Страница 11 из 14
Перекусив в кафе, я несколько расслабился и, неторопливо потягивая пиво за столиком в самом углу небольшого зала, задумался, в который уже раз прокручивая в уме план дальнейших действий. Пока мне всё еще везет, но везение, как известно, штука капризная и ненадежная.
Итак, первая половина моего плана прошла очень даже ничего — я на некоторое время оторвался от преследователей и, что намного более важно, вырвался из города. Нет, не буду спорить, возможно, кому-то было бы гораздо проще затеряться в огромном мегаполисе, раствориться среди миллионов людей, сбить со следа идущих по пятам ищеек и залечь на дно, но… Меня, к сожалению (или к счастью?), готовили совсем к иным условиям «боевого обитания»: я диверсант, пес войны, и мне нужен хотя бы минимальный оперативный простор. Да, я тоже умею прятаться и, пожалуй, своими способностями маскироваться легко дам фору самому искусному представителю спецназа любого из «соседних» силовых ведомств, но город — это не мое. Одно дело скрытно появиться в самом удаленном и охраняемом населенном пункте мира, выполнить свои диверсионные обязанности и так же скрытно уйти (ну, в крайнем случае прорваться с боем) и совсем другое — прятаться в родной Москве, боясь взглянуть в глаза любому менту, которого, если он тебя вдруг узнает, придется тихо и безжалостно ликвидировать.
Впрочем, это уже никому не нужная лирика…
А суровая проза жизни в том, что я вырвался на вожделенный оперативный простор и… сижу пью пиво в тихом провинциальном кафе. Теперь мне предстоит сменить средство передвижения и добраться до Винницы. Знать бы только, зачем мне это нужно и что я, собственно, хочу там найти…
Ладно, на месте разберемся. Я встал с пластикового кресла и, расплатившись, вышел на улицу. Чем хорош город — там всегда можно разжиться транспортом. Здесь же с этим определенные проблемы — всё и вся на виду; да и не привык местный люд парковать авто на улице — у каждого свой двор, гараж или, на худой конец, какой-нибудь навес. Н-да, об этом я как-то не подумал… Плохо! Опять же, непрофессионально. Отпуска расслабляют…
Выход я бы, конечно, все равно нашел, но судьбе было угодно распорядиться иначе: по дороге неторопливо катила здоровенная фура с питерскими номерами, глядя на которую у меня моментально родилась неплохая на первый взгляд идея. Еще даже не решив, какой легенды буду придерживаться, я поднял руку и без особой, впрочем, надежды махнул водителю. К моему удивлению, машина притормозила, и из кабины высунулся молодой парень-шофер:
— Подвезти, дядя? Тебе куда?
Усмехнувшись: «хорош дядя, да я всего-то лет на десять его старше», я протянул ему своё майорское удостоверение — пусть послужит в последний раз:
— Если вы не в сторону Москвы, то я с вами. Служебная необходимость! — важно и с соответствующим моменту выражением добавил я.
— Ну, садись. Раз надо.. Жалко, конечно, что служебная…
— Почему ж жалко-то? — Я забросил в кабину сумку и кейс и забрался сам.
— Да думал просто так подвезти, потрепаться. Скучно мне, напарник после ночи дрыхнет, а мне чё-то поболтать охота.
— А что, если я по служебной необходимости, так со мной и потрепаться нельзя?
— Можно, конечно. — Парень взглянул в боковое зеркальце и прибавил скорости. — Только знаю я вас: то не спрашивай, это не спрашивай, государственная тайна… А я люблю, когда по душам: дорога — она такая штука, майор, к откровенности располагает.
Обернувшись к водителю, я улыбнулся и пожал плечами:
— Со мной можно и по душам. У меня самого настроение такое… откровенное. А вы куда, кстати, едете-то?
— А тебе куда надо? — не отрываясь от дороги, вопросом на вопрос ответил он.
— Мне бы до любой железнодорожной станции, где проходят пассажирские поезда… — чуть помедлив, я все-таки добавил: — …на Украину. Есть тут такая?
О том, что такая есть, я уже знал из найденной в бардачке брошенной машины карты.
— Ага, есть. Километров тридцать. Только нам не совсем по пути — мы тебя высадим на развилке, а там или пешкарусом дотопаешь, или подвезет кто. Идет?
Я кивнул и незаметно рассмотрел своего собеседника более внимательно. Молодой, лет двадцать пять, может чуть старше; стандартная для дальнобойщика короткая стрижка и футболка без рукавов. В общем, ничего особенного. А вот наколка на правом плече — знак ВДВ и надпись «ДМБ-95» под ней — показалась мне более интересной. Так же как и небольшой округлый шрам на бицепсе. Очень типичный шрам… Перенимая его манеру общения, я спросил:
— Где воевал, десант?
Парень бросил на меня быстрый оценивающий взгляд:
— Там, где ты подумал. Первая чеченская… Из-под Грозного — прямо в госпиталь. И на дембель.
— Ясно. Жарко там было. Хоть и зима…
— Тоже бывал?
— Бывал. — Я поудобнее устроился на сиденье и неожиданно подумал, что в нашем разговоре ощущается довольно явная напряженность. Или мне показалось? Пока я размышлял над этим, шофер неожиданно сказал:
— Короче, это, майор, хорош вежливость разводить… Видел я ориентировку на тебя — километрах в двадцати отсюда менты все машины останавливали, фотку твою показывали… потому и тормознул. Понимаешь?
Я молча кивнул: а что тут скажешь? Значит, я все-таки успел проскочить, как и рассчитывал. Хотя, конечно, быстро они среагировали… А шофер продолжил, неожиданно сменив (точнее, вернувшись к старой) тему:
— Мы тогда, зимой, в окружение попали… Почти все полегли, а кто остался — в подвал забились, на той площади… ну, ты в курсе… и оборону держали. Думали— все, звездец котятам… Уже отходную себе готовили, чтоб в плен не сдаваться… И если бы не ваши — не разговаривали мы б сейчас с тобой, майор! Они уже под вечер к нам пробились — да и вывели всех… кто остался. Так что я вашим жизнью обязан…
Я вновь кивнул: историю этого ДШБ[2], попавшего в окружение в районе площади Минутка в Грозном, я знал не понаслышке. Немногих оставшихся в живых вывел из окружения наш гэрэушный спецназ, с боем пробившийся на площадь. Правда, сам я в той операции не участвовал — выполнял другое задание на противоположном конце чеченской столицы…
— Меня Толик зовут! — неожиданно представился парень, протягивая ладонь для рукопожатия. — Будем знакомы.
Я протянул руку в ответ:
— Юрий.
— Вот и познакомились, — резюмировал шофер. — А ты тоже там был? Вроде бы лицо знакомое…
— Был… Только не с теми, кто вас из окружения выводил. Хотя и недалеко.
— Ясно… Ты это, что там натворил? В Москве, в смысле? Ищут тебя конкретно…
— Да так… — Я пожал плечами, еще не решив, стоит ли посвящать хорошего парня Толика в опасные подробности моих приключений. Он истолковал это по-своему и слегка обиделся:
— Да не, не хочешь говорить — не говори. Я ж понимаю…
— Не обижайся! — Я улыбнулся ему. — Никакой тайны, просто иногда лучше не знать лишнего. Подставили меня, крепко подставили — и ни за что в общем-то… За одно дело шестидесятилетней давности. И теперь на мне четыре трупа: три я сам сработал, а четвертый, мой товарищ, из-за меня погиб… И все — сотрудники ФСБ… понимаешь, какое дерьмо?
— Да уж! — Толик глянул на меня с сожалением. — Попал ты, конечно… Слушай, мы, кстати, тоже на Украину груз гоним — в принципе можем подбросить, только вот наверняка менты на каждой развилке проверять станут. Если б тебя спрятать как-нибудь…
— Спасибо, десант, только я твое предложение принять не могу, извини! — Я решительно покачал головой. — Слишком опасно. На мне уже и так чужая кровь. Высадишь меня там, где вначале хотел.
Дальнобойщик обиженно засопел: похоже, решил, что я не поверил в искренность его предложения. Пришлось объясниться:
— Не обижайся, Толян, я правда благодарен тебе за помощь, только, понимаешь… это не твоя война. Вон у тебя и семья есть, вижу, — кивнул я на обручальное кольцо на его пальце. — Ты о них думай в первую очередь. Сейчас они тебе важнее всего. И о напарнике своем думай. Крепко он у тебя дрыхнет, кстати, — что, ночь тяжелая выдалась? — перевел я разговор.
2
ДШБ — десантно-штурмовой батальон.