Страница 3 из 102
— И вот что случилось, как только ты предоставил его самому себе!
— Но ведь у меня наклевывались гораздо более интересные дела, да мне и подумалось, что в кои то веки я могу оказать ему услугу, отпустив на всю ночь.
— Эйза, сурки сурками, но ведь он принес нам фолсомский наконечник! Не могу же я ошибиться! Слишком много мне таких пришлось повидать, они же ни на что другое не похожи! И ни один мальчишка не сумел бы насадить такой наконечник на древко. К тому же оно ведь не окаменелое, а вполне свежее… Постой, ты ведь что-то обронил о свежей кости динозавра?
— И еще я сказал тебе, что эта собака, по-видимому, совершает прогулки во времени.
— Эйза Стил, не морочь мне голову. Что ты такое несешь? Собака, путешествующая во времени!
— Ну ладно, перестаю. Но попробуй объяснить мне, где он взял косточку динозавра?
— Но может быть, это вовсе и не была кость динозавра?
— Леди, поверьте, я уж знаю, какими бывают эти кости! Я же перечитал все публикации о них, преподавая палеонтологию в колледже. Динозавры стали моим любимым хобби. А однажды мы разжились скелетом динозавра для музея. Я сам его монтировал, потратив на это целую зиму. Ухлопал уйму времени, подбирая и подгоняя кости друг к другу, да еще изготовляя недостающие детали, пока весь скелет не был собран, выкрашен белой краской и стал выглядеть так, что никому не пришло бы и в голову упрекнуть нас в недостоверности или подделке!
— Ну хорошо. Но откуда Баузер мог взять новую, свежую кость динозавра?
— На ней оставались хрящи, сухожилия и мясо! Кость дико воняла, и Баузер тоже не благоухал. Видимо, он нашел труп детеныша и отхватил от него кусок. Я три дня эту кость вываривал, чтобы избавиться от зловония…
— Но как же ты мог бы это объяснить?
— Никак. Даже не пытался это сделать. Правда, была у меня мыслишка о том, что, может, и в наше время где-то водятся единичные экземпляры малых динозавров, и Баузер наткнулся на труп одного из них. Но эта идея не менее завиральная, чем предположение о «собаке, путешествующей во времени»!
В дверь постучали.
— Кто там? — крикнул я.
— Это Хайрам, мистер Стил. Я пришел в гости к Баузеру.
— Заходи, Хайрам, — сказал я. — Баузер здесь, на кухне. Он попал в переделку.
Хайрам шагнул вперед, но, увидев Райлу, смущенно отступил.
— Зайду попозже, мистер Стил, — пробормотал он. — Я постучался только потому, что не увидел Баузера во дворе.
— Не стесняйся, Хайрам, — успокоил я его. — Вот познакомься, эту леди звать мисс Эллиот. Она мой друг. Мы не виделись много времени.
Он робко приблизился, сдернул с головы шапку и прижал ее обеими руками к груди.
— Рад вас видеть, мисс, — пробормотал он. — Это ваше авто там, снаружи?
— Да, мое, — ответила Райли.
— Большое, — заметил Хайрам. — И так славно блестит, что в него смотреться можно!
Он бросил взгляд на Баузера и торопливо обошел стол, чтобы присесть на корточки около собаки.
— Что это с ним случилось? — с беспокойством спросил он. — У него же на ляжке совсем нет шерсти!
— Это я выстриг, — объяснил я ему. — Так было надо, потому что кто-то ранил его стрелой из лука.
Конечно, мое объяснение грешило некоторой неточностью, но зато было достаточно простым для Хайрама и исключало дополнительные вопросы. Он же наверняка слыхал о луках и стрелах: большинство мальчишек городка и сейчас ими балуется!
— Он что, опасно ранен?
— Да нет, не думаю, просто ему больно. Хайрам обвил рукой шею Баузера.
— Это нехорошо, — расстроенно объявил он. — Шляться вокруг без дела и подстреливать собак. Никто не имеет права стрелять в собаку!
Баузер, великолепно уловив сочувствие, слабо застучал по полу хвостом и лизнул Хайрама в лицо.
— Особенно в Баузера, — не унимался Хайрам. — Нет лучше собаки, чем Баузер!
— Не выпьешь ли кофе, Хайрам?
— Нет, нет, вы продолжайте завтракать. Я только посижу здесь с Баузером.
— Может, зажарить тебе яичницу?
— Нет, мистер Стил, благодарю вас Я уже поел. Побывал у преподобного Джекобсона, он накормил меня булочками и колбасой.
— Ну, как знаешь, — сказал я. — Ты оставайся с Баузером, а мы с мисс Эллиот прогуляемся. Покажу ей окрестности.
Когда мы удалились от дома на расстояние ярда и он уже не мог нас услышать, я сказал:
— Хайрам совершенно безобиден, чуточку не в себе, но это ничего. Город его опекает. Куда ни заглянет, везде его прикармливают. Ему живется не так уж и плохо, поверь!
— А жилье у него есть?
— А как же, хижина внизу у реки. Но он редко там бывает, все больше шатается вокруг, навещает друзей. Например, Баузера. Он с ним в великой дружбе.
— Да уж, это заметно, — ввернула Райла.
— Он уверяет, что они с Баузером «беседуют». Хайрам что-то рассказывает псу, а тот — ему. Но он беседует не только с Баузером. Ведет дружбу со всеми животными и птицами. Хайрам может, сидя во дворе, разговаривать с глупенькой, косящей глазом синичкой, и та никогда не улетает, а словно слушает его, склонив головку набок. Ей-богу, мне иногда верится, что она его понимает! Он еще наведывается в лес к кроликам, белкам, наносит визиты суркам и бурундукам. Он ходатайствует о сурках перед Баузером, убеждает того оставить их в покое. Говорит, что, если Баузер не будет их пугать, они вылезут наружу и начнут с ним играть…
— Он немножко с придурью, правда?
— Вне всякого сомнения. Но ведь в мире масса людей, подобных ему. И не только в глухомани…
— Это прозвучало так, словно ты совсем не прочь к ним присоединиться?
— Да нет, просто я их не чураюсь. От них не исходит никакого зла, а, скорее, наоборот. Это простые души.
— Ты знаешь, Баузер чем-то похож на него.
— Не знаю, похож ли, но Баузер его просто обожает!
— Так ты сказал, — переменила тему Райла, — что у тебя здесь сорок акров? И на что человеку с твоим характером сорок акров?
— О Господи, да ты только погляди вокруг! — ответил я. — И ты поймешь. Послушай птиц. Полюбуйся на тот яблоневый сад наверху. Деревья сплошь усыпаны цветами. Правда, надо бы их привить или опылить, а то плоды стали маленькими и кисловатыми. И родится их совсем немного. Следовало бы этим заняться. Ведь у меня тут есть редкие сорта. Одна старая яблоня из породы «снежных», парочка «коричных»… Если ты не попробуешь коричного яблока, ты не будешь знать, что такое вкус яблок вообще! Она рассмеялась.
— Ну, Эйза, ты меня дурачишь, как всегда это делал раньше. Разыгрываешь в твоей особой, прелестной манере. Неужели ты думаешь, что я поверю: ты окопался здесь из-за пения птиц или забытых сортов яблок, которые тебе и привить-то неохота? Может, эти чудеса и играют свою роль, но тебя сюда привело совсем-совсем другое! Вчера вечером ты мне намекнул на какую-то гораздо более глубокую причину, и я была бы совсем не прочь ее узнать!
Я взял ее за руку.
— Пойдем, — сказал я. — Я покажу тебе кое-что.
Дорога вела мимо обветшавшего сарая с покоробленной провисшей дверью, пересекала угол фруктового сада с тощими деревьями и шла дальше, вдоль давно не возделывавшегося поля, сплошь заросшего сорняками и окаймленного лесом. Она обрывалась у самого края поля довольно крутым уклоном.
— Вот, — сказал я. — Воронка. Или что-то очень похожее.
— Ты, кажется, производил здесь раскопки? — спросила она, разглядывая траншеи, из которых я выгреб грунт.
— Именно, — кивнул я. — Местные жители даже считают меня из-за этого чуть чокнутым. Раньше они думали, что я ищу клад, и это их вполне устраивало, но когда никакого клада не оказалось, а я все продолжал копать, то иначе как дуростью они это объяснить не могут.
— Да ну, вряд ли их это особенно могло занять, — отмахнулась Райла. — Да и вряд ли это воронка? А ну выкладывай, что это такое?
Я вздохнул.
— Ну, слушай. Мне кажется, что это кратер, возникший на месте аварии звездолета, произошедшей бог знает когда. Здесь попадаются кусочки металла, к сожалению, не такие уж крупные, чтобы внятно поведать о чем-нибудь, но все же расплавленные и спекшиеся. Этот корабль, или аппарат, как хочешь его назови, врезался в землю не как метеорит и не на слишком большой скорости, а, скорее всего, при посадке. Следов плазменной реакции здесь нет, но он был достаточно крупным, чтобы взрыть такую яму и уйти глубоко под землю. Я уверен, что его основная масса лежит на приличной глубине…