Зло под солнцем

Он вынул из кармана письмо и начал читать его вслух.

— «Мой дорогой Маршалл! Извини меня за то, что я нарушаю твой отдых, но в отношении контрактов Берли и Тендера ситуация изменилась…» и т.д. и т.п. Письмо датировано 24-м числом, то есть вчерашним, на конверте — сегодняшний штамп утренней Лезеркомбской почты. Конверт и письмо напечатаны на той же машинке, а из текста следует, что Маршалл не мог подготовить свой ответ заранее. К тому же, в своем письме он ссылается на цифры, которые сообщил ему его корреспондент. Речь идет о крайне запутанном деле…

— Так, — сказал несколько разочарованный Уэстон. — Все это, кажется, выводит Маршалла из игры. Нам надо направить расследование по другому пути. Но прежде всего я приму мисс Дарнли, которую мы заставляем ждать…

Вошла Розамунда. Она, казалась, нервничала.

— Я прошу вас простить меня, полковник, — начала она с очаровательной улыбкой. — Тем более, что я беспокою вас по поводу, который этого не стоит.

— О чем идет речь, мисс Дарнли? — спросил Уэстон, предлагая ей жестом сесть.

Она поблагодарила его, но осталась стоять.

— Садиться из-за такого пустяка не стоит. Мне хватит и минуты. Я вам только что сказала, что я провела все утро на Солнечном карнизе. Но это не совсем точно. Я забыла уточнить, что я вернулась оттуда в отель, а потом опять ушла туда.

— Во сколько это было?

— Я думаю, примерно без четверти одиннадцать.

— Вы говорите, что вернулись в отель?

— Да. Я забыла взять с собой солнечные очки. Сначала я решила обойтись без них, но мои глаза быстро устали от солнца, и мне пришлось за ними вернуться.

— Вы поднялись к себе в комнату и тут же ушли назад?

— Да. Вернее, нет. Я зашла к Кену… к капитану Маршаллу. Я услышала стук его машинки и подумала, что сидеть у себя в номере в такое замечательное утро просто глупо. Я хотела предложить ему пойти со мной.

— И что же вам ответил капитан Маршалл?

Она досадливо поморщилась.

— Когда я открыла дверь, он печатал с таким жаром и казалось настолько поглощенным своей работой, что я решила не беспокоить его и тихонько ушла. Я даже не думаю, что он меня видел.

— В котором часу это произошло, мисс Дарнли?

— Примерно без двадцати одиннадцать. Уходя, я посмотрела на настенные часы в холле…

— Вот что окончательно решает проблему, — сказал инспектор Колгейт после ухода молодой женщины. — Глэдис Нарракот слышала, как он печатает до без пяти минут одиннадцать, а мисс Дарнли видела его за машинкой в одиннадцать двадцать. Без четверти двенадцать миссис Маршалл была уже мертвой. Он говорит, что провел час, печатая на машинке, и это похоже на правду. Теперь он мне кажется полностью вне подозрений…

Он повернулся к Пуаро и добавил:

— Похоже на то, что мсье Пуаро погружен в глубокие размышления.

— Да, я думал, — медленно ответил Пуаро, — почему мисс Дарнли по собственной инициативе пришла к нам с этим дополнительным свидетельством.

Инспектор выдвинул вперед подбородок.

— Вы полагаете, что здесь что-то не так? Что, может быть, речь не идет, как она говорит, о забывчивости?

Размышляя в свою очередь, он на несколько секунд умолк и потом опять заговорил:

— Вот как я себе представляю то, что могло случиться. Допустим, что вопреки тому, что она нам заявила, мисс Дарнли не ходила на Солнечный карниз. Рассказав нам эту историю, в которой нет ни слова правды, она обнаруживает, что кто-то видел ее в другом месте или — вторая гипотеза — что кто-то ходил на Солнечный карниз и там ее не встретил. Что ей остается делать? Она быстро придумывает новую версию и, опережая наше расследование, приходит к нам и рассказывает ее. Обратите внимание на то, что она предусмотрительно сообщила нам, что капитан Маршалл не видел ее, когда она заглянула к нему в номер…

— От меня это не ускользнуло, — откликнулся Пуаро.

Уэстон отнесся к этой гипотезе скептически.

— Вы что, стараетесь меня убедить в виновности мисс Дарнли? Позвольте вам заметить, что это совершенно неприемлемо! Зачем ей было убивать Арлену Маршалл?

Колгейт, долго не раздумывая, отпарировал:

— Зачем? А вы вспомните то, что сказала нам миссис Гарднер. Она же совершенно недвусмысленно дала нам понять, что мисс Дарнли питает к капитану то, что я назову нежными чувствами. Разве это недостаточный повод?

— Арлена Маршалл была убита не женщиной, — нетерпеливо отозвался Уэстон. — Мы ищем мужчину, и мужчинами нам и надо заниматься!

Инспектор Колгейт сдался.

— Вы правы. Мы все время приходим к одному и тому же выбору!

— Надо, чтобы кто-то из ваших людей прохронометрировал все, — продолжал Уэстон. — Я хочу знать, сколько уходит на то, чтобы дойти, пересекая остров, от отеля до верха лестницы, ведущей в бухту Гномов. Пусть ваш человек один раз пройдет этот путь нормальным шагом, а второй раз — бегом. Пусть он замерит, сколько времени уходит на спуск по лестнице к пляжу. Надо будет узнать и сколько времени нужно, чтобы доплыть на лодке от большого пляжа до бухты.

— Я поручу это одному из моих полицейских, — отозвался Колгейт.

— А теперь, — сказал начальник полиции, — я предлагаю вам отправиться туда. Я хочу знать, нашел ли что-нибудь Филипс, и побывать в гроте, о котором нам говорили. Если убийца ждал там, он мог оставить следы. Что вы об этом думаете, Пуаро?

— Это отнюдь не исключено.

— Конечно. Для человека, прибывшего с суши, это идеальное убежище. Разумеется, о существовании грота надо было знать. Но местным жителям это известно…

— Я в этом не убежден, — возразил Колгейт. — Особенно молодым. С момента открытия отеля пляжи стали частной собственностью. С побережья сюда никто не приезжает. Рыбаки больше не причаливают к острову. Что до обслуживающего персонала отеля, то они не местные люди. Миссис Касл сама из Лондона.

— Я, пожалуй, возьму с собой Редферна, — сказал Уэстон. — Он нам говорил об этом гроте. Пуаро, вы, конечно, идете с нами?

Эркюль Пуаро, казалось, был в нерешительности.

— Вы знаете, я, как мисс Брустер и миссис Редферн, не большой любитель заниматься альпинизмом на вертикальной лестнице!

— Тогда поедем туда на лодке.

Пуаро вздохнул.

— А лодку не переносит мой желудок!

— Да вы шутите! Сейчас такая прекрасная погода, и море совершенно спокойно. Вы не имеете морального права нас бросить!

Эркюль Пуаро все еще колебался, не зная, каким образом ему лучше отправиться в эту экспедицию, когда, осторожно стукнув три раза в дверь и приоткрыв ее, миссис Касл сначала просунула в образовавшийся проем сложное сооружение своей прически, а затем и свое лицо до предела «комильфо».

— Умоляю вас простить меня за беспокойство, — сказала она, — но мистер Лейн, пастор, только что вернулся, и я думаю, что вам захочется это узнать.

— Благодарю вас, миссис Касл. Мы сейчас же примем его.

— Миссис Касл сделала шаг вперед.

— И еще одно, — продолжила она. — Я не знаю, стоит ли об этом говорить, но я слышала, что вас интересуют самые незначительные с виду факты…

— Да, — досадливо обронил Уэстон. — И что же?

— А вот что. К часу дня в отель приехали джентльмен и дама. Они были на побережье и решили у нас пообедать. Я им сказала, что сегодня у нас случилось происшествие и что ресторан закрыт…

— Кто были это джентльмен и дама?

— Я не знаю, потому что они, естественно, своего имени не назвали, а я не стала спрашивать. Они были разочарованы и проявили определенное любопытство насчет характера происшествия. Я, разумеется, ничего им не сказала. Я думаю, что эта пара принадлежит к самому лучшему обществу…

Уэстон резко положил конец повествованию миссис Касл.

— Очень хорошо, — сказал он. — Благодарю вас. Вероятно, это не имеет большого значения, но вы совершенно правильно делаете, на все обращая внимание.

— В этом нет ничего удивительного. Я принадлежу к тем людям, которые выполняют свой долг.