Страница 60 из 74
По иронии судьбы единственный великий памятник средневекового города, за которым следят и ухаживают все последние восемьсот лет, это крепость, всегда служившая оплотом угнетателей Каира, — цитадель. Она возвышается на выступе горы Мукаттам, словно чужеземец, не желающий иметь никакого дела с городом. Таковой она и мыслилась ее строителями. Это был военный замок завоевателя Саладина, а после него укрепленный форт всех оккупантов, в том числе Наполеона, Мухаммеда Али и англичан. От первоначального здания осталось немного, и все позднейшие пристройки к цитадели — это образец архитектурного каннибализма. Цитадель потеряла военное значение в начале XIX века после того, как Мухаммед Али установил артиллерийскую батарею на Габаль Гиюши, выше крепости, и заставил ее турецкий гарнизон капитулировать. С тех пор все, кто правил Каиром, пользовались цитаделью только как казармами.
Большая и самая интересная часть цитадели сейчас закрыта для публики. Можно осмотреть только внешние стены, мечеть Мухаммеда Али, старый гарем, в двери которого в отчаянии стучались попавшие в западню мамлюки и просили у женщин убежища (сейчас здесь военный музей), и саладиновский колодец Иосифа глубиной в 280 футов (знаменитый колодец напоминает дыру, которую рыл герой Конан Дойла профессор Чэлленджер, старавшийся проникнуть через земную кору и дотронуться до ее внутренней оболочки, причем Земля кричала от боли).
Как сказано выше, за цитаделью следят и ухаживают, но мечети и дворцы на ее территории находятся в печальном состоянии. Подчищали, ремонтировали, надстраивали главным образом казармы, в которых власти постоянно нуждались. Цитадель, пожалуй, величайший памятник Каира, его главный ориентир, без которого не мыслится город. Словно альпийская вершина Маттергорн, цитадель горделива и одинока. Ею лучше всего любоваться с высокого холма Габаль Гиюши. Отсюда она похожа на замысловатый замок, построенный детьми из песка на пляже: одни только зубчатые стены и башни.
Цитадель живет сама по себе, в изоляции от повседневной суеты города; она не пользуется симпатией каирцев и даже внушает им некоторый страх. Зато она всегда влекла к себе иностранцев и оккупантов. Возможно, такое различие в отношении египтян и иностранцев к цитадели имеет эстетические объяснения. Иностранцы любуются красотой средневекового Каира как пришельцы и чужеземцы. А для египтян старый город — это родное гнездо, где проходит вся их жизнь, причем жизнь настолько тяжела, что им некогда оценить красоту города, его искусство, понять его историю. Каирцам трудно любоваться старыми улочками и переулками, так как история средневекового города постоянно напоминает им о былом угнетении и страданиях. Чтобы снова открыть и оценить средневековый Каир, египтянам надо самим стать прочно на ноги. Люди живут здесь словно на историческом острове сокровищ, который становится все меньше по мере того, как вокруг разрастается новый город, захватывающий поля, пустыни и даже холмы Мукаттама.
21. Новый город
В 1967 году Большой Каир напоминал Чикаго, каким его описал Теодор Драйзер. На окраинах города блоки высоких светло-серых домов, построенных из цемента Туры, открывали стеклянные лепестки окон лучам палящего солнца. На песчаных пустырях возникали новые поселки, появлялись первые трамваи. Линии метро сходились и перекрещивались в Гелиополисе, как на железнодорожном узле, а вдоль стен казармы Аббасии со стороны пустыни, в тени камедных деревьев, прокладывалась новая ветка железной дороги — от Каира к новому пригороду Насру, построенному между Аббасией и Гелиополисом. В будущем Наср займет весь район казарм Аббасии, а на востоке вторгнется в пределы пустыни.
Несколько лет назад между Гелиополисом и Алмазой находилась пустыня — сейчас она полностью застроена, и дома доходят уже до каирского аэропорта. Быстро застраиваются районы Докки, Эмбабы, Гизы и даже Мукаттам, которые совсем недавно можно было назвать «пустыми горизонтами» Каира. Они превращаются в новые жилые кварталы города. Поскольку вокруг Каира лежат неограниченные пустые территории, нет сомнения, что через десять-двадцать лет площадь города увеличится по крайней мере в два раза по сравнению с тем, что было десять лет назад. Дело идет явно к этому.
Может создаться впечатление, что Каир забросил свой старый центр, но это неверно. Нет почти ни одного района центра, который не перестраивается. Правда, строительство пока еще идет главным образом в европейских кварталах. У берегов Нила возводятся четыре новые гостиницы, и начинается строительство на месте бывшего отеля «Шепердс» в Эзбекие. Вокруг Абдина в Сейиды Зейнаб, даже под носом у старой цитадели, растут этаж за этажом клетки холодных бетонных коробок будущих зданий. А если пройтись по старому средневековому городу, можно оказаться в грязном узком переулке, который упирается в огромный новый многоэтажный дом. Расчищаются даже трущобы Вавилона (старого Каира), и у старой крепости правительство строит две новые больницы. Большой жилой комплекс создан в центре района Фостат — Аскар.
Пожалуй, единственным нетронутым большим районом Каира остался Арафа — город мертвых, к югу от цитадели. Но и от этого «неприкасаемого» старого кладбища отщипывают по краям небольшие кусочки. Вокруг города и через него проложены кольцевые дороги. Сейчас вы можете проехать от пирамид до Гелиополиса через остров Рода, старый Каир (Вавилон), Айн ас-Сира, вдоль акведука, мимо цитадели, старых стен аль-Кахиры до Аббасии. Еще одна новая дорога идет вдоль реки на юг Маади. В Гизе появились туннели для автотранспорта, а от острова Рода до Каср ан-Нила ходит речной трамвай, который пыхтит на желтых водах Нила, словно дряхлый старик, поднимающийся в гору.
Самое значительное строительство в Каире — это мадинат ан-Наср, город внутри города, строящийся вокруг казарм Аббасии. Казармы еще стоят, но ан-Наср неизбежно их поглотит.
В ан-Насре строятся здания министерств и различных правительственных ведомств, здесь же расселятся люди, работающие в этих учреждениях. В 1969 году ан-Наср выглядел как скопище голых высоких жилых блоков и застекленных зданий, учреждений, которые ничем не защищены от беспощадных ветров и солнца пустыни. Но уже теперь этот район, доходящий до Гелиополиса, становится политическим центром Египта. Здесь Налоговое управление, Бюро переписи населения, министерство транспорта и Управление Национальной нефтяной компании. Словно для того, чтобы хоть немного оживить район, здесь построили новый, олимпийских размеров стадион и пыльный плац-парад. В Гелиополисе, через дорогу отсюда, находится здание Совета министров, а отель «Палас» передан в пользование Арабской лиге.
Сам Гелиополис тоже переживает трансформацию. На месте старого ипподрома — общественный парк с приятным и довольно невинным ночным клубом. К югу от каирского аэропорта построен новый ипподром. По крайней мере три новых района выросли в Гелиополисе, причем один из них доходит до Айн аш-Шамса. Песчаные и еще не благоустроенные улицы застроены небольшими жилыми домами, многоквартирными блоками и виллами, задние дворики которых упираются в пустыню.
В Каире строится больше церквей, чем в любом европейском городе, многие в Гелиополисе. Не все новые церкви коптские, есть и халдейские, маронитские, православные и католические. Внешне они не очень красивы, но по воскресеньям полны молящихся. Сам президент Насер являлся «шефом» новой мечети около его дома, на границе Гелиополиса.
Словно бабочка расправляет крылья Эмбаба на западном берегу Нила. Десять лет назад она была жалкой деревушкой. Сейчас здесь создан комплекс небольших домов, школ и магазинов. Местная община — это, по сути дела, кооператив архитекторов и учителей.
Кооперация играет все более важную роль в плане реконструкции Каира. До 1967 года строительство велось силами частных подрядчиков, хотя и с помощью государства. Если вы хотели построить здание для учреждений или жилой дом в Каире (с разрешения правительства), то государство предоставляло вам цемент по себестоимости. Однако, давая разрешение на строительство, правительство оставляло за собой право в будущем устанавливать арендную плату и определять, какой дом вы можете построить в данном месте. До 1965 года такого строгого контроля не существовало и можно было строить даже без правительственной лицензии — государственные органы лишь утверждали выбор участка. Однако приходилось покупать цемент по рыночным ценам, которые были вдвое выше себестоимости. Цемент является государственной монополией, но до 1967 года правительство выбрасывало примерно треть продукции на рынок. Таким образом, до 1967–1968 годов около одной трети всех новых зданий в Каире строилось частными фирмами и без лицензий, почти без правительственного контроля.