Страница 32 из 68
Дельвигу («Любовью, дружеством и ленью…»)*
Любовью, дружеством и ленью Укрытый от забот и бед, Живи под их надежной сенью; В уединении ты счастлив: ты поэт. Наперснику богов не страшны бури злые: Над ним их промысел высокий и святой; Его баюкают камены молодые И с перстом на устах хранят его покой. О милый друг, и мне богини песнопенья Еще в младенческую грудь Влияли искру вдохновенья И тайный указали путь: Я лирных звуков наслажденья Младенцем чувствовать умел, И лира стала мой удел. Но где же вы минуты упоенья, Неизъяснимый сердца жар, Одушевленный труд и слезы вдохновенья! Как дым исчез мой легкий дар. Как рано зависти привлек я взор кровавый И злобной клеветы невидимый кинжал! Нет, нет, ни счастием, ни славой, Ни гордой жаждою похвал Не буду увлечен! В бездействии счастливом, Забуду милых муз, мучительниц моих; Но, может быть, вздохну в восторге молчаливом, Внимая звуку струн твоих.Стансы (Из Вольтера)*
Ты мне велишь пылать душою: Отдай же мне минувши дни, И мой рассвет соедини С моей вечернею зарею! Мой век невидимо проходит, Из круга смехов и харит Уж время скрыться мне велит И за руку меня выводит. Пред ним смириться должно нам. Кто применяться не умеет Своим пременчивым годам, Тот горесть их одну имеет. Счастливцам резвым, молодым Оставим страсти заблужденья; Живем мы в мире два мгновенья — Одно рассудку отдадим. Ужель навек вы убежали, Любовь, мечтанья первых дней — Вы, услаждавшие печали Минутной младости моей? Нам должно дважды умирать: Проститься с сладостным мечтаньем — Вот смерть ужасная страданьем! Что значит после не дышать? На сумрачном моем закате, Среди вечерней темноты, Так сожалел я об утрате Обманов сладостной мечты. Тогда на голос мой унылый Мне дружба руку подала, Она любви подобна милой В одной лишь нежности была. Я ей принес увядши розы Веселых юношества дней, И вслед пошел, но лил я слезы, Что мог идти вослед лишь ей!В.Л. Пушкину («Что восхитительней, живей…»)*
Отрывок Что восхитительней, живей Войны, сражений и пожаров, Кровавых и пустых полей, Бивака, рыцарских ударов? И что завидней кратких дней Не слишком мудрых усачей, Но сердцем истинных гусаров? Они живут в своих шатрах, Вдали забав, и нег, и граций, Как жил бессмертный трус Гораций В тибурских сумрачных лесах; Не знают света принужденья, Не ведают, что́ скука, страх; Дают обеды и сраженья, Поют и рубятся в боях. Счастлив, кто мил и страшен миру; О ком за песни, за дела Гремит правдивая хвала; Кто славил Марса и Темиру И бранную повесил лиру Меж верной сабли и седла!Письмо к Лиде*
Лишь благосклонный мрак раскинет Над нами тихий свой покров, И время к полночи придвинет Стрелу медлительных часов, Когда не спит в тиши природы Одна счастливая любовь,— Тогда моей темницы вновь Покину я немые своды… Летучих остальных минут Мне слишком тягостна потеря — Но скоро Аргусы заснут, Замкам предательным поверя, И я в обители твоей… По скорой поступи моей, По сладострастному молчанью, По смелым, трепетным рукам, По воспаленному дыханью И жарким, ласковым устам Узнай любовника — настали Восторги, радости мои!.. О Лида, если б умирали С блаженства, неги и любви!Князю А.М. Горчакову («Встречаюсь я с осьмнадцатой весной…»)*
Встречаюсь я с осьмнадцатой весной. В последний раз, быть может, я с тобой, Задумчиво внимая шум дубравный, Над озером иду рука с рукой. Где вы, лета беспечности недавней? С надеждами во цвете юных лет, Мой милый друг, мы входим в новый свет; Но там удел назначен нам не равный, И розно наш оставим в жизни след. Тебе рукой Фортуны своенравной Указан путь и счастливый и славный,— Моя стезя печальна и темна; И нежная краса тебе дана, И нравиться блестящий дар природы, И быстрый ум, и верный, милый нрав; Ты сотворен для сладостной свободы, Для радости, для славы, для забав. Они пришли, твои златые годы, Огня любви прелестная пора. Спеши любить и, счастливый вчера, Сегодня вновь будь счастлив осторожно; Амур велит — и завтра, если можно, Вновь миртами красавицу венчай… О, скольких слез, предвижу, ты виновник! Измены друг и ветреный любовник, Будь верен всем — пленяйся и пленяй. А мой удел… но пасмурным туманом Зачем же мне грядущее скрывать? Увы! нельзя мне вечным жить обманом И счастья тень, забывших, обнимать. Вся жизнь моя — печальный мрак ненастья. Две-три весны, младенцем, может быть, Я счастлив был, не понимая счастья; Они прошли, но можно ль их забыть. Они прошли, и скорбными глазами Смотря на путь, оставленный навек,— На краткий путь, усыпанный цветами, Которым я так весело протек, Я слезы лью, я трачу век напрасно, Мучительным желанием горя. Твоя заря — заря весны прекрасной; Моя ж, мой друг, — осенняя заря. Я знал любовь, но я не знал надежды, Страдал один, в безмолвии любил. Безумный сон покинул томны вежды, Но мрачные я грезы не забыл. Душа полна невольной, грустной думой; Мне кажется: на жизненном пиру Один с тоской явлюсь я, гость угрюмый, Явлюсь на час — и одинок умру. И не придет друг сердца незабвенный В последний миг мой томный взор сомкнуть, И не придет на холм уединенный В последний раз любовию вздохнуть! Ужель моя пройдет пустынно младость? Иль мне чужда счастливая любовь? Ужель умру, не ведая, что радость? Зачем же жизнь дана мне от богов? Чего мне ждать? В рядах забытый воин, Среди толпы затерянный певец, Каких наград я в будущем достоин И счастия какой возьму венец? Но что?.. Стыжусь!.. Нет, ропот — униженье. Нет, праведно богов определенье! Ужель лишь мне не ведать ясных дней? Нет! и в слезах сокрыто наслажденье, И в жизни сей мне будет утешенье Мой скромный дар и счастие друзей. вернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернуться