Чужая

А еще я заметил, что стажер успел спрятаться за тумбой старинного дубового бюро, и рука его устремилась под пиджак, точнее к покоившейся у него под мышкой кобуре молекулярного дезинтегратора. Куриносу Фасизу повезло меньше. Ловкий сааблитянин сумел увернуться от моего толчка и устоять на ногах, отчего фатально пострадал. Практически вся очередь неведомого стрелка растерзала искусственную псевдоплоть и напрочь снесла его настоящую голову. Алый фонтан ударил едва ли не в потолок, во всяком случае, висевшие там люстры богемского хрусталя оказались основательно перепачканы кровью и комочками мозгового вещества. По поводу гибели Фасиза я не очень уж расстраивался, по закону только за хранение бриллиантовой дури парня ожидала полная дезинтеграция или отправка в Нижние миры. Последнее, как утверждают компетентные лица, намного хуже любой придуманной людьми и не людьми казни. Сам-то я (упаси господь) никогда эти миры не посещал, но причин не доверять побывавшим там "компетентным лицам" у меня не было. Жаль, конечно, было, что не успели как следует допросить чужого, но бренными останками неудачливого наркодиллера еще непременно займется штатный некромант отдела Василиса. Эта дамочка, несмотря на полное отсутствие головы у покойничка, заставит его выложить все, что нас интересует.

Однако времени на сожаления и прочие рассусоливания у меня не было. Внутри магазина противников было трое – молодые парни не старше двадцати пяти, классические бритоголовые герои криминальных телевизионных боевиков. Исходя из худшего расклада, я предположил, что еще парочка дежурит на улице. Было чрезвычайно интересно, каким образом им удалось отодвинуть засов и практически без шума проникнуть в магазин. К тому же мозги налетчиков были надежно защищены от ментального сканирования, а глаза скрывали специальные очки из поляризованного стекла, чтобы взгляд также невозможно было отследить. Если бы не слабый щелчок предохранителя, я и мой стажер сейчас истекали бы кровью подобно бедняге Фасизу. Я – красной, Квагш – синей.

Наконец мое тело коснулось прохладной поверхности пола. Я тут же откатился с вероятной линии огня. Пока перекатывался, успел извлечь из кобуры молекулярный дезинтегратор. Тем временем в то место, где еще совсем недавно покоилось мое тело, ударила плотная струя девятимиллиметровых пуль.

Сбоку хлопнуло негромко, и в груди стрелявшего в меня парня появилась сквозная дыра размером с кулак – стажер постарался. Я также не стал терять даром времени и продырявил насмерть изготовившихся к стрельбе двух остававшихся в живых бандитов. Вообще-то можно было попытаться взять их живыми, но когда в меня стреляют, я начинаю страшно нервничать, а когда я нервничаю, боевые рефлексы действуют помимо моей воли. В любом случае в качестве "языка" я планировал взять того, что не вошел в дом, а если их там окажется больше, так всех разом и спеленать.

Не теряя времени даром, я вскочил на ноги и, перепрыгивая через лужи крови и распластанные на полу тела покойных бандитов, помчался к служебному входу. На ходу махнул рукой стажеру, чтобы тот не высовывал носа из своего укрытия. Добежав до распахнутой настежь двери, остановился, прислушался к доносящимся с улицы звукам. На шухере стоял всего один человек. Судя по тяжелому дыханию, заядлый курильщик и любитель крепко выпить и вкусно закусить. Бандит маялся на жаре под отвесными лучами солнца и наверняка потерял всякую бдительность – понадеялся на стволы приятелей.

Он оказался молодым человеком лет двадцати пяти. В руке такой же автомат, из каких его подельники укокошили Фасиза. Был он на целую голову выше меня и значительно шире. Однако перекачанная на тренажерах мускулатура не особенно впечатляла, поскольку изрядно заплыла жирком и потеряла рельефность. К тому же низкий лоб, ярко выраженные надбровные дуги, а, особенно тупой взгляд маленьких поросячьих глазок однозначно указывали на полное отсутствие интеллекта у данного субъекта – к Ломброзо не ходи. Обычный костолом, сделал однозначный вывод я, солдат-исполнитель в бандитской иерархии.

Убрав дезинтегратор обратно в кобуру, я как ни в чем не бывало твердым шагом вышел на свежий воздух (ежели таковым можно назвать царившее нынешним летом не только в Москве, но и по всей необъятной России адское пекло). При появлении незнакомца у парня отвисла челюсть, он недоуменно посмотрел на меня и вместо того, чтобы тут же открыть огонь, спросил:

– Мужик, ты это… откуда взялся?

За что жестоко поплатился: получил чувствительный удар носком моей правой ноги в левую коленную чашечку, одновременно сложенными в щепоть пальцами сначала в солнечное сплетение, и вдогон мой отработанный до совершенства хук правой в нижнюю челюсть. Бил я почти нежно, поэтому челюсть выдержала и не сломалась, а парень мгновенно "выпал в осадок". Все-таки хлипкая нынче молодежь пошла, пальцем ткнешь – сознание теряют. Я не позволил ему упасть на замызганный непонятно чем асфальт, подставил плечо и бережно подхватил за талию. Так и втащил парня внутрь магазинчика теперь уже покойного Куриноса Фасиза.

Квагш за это время успел собрать всех летающих соглядатаев, дезактивировать и упаковать в специальный пенал. Молодец, стажер, прямо птица говорун – и умом, и сообразительностью не обделен. Теперь без всякой опаски можно было приступить к допросу.

Чуяло мое сердце, не простые грабители пожаловали в гости к Куриносу: не у всякого бандита есть поляризованные стекла на носу и специальные, экранирующие ауру амулеты, причем явно неземного происхождения. Вполне вероятно, этих парней подослал кто-то из конкурентов Фасиза, таких же, как и он, торговцев бриллиантовой дурью. Хотя до сегодняшнего дня я не слышал, чтобы кто-то из чужих пытался ввести в наш мир столь мощный наркотик в таких больших объемах. Гемофаги, бывает, проносят через таможню понемногу, исключительно для личного пользования. По причине фантастической дороговизны данного зелья ни у кого из них не возникает мысли о том, чтобы поделиться даже со своим донором-любовником.

Вообще-то, доноров им заводить также запрещено. Любовниц и любовников – ради бога, но не доноров. Да разве за всеми уследишь… и часового со свечкой у каждой кровати не поставишь, чтобы отслеживал, чем они там занимаются: безобидным сексом или запрещенными законом кровопусканиями.

Усадив увесистое тело "языка" на один из выставленных на продажу диванов, попросил стажера принести графин с водой со стола покойного хозяина антикварного магазина, а сам тем временем достал мобильный телефон и вышел на связь с дежурным. В двух словах обрисовал картину произошедшего. Онемевший от восторга Лева тут же попытался засыпать меня вопросами, но я их проигнорировал, сославшись на занятость, и разорвал соединение.

Теперь можно было спокойно заняться пленным. Вообще-то при сложившихся обстоятельствах допрос бандита являлся прерогативой безопасников, ведь я и Квагш применили оружие и, несмотря на то что с нашей стороны это была вполне оправданная акция, от дальнейшего ведения дела мы автоматически отстраняемся. По большому счету, даже упаковывать "мотыльков" Квагш не имел права. Хотя с его стороны это не особо тяжкое нарушение. Всегда можем отбрехаться: мол, стажер, мало искушен в подобных делах, а я, как руководитель, не заметил, получается, ответ держать мне.

В общем, нафантазировать всего можно. Сейчас для нас самое главное было выяснить, за каким таким Беном четверым вооруженным до зубов парням понадобился бедняга Куринос Фасиз. А может быть, вовсе и не Фасиз? Как бы то ни было, времени до приезда бригады "чистильщиков" у нас было минут пятнадцать как минимум. Почему бы ни провести его с максимальной пользой для дела?

Для начала я самым тщательнейшим образом обследовал карманы молодого человека. В результате обнаружил толстый кошелек с довольно крупной денежной суммой в рублях и европейской валюте, водительское удостоверение на имя Ивана Витальевича Кожевникова, связку ключей и, отдельно, универсальный электронный автомобильный ключ с рельефным логотипом BMW, пачку "Marlboro", фирменная зажигалка Zippo, темные очки с поляризованными стеклами, такие же, как у прочих бандитов, защитный амулет и еще один ствол Beretta 90two. Я взял пистолет в руки. Красивое оружие. Подумав, я решил, что Иван был командиром нападавших. Так что зря я его изначально в солдаты записал. Плохой командир – отправил товарищей на верную гибель, а сам на шухере остался, как последняя шестерка. Трус, получается, Иван Кожевников. А коли трус, значит, ценит свою жизнь и особенно артачиться не станет – все как на духу выложит.