Смерть травы

Пирри дурашливо поднял руки:

— Сдаюсь. Не стоит горевать о кончине комитета, — сказал он. — Вот и еще одно очко в вашу пользу. Кому, как не вам, быть главарем? Вы так правильно все понимаете.

Они спустились в долину. Кругом виднелись следы бессмысленной жестокости. Не поддаваясь искушению обратиться за помощью к вооруженным людям, беженцы избегали их.

Ближе к Лунной Долине они увидели одинокую ферму. Из дома доносился высокий продолжительный крик отчаяния и боли. Возле крыльца в вальяжных позах сидели несколько вооруженных мужчин. Крики еще долго слышались в отдалении.

На окраине Седберха они бросили коляски Бленнитов, разделив пожитки в неуклюжих тюках на шесть человек, которые не скрывали своей радости, когда Джон объявил привал у края верескового поля, на вершине Лунной Долины.

Тяжелые грозовые тучи превратились в пушистые перистые облачка и взлетели высоко в небо, освещенные лучами заходящего солнца.

— Дальше — завтра утром, — сказал Джон. — По моим расчетам, мы сейчас где-то в двадцати милях от Слепого Джилла. Не больше. Но путь будет нелегким, хотя я и надеюсь, что завтра к вечеру мы доберемся. А теперь о ночлеге. По-моему, это вполне подходящее место. — Он показал на дом с закрытыми ставнями, стоявший на пригорке. — Пирри, возьмите парочку человек и разведайте обстановку, договорились?

Ни секунды не колеблясь, Пирри выбрал Парсонса и Риджса. Они взглянули на Джона, словно спрашивая его согласия, и только потом подошли к Пирри. Пройдя ярдов двадцать, Пирри сделал знак рукой своим спутникам, и те укрылись в мелкой канаве. Неторопливо прицелясь, Пирри выстрелил по окну на втором этаже. Зазвенело стекло. Потом все стихло.

Выждав минуту, Пирри встал и пошел к дому. Подойдя к двери, он пинком распахнул ее и исчез внутри дома.

И снова Джон невольно восхитился этим человеком. Поразительное хладнокровие! Идти одному в пугающую неизвестность заброшенного дома… Были ли у него вообще нервы?

Лицо Пирри мелькнуло в окне второго этажа и исчезло. Они ждали. Наконец, он вышел и неторопливой степенной походкой пошел по тропинке. Парсонс и Риджс пристроились по дороге.

— Ну как? Порядок? — спросил Джон.

— Сносно. Даже трупов нет. Наверно, хозяева убрались раньше, чем пришли грабители.

— А что, похоже, там побывали грабители?

— Да. Непрофессионалы.

— Теперь у нас есть ночлег, — сказал Джон. — Кровати — для детей, а мы устроимся на полу.

Пирри посмотрел вокруг, словно прикидывая что-то:

— Тридцать четыре. А дом-то невелик. Думаю, мы с Джейн рискнем заночевать на свежем воздухе. — Он кивнул, и девушка подошла к нему. Ее глуповатое деревенское личико по-прежнему не выражало ничего, кроме покорности неминуемой судьбе. Пирри взял ее за руку и улыбнулся.

— Да, так и сделаем.

— Как хотите, — бросил Джон. — Сегодня можете быть свободны от ночного дежурства.

— Спасибо, — ответил Пирри. — Спасибо, мистер Кастэнс.

На верхнем этаже Джон нашел комнатку с двумя детскими кроватями и позвал Мэри и Дэвида опробовать их. Здесь же была ванная, и он отправил детей мыться. Оставшись один, Джон сел на кровать и взглянул в окно. Отсюда открывался великолепный вид на долину. «Такую землю нельзя не любить, — подумал Джон. — Кто бы не жил здесь раньше, наверняка был очень привязан к долине. Но это не помешало им бросить родные места».

Его невеселые раздумья прервало появление Анны. Она выглядела усталой.

— Отдохни, — Джон кивнул на кровать напротив. — Я отправил детей почистить перышки.

Словно не слыша, она стояла неподвижно, пристально глядя в окно.

— Женщины замучили меня вопросами, — сказала она. — Какое мясо мы будем есть вечером?.. Можно ли готовить всю картошку, надеясь, что завтра будет еще?.. Варить ее в кожуре или чистить?.. Почему они меня об этом спрашивают?

Джон взглянул на нее.

— А почему нет?

— Потому что если ты теперь что-то вроде хозяина, это не значит, что я хочу быть хозяйкой.

— Ты отправила их?

— Отослала со всеми вопросами к Оливии.

Джон улыбнулся.

— Ну что ж, как и подобает настоящей госпоже, ты поручила заботы об ужине другим.

Она промолчала. Потом воскликнула с неожиданной горячностью:

— Зачем мы объединились со всеми этими людьми? Превратились в целую армию! Неужели в этом была такая необходимость?

Джон покачал головой.

— Нет. Бленнитов брать не стоило, но ведь ты же сама хотела, разве не так?

— Неправда. Просто… это так ужасно — бросать детей на верную гибель. Но ты меня не понял — против них я ничего не имею, но зачем все остальные?

— Только с Бленнитами наши шансы добраться в Слепой Джилл были бы ничтожны. А теперь мы надежно защищены, и легко дойдем туда.

— Под предводительством генерала Кастэнса. И его главного убийцы Пирри.

— Ты недооцениваешь Пирри, если считаешь его только убийцей.

— Мне безразлично, хорош он или нет. Он убийца, и я терпеть его не могу.

— Я тоже убийца, — Джон взглянул на нее. — И многие другие — те, что раньше и не подозревали в себе таких способностей.

— Не надо оправдывать его. Пирри — совсем другое дело.

Джон пожал плечами.

— Пока нам без него не обойтись. Вот придем в долину…

— Я больше тебе не верю.

— Но это правда.

— Джон, — их глаза встретились. — Ты очень изменился, и все это из-за него. Ты превратился в какого-то главаря банды гангстеров. Уже дети начинают бояться тебя.

— Если я и изменился, — мрачно ответил Джон, — то Пирри здесь вовсе ни при чем. Так сложилось. Я вынужден так поступать, чтобы целыми и невредимыми довести вас в безопасное место. И ничто меня не остановит. Ты хоть понимаешь, как нам удалось пройти такой длинный путь? Все, что ты видела сегодня, ерунда по сравнению с тем, что происходит на юге. Нам осталось пройти совсем чуть-чуть. А вот когда доберемся до места…

— И что тогда?

— Я уже говорил тебе, — терпеливо ответил Джон. — Мы снова научимся жить нормальной жизнью. Разве ты не веришь, что я этого хочу?

— Не знаю, — она отвернулась к окну,

— А где Роджер?

— Роджер? Понятия не имею?

— Им с Оливией пришлось нести Стива по очереди, с тех пор как ты с головой ушел в командование своей армией. Поэтому они отстали, и теперь под ночлег им досталась только буфетная.

— Почему Роджер не пришел ко мне?

— Не хотел тебя беспокоить. Когда ты позвал Дэви наверх, Тихоня остался внизу. Он и не помышлял о том, чтобы подняться вместе с друзьями, а Дэви не осмеливался попросить тебя об этом. Они боятся тебя.

Не отвечая, Джон вышел из комнаты и крикнул:

— Родж! Поднимись сюда, старина! И Оливия с детьми, конечно.

— Теперь ты снизошел, — сказала Анна, когда он вернулся. — Вряд ли это поможет.

Джон подошел к жене и горячо обнял ее.

— Завтра вечером все будет позади. Я передам все дела Дэйву и буду брать у него уроки картофелеводства. Ты увидишь, как я превращусь в скучного, вечно зевающего старичка с вымазанными землей пальцами.

— Если бы я могла поверить тебе…

Он поцеловал ее.

— Так и будет.

Вошел Роджер, из-за его спины выглядывали Стив и Тихоня.

— Оливия поднимается, Джонни, — сказал Роджер.

— Какого черта вы обосновались в буфетной? — спросил Джон. — Здесь полно места! Можно сдвинуть кровати и положить на них всех детей. А для нас и пол сгодится. тем более, что в спальнях великолепные ковры — наши хозяева, наверно, жили в роскоши. А вон в том шкафу есть одеяла.

Джон вдруг сам почувствовал, насколько фальшив его тон. Он говорил с чрезмерной, насквозь лживой сердечностью, но уже не мог остановиться. Что-то изменилось в его отношениях с Роджером, и не в их власти было вернуть близость и теплоту прежней дружбы.

— Это очень кстати, Джонни, — сказал Роджер. — В буфетной, в общем-то, очень мило, если не считать тараканов. Эй вы, двое, — он повернулся к мальчикам. — Выкатывайтесь отсюда и поищите ванную, смотреть на вас тошно.