Из глубин

Руслан Мельников

Метро 2033: Из глубин

Пролог

– Пароль!

Пароль введен в систему. Все готово. Почти все…

В этом отсеке подземного бункера их было только двое. Каждый у своего пульта, и у каждого свой ключ. Между пультами достаточно большое расстояние, чтобы исключить роковую ошибку, которую мог совершить один, но двое – вряд ли. Старая добрая страховка от дурака. Или от психа.

– Замо́к! – старший отдавал приказы себе и напарнику.

Щелк, щелк. Приказ выполнен. Оба ключа вставлены в замки.

Теперь дело за малым: по команде провернуть ключи. Одновременно, в две руки. И всё. И конец. Самоликвидация. Одним секретным объектом станет меньше. И объектом, и персоналом.

Нужна только последняя команда. Самая последняя. Полковник ждал, наблюдая за старшим. Команда ведь могла и не прозвучать. Все сейчас зависит не от Центра, а от того, кто отдает приказы и делает выбор здесь, на месте. Правильный или неправильный выбор.

Тот, кто отдавал приказы, медлил. Что ж, полковник все понимал и не торопил. Никто никогда не спешит умирать. Даже отдающие приказы.

– Время вышло, – раздался тихий хриплый голос. Старший все-таки решился. – Пора. Мне жаль, но так нужно. Мы должны. Честь имею, полковник.

Еще секундная пауза. Еще одна секунда жизни.

– Ключ!

Прозвучала та самая последняя команда. Короткая и убийственная как выстрел. Но…

Щелк.

Но в замке провернулся только один ключ из двух и в тишине прозвучал только один щелчок.

Этого было недостаточно. Взрыва не последовало. Недовольно пискнула обманутая система.

Тот, кто отдавал приказы, открыл зажмуренные глаза.

– Полковник? – а в голосе – растерянность и удивление.

Полковник спокойно смотрел на старшего. Свой пистолет он успел достать раньше, и ствол уже был направлен в седой висок под фуражкой.

Страховка от дурака не спасает от других проблем. Человеческий фактор никогда нельзя исключить полностью.

– Это предательство?! – удивление старшего быстро перерастало в возмущение.

Полковник покачал головой:

– Это жизнь. Люди просто хотят жить.

– Люди или ты, полковник?

– Даже ты этого хочешь, верно?

– Да не важно, кто чего хочет! – Лицо того, кто отдавал приказы, наливалось краской. – Наши разработки не должны попасть в чужие руки!

– А ты уверен, что в той мясорубке, – полковник указал глазами на низкий потолок, – еще остались чужие руки?

– Я уже ни в чем не уверен, – теперь голос старшего звучал устало и обреченно. – Я знаю только одно: командования больше нет, Центр молчит, а у нас приказ о самоликвидации объекта в случае потери связи в течение двадцати четырех часов. Я и так просрочил целый час.

– Так почему бы не подождать еще несколько лет?

Тот, кто отдавал приказы, потянулся к кобуре.

– Не надо, – полковник говорил ровно и уверенно. – Не успеешь.

– Наши разработки не должны…

– Да что ты заладил: разработки, разработки, – скривился полковник. – А наши жизни?

– Ты не понимаешь! Идет война. Последняя. А может, и не идет уже. Там, наверху, ничего не осталось. Все кончено. Машина развалилась, винтики посыпались. Наши жизни никому не нужны и ничего не стоят. Мы все равно здесь долго не протянем.

Полковник покачал головой:

– Не согласен. У нас большие площади, отличная система жизнеобеспечения и стратегический склад продовольствия с расчетом на эвакуацию окружного штаба.

– Штаб уничтожен. Эвакуации не будет.

– Тем лучше. Если придерживаться режима жесткой экономии, продуктов хватит лет на двадцать.

– Ты уже все посчитал?

– Не я. У нас работают хорошие спецы.

– Кто с тобой, полковник?

– Все. Кроме тебя и твоих людей.

– Мои люди тебя отсюда не выпустят. И если ты выстрелишь…

– Думаю, твои люди уже мертвы.

С громким металлическим лязгом открылась дверь. Заглянувший снаружи автоматчик – молодой, здоровый детина с широченными плечами, бритой головой и сумрачным лицом – басовито доложил:

– Зачистка закончена, товарищ полковник.

– Хорошо, Киря, закрой дверь.

Дверь снова лязгнула.

Полковник улыбался старшему. Приятно было улыбаться тому, кто уже не мог отдавать приказы.

– Как вы сказали? Машина развалилась и винтики рассыпались? Что ж, когда винтики военной машины рассыпаются, они становятся тем, кем были изначально. Людьми. А люди, чтобы выжить, устранят любую преграду. Вы для нас сейчас – преграда номер один. Поэтому…

Тот, кто еще недавно отдавал приказы, судорожно расстегивал кобуру.

– …вас придется устранить.

Полковник нажал на спусковой крючок. В замкнутом пространстве громыхнул выстрел.

С седой головы слетела фуражка. Багровое лицо того, кто отдавал приказы, стало еще краснее от выплеснувшейся крови. Пульт и провернутый в замке ключ забрызгало мозговой кашей. Грузное тело повалилось на пол.

– Честь имею! – Полковник продолжал улыбаться. Теперь в этом маленьком мирке приказы отдавать будет он. Только он будет отдавать правильные приказы…

Глава 1

«Аид»

Дверь… Массивная, бронированная. Тронутая ржавчиной, но столь же неприступная, как и в тот день, когда ее здесь установили, приварив к прочным петлям на стальной коробке косяка. Это было еще до Последней Войны. В другой жизни, в другой эпохе, в другом мире, о котором Стас имел смутное представление и не имел никаких воспоминаний. Он родился уже в послевоенное время.

Стасу пришла в голову неожиданная мысль. Если бы кому-нибудь потребовался простой и красноречивый образ, символизирующий непреодолимую границу «до» и «после» то, наверное, этот прямоугольник ржавого клепаного металла в бетонной стене подошел бы идеально.

В двери поблескивал выпуклый глазок, похожий на большую ртутную каплю: такой же бесстрастный и непроглядно блестящий. Глаз тьмы, в общем. Слепой глаз, в который давно уже никто не смотрит и который сам никого не видит. Дверная видеокамера накрылась лет десять назад.

В стене над косяком справа выделялось темное пятно. Замурованное гнездо автоматического пулемета. Автоматика тоже вышла из строя, а снятый ствол износился во время вылазок на поверхность. Но вот сама дверь благополучно пережила послевоенные годы и надежно отсекает одну часть подземного пространства от другой.

Дверь заперта изнутри. И ему, Стасу, за эту дверь хода нет. Не заслужил. Не тот уровень допуска. За дверью начинается сектор «А». Небольшой сектор, с немногочисленным персоналом, но при этом самый закрытый и расположенный глубже других. Полковничья зона или «офис», как еще называют его в «Аиде».

«Аид» – это разветвленная система бункеров, укрытая в уральских горах неподалеку от Тагила. Когда-то «Аид» был секретным объектом, а Нижний Тагил – городом. Теперь на месте Тагила – мертвые руины, куда даже мутанты заходят неохотно. Так, во всяком случае, утверждают сталкеры.

А вот «Аид» все еще цепляется за жизнь.

Только сколько ему осталось?

За все послевоенное время «Аид» лишь однажды принял беженцев. Еще в самом начале, когда только-только отгремела Последняя Война, аидовские сталкеры, обследовавшие окрестности, наткнулись на три потрепанные БТРа МЧС. Снабженные системой коллективной защиты, лишенные вооружения и истратившие почти всю горючку машины были забиты женщинами и детьми.

Бронетранспортеры в белой эмчээсовской окраске так и остались гнить где-то на поверхности, а люди спустились под землю. Водители-спасатели долго не протянули. Несколько пассажиров тоже умерли в первый же месяц. Зато оставшиеся влили в «Аид» свежую кровь. Женщины и дети превратили секретный военный объект в полноценную колонию. Именно этого, насколько понимал Стас, и добивался руководитель «аидовских» подземелий полковник Гришко.

Тогда еще казалось, что продовольствия хватит всем и надолго.

Теперь все по-другому.