Страница 13 из 102
— Один из компании, — подтвердил я.
Мы перешли улицу и зашли в супермаркет. Я взял тележку и покатил ее по проходу.
— Нам нужны картофель, масло, мыло и масса чего еще.
— А ты не составил списка?
— Я очень неорганизованный хозяин дома, — признался я. — Все пытаюсь запомнить наизусть и вечно что-нибудь упускаю!
— Ты многих знаешь в этом городе?
— Знаю некоторых. Кое-кого еще с детства, тех, кто никогда отсюда не уезжал. А еще с кем-то познакомился после возвращения.
Мы медленно катили тележку. Я, конечно, забыл в нее положить кое-что, но Райла, руководствуясь своим «мысленным списком», напомнила мне обо всем необходимом. Наконец мы подкатили тележку к кассе-контролю. Перед нами у кассы оказался Герб Ливингстон, только что вываливший на стойку охапку покупок.
— Эйза! — заорал он, изображая, как всегда, небывалую радость от встречи. — Я как раз собирался звонить тебе насчет новой заметки. Слышал, ты обзавелся компанией?
— Райла, — сказал я, — познакомься с Гербом Ливингстоном. Он тоже один из старых членов нашей команды. Теперь он владелец местной газеты.
Герб излучал радость.
— Я рад, что вы посетили нас! — объявил он Райле. — Слышал, что вы из Нью-Йорка. Полагаю, из города Нью-Йорка, а не из штата?
Он вытянул из кармана пиджака блокнот, а из кармана рубашки коротенький карандаш.
— Могу я узнать, как ваша фамилия?
— Эллиот, — сообщила Райла. — Два «л» и одно «т».
— Так вы навестили Эйзу? Полагаю, что именно за этим вы и приехали сюда?
— Мы давние друзья, — сухо пояснила Райла. — Работали вместе в Турции в конце пятидесятых…
Герб что-то нацарапал в своем блокноте.
— А теперь чем занимаетесь?
— У меня экспортно-импортный бизнес.
— Понимаю, — кивнул Герб, яростно покрывая каракулями страничку. — И вы остановились на ферме у Эйзы?
— Вот именно, — подтвердила Райла. — Я приехала, чтобы побыть с Эйзой. Я живу у него дома. И с ним!
Когда мы повернулись к своей тележке, она негромко заключила:
— Не сказала бы, что твои друзья вызывают у меня восторг!
— Не обращай внимания на Герба, — ответил я. — Он же газетчик, поэтому с тактом у него плоховато.
— Чего не могу понять, так это его интереса ко мне. Мое пребывание здесь вовсе не годится для газетной хроники!
— Для газеты Виллоу Бенда годится все. Здесь ведь вообще ничего не происходит! Вот Герб и заполняет все свои колонки информацией о приездах и отъездах. Миссис Пэйдж устраивает вечер бриджа на трех столиках, и здесь это уже общественное событие. Герб опишет его в малейших подробностях. Расскажет, кто там был, в чем был и кто что выиграл.
— Эйза, а тебя это не смущает? Может быть, мне надо уехать?
— Еще чего! — проворчал я. — Почему это должно меня смущать? Ах да, я нарушаю местные условности? Но в местечке, подобном нашему, что бы вы ни сделали, все выйдет за рамки условностей. Мы же затеяли это дело с перемещениями во времени, коли Хайраму удастся поговорить с Ликом. Но я окажусь совсем один, если ты вдруг вздумаешь уехать! Ты просто должна через все это пройти вместе со мной. Я нуждаюсь в тебе!
Я сел за руль, и она устроилась рядом.
— Как я надеялась услышать это от тебя! — проговорила она. — Не знаю, что с этими путешествиями во времени получится, но я хочу здесь остаться. Иногда я верю, что эти перемещения возможны, а иногда говорю самой себе: «Не будь идиоткой, Райла!» Кстати, я думала о Хайраме. Его звать просто Хайрам? У него же должна быть фамилия!
— Его зовут Хайрам Биглоу, — ответил я. — Но большинство здешних жителей забыло вторую половину его имени, ту, что звучит «Биглоу». Он просто Хайрам, и все! Он родился в Виллоу Бенде, и когда-то у него был старший брат. Но брат этот сбежал из дому и, насколько я знаю, с тех пор о нем не было ни слуху ни духу. Род Биглоу — старинный род, он восходит к самому основанию города. Отца Хайрама звали Горас, он был единственным потомком одного из основателей Виллоу Бенда. Семья жила в старом доме их предков, одном из строений с колоннами в викторианском стиле, стоящих в глубине лужайки, засаженной деревьями и обнесенной кованой оградой. Помню, как ребенком я повисал на этой ограде, пялясь на дом и мечтая о том, как хорошо было бы и мне пожить в таком. Моя семья была в то время довольно бедной, и мы жили в обыкновенном домике, а жилище Биглоу казалось мне прямо-таки дворцом!
— Но ты ведь сказал, что Хайрам живет в хижине у реки?
— Да, я расскажу и об этом. Отец Хайрама был банкиром этого города, партнером отца Бена Пэйджа.
— Мне этот Пэйдж понравился не более, чем тот тип Герб!
— Тебе, как и всем, почти всем, здесь, — сказал я. — Он не из тех, кто внушает симпатию и особое доверие, хотя в последние годы он, возможно, и изменился. Теперь тут есть люди, которые к нему постоянно обращаются… Ну так вот, когда Хайраму было около десяти лет, его отца нечаянно подстрелили на утиной охоте. К этому времени его брат, который был старше Хайрама на семь или восемь лет, уже исчез в неизвестном направлении, и Хайрам с матерью после гибели отца остались одни. Старая леди после этого совсем уединилась. Она ни разу не покинула дом и не откликалась на призывы друзей. Хайрам всегда был странным ребенком, он хуже всех учился в школе, отставал в развитии от остальных детей, к тому же никому неохота было им заниматься. Мне кажется, что его мать со временем поняла, что он не совсем нормален, почему она и закрылась с ним от людей. Гордость и самолюбие — вещи достаточно губительные повсюду, но в маленьких городках они просто смертельны. Они оба убежали от жизни и, хоть люди и знали, что они обитают в том же доме, о них как бы все забыли. Впрочем, именно этого и добивалась миссис Биглоу. Я уже уехал отсюда в то время и все остальное узнал позднее от других.
Когда, наконец, разобрались с наследством, оказалось, что у отца Хайрама была не такая уж большая доля в этом банке. Немного акций да жалованье — вот и все. Кое-кто поговаривал о том, что папаша Бена потихоньку выживал его из банка, хотя это и не доказано. Но как бы там ни было, кое-что еще оставалось, и этого хватило на то время, пока была жива старая леди. Она умерла, когда Хайраму было около двадцати пяти лет. И тут выяснилось, что дом Биглоу давно заложен банку, руководство которого решило, что банк помогал этому семейству столько, сколько мог, и что этого достаточно. Вскоре папаша Бена ушел в отставку, и во главе банка встал Бен. Он выделил некоторую сумму, собрал кое-что и у жителей городка, и на эти деньги построил тот самый домик у реки, где и поселился Хайрам. Он и живет там с тех пор.
— Выходит, город усыновил его, — отметила Райла. — Взял на себя заботу о Хайраме? И теперь он надежно защищен, а может, даже является составной частью здешнего общества?
— Думаю, что можно сказать и так, — согласился я. — Город присматривает за ним, конечно, но не все обстоит так уж по-доброму. Некоторые жители искренне заботятся о нем, но для большинства он является чем-то вроде городского сумасшедшего, и они над ним потешаются. Они не думают, что он понимает, он является для них посмешищем. Но Хайрам понимает все. Он знает, кто ему друг, а кто над ним смеется. Он, конечно, с большими странностями, но далеко не так глуп, как думают многие!
— Я надеюсь, он немного поспал, — задумчиво произнесла Райла. — Это ведь будет первая ночь ожидания Кошачьего Лика.
— Таких ночей может оказаться несколько. Лик вовсе не регулярен в своих привычках.
— Я слушаю, как мы с тобой об этом толкуем, — сказала Райла, — и сама себя спрашиваю, во что же мы ввязываемся? Это же не вполне нормально, Эйза! Все эти странные штуки. Вряд ли кто-нибудь еще мог бы говорить или даже помышлять о таком, как это делаем мы!
— Я понимаю тебя, — ответил я. — Но ведь у меня-то больше очевидных фактов, чем у тебя! Я же побывал в плейстоцене и почти угодил под мастодонта. А Баузер ведь притащил-таки ту самую кость!
— Но если бы мы только ограничились этим, — сказала она. — Мы согласились с тем, что были кости динозавра и фолсомский наконечник, и мастодонт, но не позволяем себе выходить за пределы этих фактов. Мы не признаемся себе в том, что Кошачий Лик — чужеродное существо, способное на создание временного туннеля. И не произносим вслух того, что он, должно быть, как-то спасся, когда инопланетный корабль много тысяч лет назад потерпел крушение!