Страница 40 из 186
В общем, думай — не думай, а понятно, что разжигание таких страстей без причины не происходит. Значит можно предположить, что существует некто, пытающийся разрушить все то, чего люди достигли к этому времени. Вопрос: кто это может быть? Ведь для того, чтоб недовольства одновременно вспыхнули в самых разных странах, и уж тем более для того, чтоб они там продолжались и ширились — для этого надо постоянно вливать в протестное движение огромные деньги! Просто так, без всякого на то подталкивания, народ роптать не станет, да и внешних причин для этого пока что нет.
Вывод из всего происходящего может быть только один: существует некто, кто имеет о-го-го сколько золота, вернее, неисчерпаемые запасы этого желтого металла, которое он желает потратить на свержение нынешней власти даже не в одной, а в нескольких странах! Между прочим, задачка не из легких…
Кроме того, стражники разных стран не единожды перехватывали курьеров, везущих неподъемные сумки золота и драгоценных камней. После допросов с пристрастием этих самых курьеров дознавателям удалось выяснить немного, зато сведения были по-настоящему важные: как и предполагалось, эти ценности предназначались на разжигание недовольства и организацию бунтов. Долгие поиски столь щедрого дарителя для блага толпы ни к чему не привели, но поступления ценностей по-прежнему не прекращаются, и постепенно кое-кто стал всерьез подумывать о том, не идет ли какой утечки золота и других сокровищ из Запретных земель? Да и дряни разной в мире стало появляться немало — одни вновь найденные темные артефакты чего стоят! Всем известно, что если какие-то из этих артефактов и сохранились в этом мире, то, скорей всего, эти предметы находятся на Запретных землях.
Конечно, не хочется думать о том, будто кто-то из живущих в монастыре пропускает в мир людей столь опасные игрушки, но что можно предположить еще? Всем известно, что горы вокруг Запретных земель совершенно непроходимы, и потому на ум приходят только два варианта ответа: или живущие на Запретных землях нашли какой-то выход оттуда (что маловероятно), или предает кто-то из обитателей монастыря Святого Кармиана, за хорошую мзду закрывая глаза на то, какую дрянь выносят с тех самых земель!
Именно о том, возможно это или нет, и расспрашивал Андреаса дядюшка Эдвард. В свою очередь, Андриан, едва ли не закипая от обиды, постарался пояснить дядюшке, что невозможно ни то, ни другое. За многие сотни лет еще никому не удалось найти выход из Запретных земель по одной простой причине — его просто не существует! В свое время Боги наложили такие мощные заклятия на воздвигнутые ими горы, что их не под силу преодолеть ни людям, ни тамошним обитателям. Что же касается братьев-кармианцев, то оскорбителен один только намек на то, будто кто-то из них может отринуть свои клятвы и обеты. К тому же все, кто обитает в монастыре, хорошо знают друг друга, там каждый человек на виду, и потому крайне сложно утаить хоть что-то от всевидящего взгляда братьев. Почему сложно утаить? Монастырь Святого Кармиана (если можно выразиться грубо и достаточно примитивно), можно назвать одной большой деревней, где спрятать что-либо абсолютно невозможно. Проще говоря, от людей на деревне не спрятаться…
Неизвестно, устроили ли ответы племянника дорогого дядюшку, во всяком случае, он задал еще немало вопросов как об обители, так и про сами Запретные земли. Трудно сказать, что именно его интересовало, ведь все свои вопросы дядя задавал вразнобой…
— Я понял тебя, сын мой… — отец Маркус вздохнул. — Не сердись на своего родственника, потому как он и впрямь печется об интересах государства. Должен сказать, что и мне прислали письмо, в котором просят ответить на кое-какие вопросы, а заодно прояснить некие моменты, сходные с теми, на которые ты отвечал дяде… К сожалению, в последнее время из расспросов тех, кто возвращается из Запретных земель, можно сложить довольно неприятную картину. Кажется, что ничего особо странного не происходит, жизнь в Запретных землях идет так же, как и многие сотни лет тому назад. В то же время копятся мелкие факты, казалось бы, совершенно незначительные, но когда их ставится очень много, то поневоле начинаешь задумываться, сопоставлять… Сын мой, я благодарен тебе за твои слова, и ты можешь идти. Мне надо приступить к написанию ответов на письма.
— Отец Маркус, я осмелюсь спросить…
— Знаю, что ты хочешь узнать. Позже я сообщу о своем решении насчет твоей дальнейшей судьбы. Пока же тебя ждут дела.
А дел у Андреаса, и верно, хватало. Надо поддерживать порядок в монастыре, и тут работы хватит на всех. До дневной молитвы ему нужно было успеть помыть пол в церкви, протереть окна, пройтись влажной тряпкой по скамьям… На лень и безделье времени просто нет. Будет выглядеть некрасиво и даже неуважительно по отношению к братьям, если он не управится к назначенному сроку.
После дневной молитвы и обеда, Андреас вновь отправился на монастырскую стену. Сегодня у него снова было очередное дежурство, только дневное, с двух часов пополудни до десяти часов вечера. Завтра, если ничего не изменится, он выйдет дежурить в ночную смену, которая начинается в десять часов вечера и продолжается до шести часов утра. Таковы правила, установленные в монастыре, и понятно, что без постоянного присмотра окрестности монастыря оставлять нельзя — за сотни лет тут бывало всякое…
В этот раз Андреасу выпало нести дозор на противоположной стороне стены, то есть с той стороны, где находился Лаеж и та дорога, по которой люди шли к монастырю. Прохаживаясь по верху стены и поглядывая на зеленую полоску леса вдали, Андреас вспоминал разговор с отцом Маркусом. На душе словно кошки скребли, и причиной этому была мысль о том, что ему, возможно, придется покинуть обитель, да и слова о растущих беспорядках в мире радовать никак не могли.
А еще Андреас всерьез злился (хотя это один из грехов) на тех, кто вздумал вмешиваться в его судьбу: молодому послушнику нравилась размеренная монастырская жизнь, пусть даже она и не была столь спокойной, как в иных обителях, только вот менять ее на что-то иное никак не хотелось. Сейчас он чувствовал себя кем-то вроде мячика, который одному из играющих надо первым забить в нужные ворота, чтоб выиграть в очередной схватке сильных мира сего. У молодого человека было только одно желание, чтоб его оставили в покое, однако подобное вряд ли возможно: уж если в дело вмешались государственные интересы, то тут до чьих-то симпатий, желаний и стремлений никому нет никакого дела.
Постепенно мысли молодого послушника переключились на Журмера. По счастью, этот субъект, вместе со всей группой, еще утром ушел в Запретные земли. Как водится, кто-то из братьев в последний раз попытался, было, пояснить старателям, что людям нечего делать в тех отринутых Богами местах, только вот все слова и доводы отскакивали от сознания будущих старателей, как сухой горох от стенки. Каждый мечтал о том, что сумеет отыскать в тех землях настоящее богатство, так что все увещевания монахов пропускались мимо ушей. Ну, как говорится, скатертью дорога, и желаю всем вернуться назад не с пустыми руками, только вот Журмер, этот искатель золота, на глаза Андреасу пусть не показывается — нет никакого желания вновь видеть его самоуверенную рожу.
Это дежурство Андреаса прошло спокойно. Правда, пару раз вдалеке пробегали все те же нелепые птицы — капторы, у стен монастыря вновь крутилась стая трисок… Здесь, на первый взгляд, все тоже выглядело настолько пустынно, тихо и мирно, что казалось странной одна только мысль о том, будто за стенами обители может таиться опасность.
Уже после того, как Андреаса сменили, он узнал, что за это время еще два человека вернулись из Запретных земель. Что ж, хорошо — хоть кто-то возвращается назад, а не то уже не знаешь, на что и думать. За призрачным богатством уходят десятки, а назад возвращаются единицы, причем тех, кто сумел вернуться, становится все меньше и меньше…
На следующий день было объявлено, что братья-кармианцы будут сопровождать пятерых людей, вышедших из Запретных земель, в их пути до Лаежа. Если монахи и удивились, то вида не показали — дело в том, что четверым монахам надо сопровождать всего лишь пятерых старателей, а такое случается крайне редко. Проще говоря, слишком большая охрана для такого малого количества тех, кого надо проводить до города, но раз так распорядился отец Маркус, то, значит, у него для этого имеются все основания. Однако Андреасу было понятно, в чем тут дело: как видно, настоятелю нужно было срочно отправить письма. Зная дорогого дядюшку, можно не сомневаться, что он оставил в Лаеже тех, кто ждет ответа на отправленное с Андреасом послание. Как видно, дело неотложное, раз отец Маркус решил не тянуть с ответом.