Тени забытых земель

Впрочем, последующая дорога вымотала у людей едва ли не все силы. Брат Белтус, стараясь хоть немного сократить отставание в дороге, гнал людей безо всякой жалости и почти без отдыха. На следующий день им предстоял путь по лесу, и очень бы хотелось добраться до монастыря засветло.

Как Андреас и предполагал, с наступлением темноты отряду пришлось встать на ночевку вовсе не в том месте, где они обычно останавливались. Конечно, до того времени отряд успел войти в лес, и даже прошел по нему какое-то расстояние, однако в быстро сгущающихся сумерках далеко продвинуться не получилось — и без того собирать хворост и рубить сушняк для костра пришлось чуть ли не в полной темноте. По счастью, до более или менее подходящей поляны добрались еще тогда, когда солнце окончательно не скрылось за деревьями. Хорошо и то, что за все это время на отряд больше никто не нападал. Правда, вайраны несколько раз пытались атаковать людей, но братья Белтус и Корвес были начеку, так что черным птицам пришлось улететь без добычи.

Привычно определились с ночным дежурством. Правда, на этот раз было решено, что дежурить будут не по двое монахов, а по четверо: пусть новые братья постепенно начинают привыкать к здешним сложностям, да и поспокойнее, если на дежурстве будет лишняя пара глаз.

Тем временем люди расположились посередине поляны, вокруг горящего костра, причем устроились там едва ли не вплотную друг к другу — в здешних местах не принято отделяться от всех, если, конечно, тебе дорога жизнь. Впрочем, кое-кого из мужичков это не очень беспокоило: вон, каждый перекусил тем, что у него было взято с собой, а некоторые, несмотря на строгий запрет, даже приложились к вину. Пошли негромкие разговоры — люди, уставшие за долгий дневной переход, перед сном хотели немного поговорить: эмоций за сегодняшний день у них накопилось немало, хотелось поделиться пережитым, а заодно и узнать чужое мнение.

Брат Белтус, хотя и заметил, что кое-кто нарушил его приказ, тем не менее, никому не стал делать замечаний: люди очень устали, пусть поговорят, им нужна какая-то разрядка. А вот что касается вина, которое кое-кто все же отхлебывает из бутылок… Ну, здесь собрались не малые дети, должны понимать, что делают, а монахи-кармианцы им в няньки не нанимались. В случае чего пусть пеняют только на себя.

Андреас, как и остальные братья, закончил скромный монастырский ужин и запил его водой из фляжки. Что-то он сегодня устал… Лучше пораньше лечь спать, тем более что ему посередине ночи надо вставать на ночное дежурство.

Монахи расположились на ночь чуть в стороне от костра, и Андреас уже стал засыпать, когда понял, что его кто-то тронул за плечо. Неужели братья заметили какую-то очередную опасность? Открыв глаза, Андреас вначале даже не понял, что его будит Журмер. Этому-то что надо?

— Адриан, не хочешь посидеть с нами? Там нормальные парни собрались, хорошая компания. Поговорим, как в добрые старые времена, общих знакомых вспомним…

В первое мгновение Андреас даже не понял, что Журмер, на правах старого знакомого, вновь пытается набиться ему в закадычные друзья-приятели, зато потом молодого послушника охватило самое настоящее раздражение. Похоже, этот человек вообразил, что их мимолетное знакомство дает ему право записывать Андреаса в число близких знакомых. А еще до него пока что не доходит: завтра очередной трудный день, а Андреасу через какое-то время надо вставать на очередное дежурство. И потом, здешние места не очень-то располагают к задушевным разговорам, да еще и с теми, кого Андреас, по сути, совсем не знает, и уж тем более у него нет ни малейшего желания вести какие-то беседы после того, как его не ко времени разбудили.

— Господин Журмер, советую вам пойти спать… — молодой послушник постарался, чтоб в его голосе не было слышно заметного раздражения. — Завтра рано вставать.

— Адриан, что ж ты мне «выкаешь»? Мы ж с тобой старые друзья…. - похоже, что Журмер не собирался слушать никаких возражений. — Да и кто ж спит в такое время? Еще рано, и потом…

— Господин хороший, там же ясно было сказано — идите спать! — ого, а Журмер, сам того не желая, разбудил и брата Белтуса, который к этому времени уже уснул. А вот это дело опасное, и прежде всего для Журмера, потому как разгневанный брат Белтус спросонья всегда бывает в плохом настроении. — И не стоит понапрасну беспокоить братьев, которые немногим позже должны будут охранять ваш сон. Кроме того, в здешних местах по ночам впустую трепать языком не принято. Вам понятно, что я говорю, или мне повторить это в куда более доходчивых выражениях?

— Я просто хотел поговорить со старым приятелем! Да и он наверняка…

— Тут твоих приятелей нет, ни старых, ни молодых! — ого, а брат Белтус стал всерьез злиться. — Перед тобой монахи-кармианцы, которые постарались оставить все свои мирские дела и своих бывших приятелей за стенами обители. Тебе все ясно? Ну, а если вопросов больше нет, то пшел вон с глаз моих, а иначе я тебе такое ускорение придам, что мало не покажется! Если же у тебя сил девать некуда, и они даже по ночам бурлят и требуют выхода, то в этом случае я тебе могу помочь — завтра с утра закину тебе на спину еще один мешок, а то и два! Причем выберу какие потяжелее, и попробуй только отстать от отряда!

Немного растерявшийся от таких слов Журмер безропотно убрался, немногим позже вновь захрапел и брат Белтус, а вот у Андреаса отчего-то пропал сон. Он лежал, смотрел на звездное небо, и ему никак не давали заснуть разговоры мужчин у костра. Те люди, что шли в Запретные земли, уже пришли в себя после сегодняшней дороги, и, как бы они не старались говорить вполголоса, но все же их разговоры были хорошо слышны в ночной тиши. Андреас вначале особо не вслушивался в чужие речи, но внезапно прозвучало его имя…

— Слышь, Журмер, а ты откуда этого молодого монаха знаешь? Ну, того красавчика, что брезгует посидеть у костра с хорошими людьми. Я видел, как ты с ним несколько раз заговаривал…

В темноте было не рассмотреть, кто задал вопрос, но голос у говорившего был весьма неприятный, и Андреас чуть ли не взмолился, чтоб Журмер не сболтнул лишнего.

— Да это мой друг закадычный… — хм, а судя по уверенному голосу, Журмер ничуть не сомневается в своих словах. Надо же, а раньше Андреас и представления не имел, что этого прилипчивого парня он считал своим другом-приятелем… — Можно сказать, встреча из прошлой жизни. По происхождению он тоже из аристократов, как и я…

— Насчет своего происхождения ты нам все уши прожужжал, а вот если этот парень и верно, из высокородных, то с чего он в монахи пошел? Таким людям до нас, грешных простолюдинов, обычно нет никакого дела. Или он, как и твой папаша, полностью разорился? В таком случае с его смазливой мордой надо не в монахи идти, а найти себе какую бабенку побогаче, да и жить припеваючи!

— Понимал бы ты что! — а в голосе Журмера появились снисходительные нотки. — Не суди обо всех со своей завалинки. Никто из вас просто не имеет представления, к какой семье принадлежит этот парень! Кто-нибудь из вас слышал о герцоге Лурьенг?

— Так, кое-что… Говорят, от герцогини взгляд не оторвать, такая она красавица. Это верно?

— Да уж, надо вам сказать, что слухи не врут. Женщине уже перевалило за полсотни лет, а выглядит так, что молодые красотки рядом с ней имеют весьма бледный вид. Повезло герцогу. Ну да с его деньгами можно было позволить себе взять в жены какую угодно красавицу!

— А правду говорят, что герцог Лурьенг богат до страсти?

— Если бы речь шла только о богатстве!.. Хотя денег у них, скажу я вам, немногим меньше, чем у короля, да и все титулы у этой благородной семейки перечислять надоест. Знатный род, богатство, огромное влияние, связи… Можно сказать, там все куплено и схвачено. Так вот, этот парень — четвертый сын герцога Лурьенг, и его настоящее имя не Андреас, а Адриан.

— Да? — кажется, в слова Журмера никто особо не поверил. — И что же столь важный господин здесь делает? К тому же с титулом и деньгами…