Истребитель

— И что? — поднял голову комиссар, выслушав доклад. — Какие будут предложения?

Стекла очков блеснули, отразив стоящего по стойке смирно майора. — Да ты садись, или как говорят, присаживайся, — кивнул горец на стул.

Опытный разработчик прекрасно понимал, что момент весьма щекотливый. Никто не любит сложностей, а тем более с непредсказуемым результатом. А то, что игра, предложенная командиром особого подразделения, весьма и весьма опасна, было понятно с первого взгляда.

Комиссар задумался, уперев взгляд в затянутое волнистой кисеей окно. Наконец прервал молчание и решительно вынул из стоящего на зеленом сукне стола стакана толстый двухцветный карандаш:

— Вот что, Иван, на свой страх и риск поручаю тебе и твоему летуну задание. Суть проста. Это, ежели коротко. Дезинформация. Но деза дезе рознь.

— Мы думаем, — витиевато обозначил сановный чин свое решение. — Мы думаем, в случае успеха получить весьма приличные дивиденды… Хотя, чего это я вокруг да около… А суть в следующем. Сейчас нам трудно. Враг стоит у самых ворот, но это временное явление.

Менгрел шевельнул бровью: — Это не штамп, а реальность. Стратегически мы способны за пару лет перемолоть не только фашистов, но и… Маховик раскручивается медленно, но если он наберет ход, остановить будет невозможно… А думать о будущем мы должны уже сейчас. И все расчеты аналитиков говорят, будущее за тем, кто первым сможет освоить новые виды топлива и наладит выпуск более передовой техники. Многое уже сделано для этого, но есть и неудачи. Одна из таких — это разработка нового истребителя — перехватчика. Называется он… — нарком пододвинул к себе перекидной календарь. — Называется самолет БИ-1. По фамилиям конструкторов. Березняк и Исаев. Самолет этот необычный. Однако, хотя первые испытания были успешными, дальше дело не пошло. Разбились уже три опытных образца. Принято решение признать этот путь ошибочным. Но… — тут хозяин кабинета даже поднял палец. — Знает об этом лишь несколько человек. И больше никто. А на поверхности, по крайней мере, в той части, которая могла каким-то образом оказаться известной врагу, факт, что аппарат показал феноменальные скоростные качества. Он превосходит все существующие самолеты по скороподъемности в десять раз.

— Представляешь? В десять. Взлетает такой самолет с аэродрома за несколько секунд и за одну минуту успевает сбить любой истребитель врага. Скорость самолета в горизонтальном полете восемьсот с лишним километров. Еще чуть-чуть, и он преодолеет скорость звука.

Семенов недоуменно уставился на командира: — Товарищ… Но как же мы своими руками отдадим врагу?.. А если они сумеют создать на его основе…?

— А и пусть… — усмехнулся сидящий в кресле кукловод. — Пусть разбираются, пусть радуются. Они будут в восторге… И потратят столь необходимое время и силы на то, чтобы выяснить простую вещь. После достижения скорости звука, самолет становится неуправляем. Мы не знаем почему, но есть мнение, что преодолеть этот порог невозможно. Наши ученые говорят это в один голос, а они знают, что отвечают за свои слова головой… Все. Детали тебе разъяснит мой помощник. Бумаги получишь, а утром этот, как его, Говоров, должен убыть на испытательный полигон. Он расположен под Свердловском…

— А перед отъездом пусть лейтенант сообщит агенту, что направлен в поселок Билимбай… И только. Таким образом мы выясним, известно ли немцам, что расположено в том районе. Если немцы знают о дислокации полигона, то они вывернутся наизнанку, чтобы выйти на связь со своим агентом. Да, и еще, есть предложение наградить лейтенанта. Как мне помнится, он чего-то там сбил… Вот и представьте его к ордену, и оформите документы на присвоение внеочередного звания. Ну, скажем… — капитан. Пусть клюнут покрепче.

Павел выслушал приказ об отправке в тыл с непроницаемым лицом. После сумасшествия последних событий он уже ничему не удивлялся. "Нужно для дела, что ж, военный человек обязан выполнять приказы. А обсуждать бессмысленно и опасно".

Однако смутило не то, что его, боевого летчика, отправляют в тыл, а короткая справка о предстоящем истребителю задании. Освоить совершенно новый, с невероятными возможностями самолет — это как раз нормально. Но сказанное негромким голосом задание, которое ему надлежало исполнить позднее, вызвало легкий ступор.

Майор понимающе следил за молодым офицером: — Пойми, Паша, так надо… И если я не сообщаю тебе всего, то это лишь для пользы дела. Представь на миг, что тебя станут спрашивать. И спрашивать умело. С такими препаратами и ухищрениями, рядом с которыми снадобье твоего капитана — это так, легкое снотворное. Сможешь ты сохранить в тайне правду? Не спеши отвечать. Знаю. Ты выдержишь допрос первой степени, возможно — второй, но, в конце концов, ломается любой. И тогда… понимаешь? Вот и молодец.

Документы оформили с невероятной быстротой. И уже на следующий день в госпиталь пришел приказ о направлении капитана Говорова в распоряжение п/я, расположенного в глухой сибирской тайге.

— Странно, — пробурчал летчик, уже сменив больничный халат на новенькую форму военлета. Он забежал в палату за оставленными в тумбочке вещами. — Отправляют в какое-то богом забытое место. Би-лим — бай, — прочитал он почти по слогам.

Сочувственно кивающий ему капитан замер и едва сумел совладать с отвисшей челюстью.

— Куда, говоришь? — словно не расслышал сосед. Он придержал приятеля за рукав гимнастерки, шепнул ему на ухо: — Ты, Павлентий, главное не забывай. То, что сейчас отправляешься к новому месту службы, а не в подвалы Лубянки, это моя заслуга. Служи. Повышай уровень подготовки, а когда придет время, я тебя отыщу. И не вздумай хитрить. Выбор уже сделан…

Павел сник, выдернул руку, и тяжело вздохнул. — Чтоб тебе… Помню я… — он перекатил желваки… — Эх, моя бы воля, пристрелил бы я тебя, и концы в воду.

Капитан весело усмехнулся: — Ну, это как раз не поможет. За мной не самая глупая в мире разведка. И будь уверен, предоставить, куда нужно, доказательства твоей, кхм, глупости, найдется кому… Коготок увяз, Паша… Поздно.

И вот опять стучат вагонные колеса. Однако, вместо шершавых досок теплушки — мягкий матрас купе. "Остались еще в стране и такие вагоны, не для всех, правда…" — Павел лежал на верхней полке и смотрел на мелькающие за окном встречные составы. Поезда шли почти без перерыва. Техника, товарные вагоны, воинские эшелоны.

"Идиоты… — усмехнулся свежеиспеченный капитан. — С кем тягаться вздумали…"

Наконец долгое и, несмотря на относительное удобство, изматывающее путешествие завершилось.

До места назначения добрался на попутке. Помог военный комендант вокзала. Он с пониманием отнесся к просьбе моложавого орденоносца и тормознул отъезжающий от перрона грузовичок.

Однако место новой службы повергло в изумление. Пройдя тройную проверку, Павел увидел старый полуразрушенный завод. Скорее всего, литейное производство. На фронтоне кирпичного здания виднелись полуразбитые цифры. Одна тысяча восемьсот сорок девятый год. Встретил его приземистый мужчина. Кожаное теплое пальто, мягкая шляпа, а под ней изуродованное лицо. Багровые шрамы через все щеки и лоб ведущего конструктора.

— Да ты не тушуйся, — заметив, как испуганно вильнули глаза новоприбывшего, скривил сожженную губу хозяин.

— Топливный бак рванул, еще повезло, глаза целы. Тебе тоже придется к нему привыкать.

— А что за топливо? — удивился летчик, двигаясь к скрытому за зданием литейного цеха ангару.

— Керосин тракторный, — просто отозвался инструктор. — И концентрированная серная кислота. Отличная, девяноста восьми процентная. Окислитель. И все это дело под давлением идет в двигатель. На четыре кило кислоты литр керосина. Прожорлив малыш. Ну, да не спеши… Еще успеешь устройство изучить. Одно скажу, — Палло обернулся, — реактивная тяга — это будущее. И мы сейчас с тобой творим историю…

— А где старый испытатель? — поинтересовался летчик. — Я бы с ним пообщался, быстрее в курс вошел.