного права, в самых различных районах России начали распространяться слухи о подложности объявленного манифеста и о том, что от народа скрывают подлинный царский манифест, напечатанный золотыми буквами (или же подписанный золотом, или скрепленный золотой печатью) и дарующий крестьянам полную независимость от помещиков (см.: Крестьянское движение в 1861 году после отмены крепостного права. Ч. I и II. М.; Л., 1949. С. 52, 142, 166). В 60— 70-е гг. XIX в. революционеры в России неоднократно называли свои обращения к народу «золотыми грамотами», с представлениями о которых крестьянство издавна связывало свои надежды на счастливое будущее. В периодической печати 1863 г. многократно сообщалось о распространении «золотых грамот» (см., например: Голос. 1863. 13 мая. № 117. С. 455; 15 мая. № 119. С. 461; 21 мая. № 125. С. 486; 23 мая. № 127. С. 493; 24 мая. № 128. С. 498; 26 мая. № 130, С. 506). «Грамота сельскому народу» была перепечатана под заглавием «Золотая грамота» в прибавлении к «Колоколу» «Общее вече» (1864. 15 июля. № 29). В 1877 г. группа революционеров-народников во главе с Я. В. Стефановичем попыталась организовать крестьянское восстание в Чигиринском уезде Киевской губернии, действуя от имени царя. Важная роль в этом предприятии отводилась подложной «Высочайшей тайной грамоте», составленной революционерами, где провозглашалось право крестьян на землю и содержался призыв к восстанию против дворян и чиновников. «„Высочайшая тайная грамота“ была отпечатана на большом листе бристольной бумаги с золотыми краями (что дало ей в народе название „Золотой грамоты“)…» (см.: Крестьянское движение в России в 1870–1880 гг. Сборник документов. М., 1968. С. 430). В организованную народниками «Тайную дружину» вошло около 2 тысяч крестьян; тайное общество просуществовало несколько месяцев и в июле 1877 г. было раскрыто полицией.
847
Недавно им читали по церквам, чтоб не верили, что ничего не будет… — 17 июня 1879 г. в «Правительственном вестнике» (№ 135) было опубликовано «Объявление министра внутренних дел», в котором Л. С. Маков сообщал: «С некоторого времени между сельским населением стали ходить лживые слухи о предстоящем будто бы общем переделе земель.
По особому государя императора высочайшему повелению объявляю, что ни теперь, ни в последующее время никаких дополнительных нарезок к крестьянским участкам не будет и быть не может <…> Ложные слухи о земельном переделе и о добавочных в пользу крестьян нарезках разносятся по селениям людьми злонамеренными, для которых нужно только смущать народ и нарушать общественное спокойствие…» «Объявление» было перепечатано рядом газет. Стремясь опровергнуть «вредные вымыслы», правительство в то же время опасалось того, чтобы попытка их опровержения не привела к дальнейшему распространению «разговоров и пересудов». Поэтому в специальном циркуляре губернаторам предлагалось сообщать крестьянам «Объявление» лишь «когда это будет признано полезным», а впоследствии указывалось на нежелательность его оглашения в церквах (см.: Крестьянское движение в России в 1870–1880 гг. Сборник документов. М., 1968. С. 476–477). Однако, по-видимому, по инициативе местных властей «Объявление» читалось и с амвона. Так, в выпущенной в ноябре 1879 г. прокламации «Манифест тайного братства „Черный передел“», обращенной к крестьянству, говорилось: «Вы слышали, как недавно по церквам и волостям читали царский указ о том, что никакого общего передела земли <…> не будет и быть не может <…> Теперь вы видите, что царь не за вас, а за панов и чиновников» (там же. С. 478).
848
…именно после этого чтения и утвердилась, по местам, еще более мысль, что «будет» ~Я только про слухи говорю… — Сходные наблюдения имеются и в передовой статье Г. В. Плеханова в первом номере революционно-народнического журнала «Черный передел» (от 15 января 1880 г.). (См.: Черный передел. Орган социалистов-федералистов. 1880–1881 г. М.; Пг., 1923. С. 108–109).
849
Газеты полны описаниями, как народ выбирает своих выборных, — в присутствии «начальства», непременного члена какого-нибудь, и что из этого происходит. — В № 8 газеты «Русь» от 3 января 1881 г. в одной из статей цикла «Наше земское самоуправление» приводятся две «сцены» выборов на крестьянских избирательных съездах, во время которых на выборщиков-крестьян оказывают более или менее явное давление непременный член и старшины; результатом «избирательной комедии» оказывается то, что гласными «от крестьян» становятся дворяне, те же старшины и кулаки-мироеды (см. с. 10–11). П. А. Мозалевский отмечал в «С.-Петербургских ведомостях»: «Вам небезызвестно, конечно, что на крестьян-земцев исправники, уездные предводители дворянства, в качестве председателей уездных присутствий по крестьянским делам, и в особенности непременные члены этих присутствий, оказывают так называемое „давление“ <…> Непременный член, стоя у руля крестьянского управления, с крестьянином делает все, что ему, непременному члену, вздумается. Он — „начальство“, а о властях и бог велит пещись <…> Действительных представителей крестьянства в наших земствах нет. Интересы крестьян целого уезда поглощаются интересами одного непременного члена!» (Мозалевский П. А. Земские впечатления. Непременный член // С.-Петерб. ведомости. 1880. 12 декабря. № 342). Расхожим каламбуром стало в те годы замечание о подлинной «безгласности» гласных из крестьян. Так, рассказ С. Каренина (Н. Е. Петропавловского), героем которого был крестьянин, избранный в земские гласные, носил название «Безгласный» (Отеч. зап. 1879. № 12).