Чужая

Все равно основная доля работ по восстановлению раритета легла на мои плечи. Ко всему прочему я туда пристроил парочку техномагических примочек из все того же конфиската, а также установил кучу разнообразных датчиков, регуляторов и конечно же управляющий ими микрокомпьютер, даже не один, а пару. После подобного тюнинга "Ласточка" моя "затикала" не хуже хваленых швейцарских часов, во всяком случае, на своем штатном сорокасильном движке две сотни верст в час на прямых участках трассы выдает в легкую, на удивление и зависть многим владельцам навороченных иномарок.

Однако делу время, а воспоминаниям час, иначе Альмансор за опоздание с меня голову снимет, а заодно и стажеру достанется. Мне-то не впервой, а вот Квагшу обидно будет – не привычный он еще, незаслуженные пендели от начальства огребать.

Глава 2

Старый хрыч купил "москвич",

Налетел на тягача – ни хрыча, ни "москвича".

После того, как мы с Квагшем погрузились в мой раритетный шедевр советского автопрома и благополучно выехали на Варшавское шоссе, я изложил ему суть недавнего разговора с Хоросом и поведал о, прямо скажем, весьма необычном задании Экселенца.

– Странно все это, Федор, – буквально озвучил мои мысли стажер. – Масса вопросов возникает…

– Ага, еще мысли разные, – съязвил я. – Ведь ты согласен, что в голове время от времени должны возникать мысли?

– Только не расстраивайся, Федя. – Я совсем забыл, что мой друг эмпат и тонко чувствует состояние души всякой разумной, впрочем, так же как и неразумной твари. – А если это был вовсе не Хорос, а кто-то другой?

– Исключено, – категорически возразил я. – Из зеркала торчала именно его голова. М-да, сплошные непонятки. Объяснил бы кто-нибудь, для чего Экселенцу эта партизанщина, и вообще… Если Земле угрожает столь страшная опасность, почему бы ни организовать соответствующую операцию с привлечением лучших оперов "Линии", спецсредств быстрого реагирования и пресечения?

– Например, Хорос опасается, утечки информации… – начал проявлять эрудицию мой напарник.

– Бесполезно гадать, Квагш, – махнул рукой я. – Мы с тобой придумаем самое логичное из логичных объяснений, а истина вполне может заключаться в том, что Хоросу просто приснился вещий сон, в котором спасать мир должны именно мы с тобой и никто более. Пора бы уже привыкнуть к причудам начальства, поговаривают ему уже больше десяти тысяч лет, у некоторых и за меньший срок мозги ссыхаются до размеров грецкого ореха.

– Ты не прав, Федя, – грудью стал на защиту официального главы земного братства Хранителей Квагш, – мне несколько раз доводилось общаться с Хоросом, уверяю тебя, ни малейших признаков возрастной дегенерации сознания мною отмечено не было.

– Разумеется, вам, эмпатам, виднее.

В ответ на мою колкость, стажер наградил меня укоризненным взглядом и как ни в чем не бывало заметил:

– Смотри на дорогу, Федор, ваши повозки хоть ужасно медленные, при этом крайне неуклюжие, того и гляди, быть беде.

Последнее замечание Квагша здорово зацепило мое самолюбие. Сразу захотелось как следует отбрить "знатока и ценителя" скоростей и повозок, но я удержался, сообразив, что, по сути, очень мало знаю о том Большом Топком Болоте, откуда Хорос притащил на Землю этого забавного уникума.

– А сами-то вы там у себя на чем катаетесь?

– Мы не передвигаемся по земле, как вы, мы летаем по воздуху. Для этого у нас имеются специально выдрессированные крылатые рептилии – блархи.

– И с какой же скоростью перемещаются в пространстве эти ваши рептилии? – Услужливое воображение тут же нарисовало Квагша верхом на некоем подобии трехглавого Горыныча. Я едва не расхохотался.

– Так… – Мой приятель на мгновение задумался, что-то прикидывая в уме, наконец выдал: – Ваши сто километров бларх преодолевает за полчаса. Он способен находиться в воздухе без посадки до десяти часов, при этом нести пассажира и дополнительный груз примерно полтонны.

Двести километров в час – очень даже немало, да еще с пассажиром и грузом на борту. Я определенно начинаю уважать тамошнюю авиацию и разумных лягушек, коим по силам оседлать безмозглых драконов. Однако свои истинные мысли я до поры до времени приберег и, вместо дифирамбов отваге и предприимчивости латингов, невозмутимо ответил:

– Всего-то двести кэмэ в час – эка невидаль. Наши гражданские лайнеры летают до девятисот, а о военных аппаратах и говорить не приходится. Представь, Квагш, я могу за сутки долететь до любой точки земного шара.

– А я могу в одно мгновение переместиться в любую точку своего мира посредством… – Квагш выдал на родном языке нечто маловразумительное и довольно длинное, затем смущенно посмотрел на меня и растолковал более внятно: – Короче, Федор, есть у нас такое растение, точнее, не совсем растение, а сложный псевдоразумный симбиотический организм. Внешне он выглядит как большой куст. Подходишь к нему, он расступается и оплетает тебя ветвями. Затем ты мысленно представляешь, в каком месте Большого Топкого Болота хотел бы очутиться, и "куст" в мгновение ока выполняет твое желание.

– Ничего себе! – только и смог сказать я. Вот уж уел – так уел. Биотехнологии на самом высшем уровне: на драконах летают к ближайшему соседу в гости, а если куда подальше нужно сгонять, у них кусты специальные имеются, способные запросто манипулировать пространством. Интересно, что заменяет им наш привычный Интернет, мобильную связь и прочие средства коммуникации?

Я уже хотел хорошенько расспросить обитателя продвинутого болота о тамошнем житье-бытье, как нам навстречу через две сплошных полосы рвануло оскалившееся радиаторной решеткой оранжевое многотонное чудище о шести колесах под названием "КамАЗ-5410". Восемьдесят километров в час его, плюс сотня моих – в сумме сто восемьдесят, да и вдобавок к этому наши массы. Нехилый такой удар намечался, причем гораздо более неприятный для нас.

Удивительно, но эта печальная арифметика сама собой сложилась в моей голове и подвигла меня на решительные действия. Мгновенно обретя ускоренные реакции, я резко крутанул рулевую баранку вправо, рискуя зацепить крайне дорогущий "лексус", следовавший по соседней полосе в одном с нами направлении. "Лексусу" конечно же досталось, но мгновением позже и не по моей вине. Предпринятые мной действия позволили избежать лобового столкновения с самосвалом, наш автомобиль получил всего лишь скользящий удар в левую скулу задней парой колес. Впрочем, и этого вполне хватило, чтобы "москвич" отбросило, как мячик для игры в пинг-понг на тот самый злосчастный "лексус", а потом завертело и закрутило в невообразимом хороводе. Вместе с нами завертело и закрутило и "лексус", и парочку "Жигулей", и еще несколько иномарок.

Все это время я активно работал рулем и педалью тормоза, стремясь избежать фатальных для меня и Квагша последствий. Именно потому, что рефлексы мои работали в ускоренном режиме, какое-то время у меня получалось удерживать транспортное средство под контролем. Чудом, но мне все-таки удалось предотвратить выезд своего москвича на встречную полосу и пару раз уйти от фатального столкновения с автомобилями, следовавшими в одном с нами ряду.

В какой-то момент педаль тормоза бессильно провалилась до пола и более не желала возвращаться в исходное положение, а потерявшая связь с оборванными тягами рулевая баранка получила возможность безо всякого сопротивления вращаться вокруг своей оси. Впрочем, к тому времени мне и другим участникам дорожно-транспортного происшествия все-таки удалось существенно сбросить скорость.

Кончилось все тем, что в капот развернувшегося на сто восемьдесят градусов моего автомобиля гордо въехал уже изрядно потрепанный многочисленными столкновениями с другими транспортными средствами "форд-фокус". Нас тряхнуло, то, что осталось от моего красавца раритета, сильно накренилось набок, но не перевернулось, и мы наконец-то замерли на месте.