Страница 76 из 83
У нас не было никакого плана, и нам некуда было идти. Желания снова увидеть пустыню не возникало. Огромный белый город тоже не манил. Не знаю, что думали Хух и Сара, но в моей голове была единственная мысль: уйти как можно дальше от этих ворот и от этой долины…
Я уже успел забыть голубизну плато, мшистые холмики, сладко пахнущий кустарник, ледяные ручьи и деревья, воткнутые в небо. То, что планета была закрытой, связывалось у меня каким-то образом именно с этими деревьями. Потому, может быть, что они обнаруживали чью-то работу? Ведь самостоятельно они никак не расположились бы с такой правильностью?.. Вместе с тем, я ловил себя на мысли, что смотрю на эту правильность уже без прежнего недоумения, не пытаясь разгадать ее причину. Мозг защищал себя от непосильных вопросов…
Ночью, сидя у костра, мы вяло размышляли о наших перспективах. Надежды проникнуть в корабль вроде бы не было. Там, на поле, стояло с дюжину других кораблей, и, вероятно, не первый год. Их, должно быть, тоже пытались взломать, но ничто не говорило о хотя бы одной успешной попытке… Неясной оставалась судьба экипажей этих кораблей. Мы знали — в общих чертах, конечно — о случившемся с гуманоидами, чьи кости лежали в овраге. Мы могли также предположить, что кентавры — мутировавшие потомки инопланетных существ, прилетевших сюда много веков назад… Планета довольно крупная, с гораздо большей, по сравнению с Землей, площадью суши. Пришельцы вполне могли отыскать на ней пригодную для себя нишу. А некоторые, возможно, поселились в городе, если только эти вибрации для них не смертоносны… Был еще один вариант. Экспедиции могли состоять только из мужчин — из самцов, точнее говоря. И они просто вымерли…
— Не исключено, — сказала Сара, — что кто-то из них живет там, в долине, как Найт.
Я кивнул. Долина была последней ловушкой. Если только гость не погибал по дороге, она захлопывалась за ним безотказно. Идеальны ловушки, из которых не хочется выбираться… Вряд ли, конечно, все прилетевшие искали то, что искал Лоуренс Арлен Найт, или то, что искали мы. Их могли привести сюда совершенно другие причины…
— Ты уверен, что действительно видел это? — спросила Сара.
— Ну что я должен сделать, чтоб ты мне поверила! — воскликнул я. — По-твоему, я просто хотел насолить тебе, да? Ты думаешь, что самому мне счастье противопоказано? Что после всех этих миль, которые…
— Да, конечно, — согласилась она. — У тебя не могло быть никакой другой причины… Но почему ты все видел, а я не видела?!
— Хух тебя все объяснил! Он мог предупредить только одного из нас. И он предупредил меня…
— Майк — часть меня, — сказал Хух. — Мы обязаны друг другу жизнью. Это нас связало. Его сознание всегда во мне. Мы с ним почти одно…
— Чудно! На дно! — торжественно произнес Роско.
— Уймись! — прикрикнул на него Пэйнт. — Перестань пороть эту чушь!
— Туш!
— Этот почти человек хочет поговорить с нами, — сказал Хух.
— Его мозг поврежден, — сказал я. — В этом вся беда. Кентавры…
— Нет, он пытается контактировать, — настаивал Хух.
Повернувшись к Роско, я очень внимательно на него посмотрел. Тот стоял прямо и неподвижно. Пламя костра играло на его металлическом корпусе. И тут я вспомнил, что ведь это он указал нам дорогу на север. Значит, он еще соображает? И возможно, сейчас что-то хочет сообщить нам, но не может?..
— Хух! Не можешь ли ты что-то извлечь из него?
— Не в силах, Майк.
— Да разве не ясно, что ничего из этого не выйдет?! — возмутилась Сара. — И что мы никуда отсюда не улетим… Так и останемся здесь навсегда…
— Можно попробовать еще один вариант, — сказал я.
— Знаю. Другие миры. Вроде песков, в которых мы уже побывали. Их тут, должно быть, сотни…
— И один из этих сотен, возможно… Она покачала головой.
— Невозможно. Ты недооцениваешь существ, построивших этот город и посадивших деревья. Они знали свое дело. Каждый из миров изолирован не менее надежно, чем этот. Иначе все потеряло бы смысл.
— А не думаешь ли ты, что в одном из миров живут строители города?
— Не знаю. Но даже если живут — что с того? Они раздавят тебя, как букашку!
— Да… — согласился я. — Ну, так что же предпримем?
— Лично я могла бы вернуться в долину. Как не видевшая того, что видел ты. И вероятно, не способная увидеть.
— Если ты мечтаешь о такой жизни, то конечно…
— Конечно! Потому что жизнь в долине была для меня вполне реальной! Кстати, ты уверен, что теперешняя наша жизнь реальна? Тебе известны какие-то критерии реального?
Ответить на этот вопрос было невозможно. Я не знал критериев реальности. Лоуренс Арлен Найт выбрал для себя псевдожизнь в ирреальной долине. И эта жизнь виделась ему такой же наполненной, как если бы она была реальной. И все обитатели долины пребывали в том же счастливом заблуждении… Интересно, а как объяснил Найт наш внезапный уход? Наверное, придумал какую-то хитроумно естественную причину, которая не могла бы вывести его из равновесия, не потревожила бы его сладкий сон…
— Пожалуй, ты могла бы там прижиться, — сказал я. — Но мне это не подходит…
Мы сидели у костра и молчали, потому что говорить было уже нечего. Спорить с ней, что-то доказывать мне не хотелось. Я понимал, что все это говорится не всерьез и к утру забудется. Восторжествует здравый смысл, и мы двинемся дальше. Только вот куда?..
— Майк, — тихо сказала она.
— Что?
— У нас с тобой могло бы что-то получиться — там, на Земле… Мы одного типа.
Я пристально вглядывался в ее лицо. Странная мягкость была в нем.
— Ты ничего не говорила, — строго сказал я. — И это не в моих правилах — приставать к нанимателям.
Я ожидал, что она взорвется, но обошлось. Даже не поморщилась.
— Ты прекрасно знаешь, Майк, что я говорила не об этом… Но путешествие все испортило. Мы слишком хорошо узнали друг друга. До отвращения хорошо… Прости, Майк.
— И ты прости меня…
Утром она исчезла.
Глава 22
— Ты ведь не спал! — накинулся я на Хуха. — Ты видел, как она уходила! И не разбудил меня!
— Для чего? Для чего я должен был тебя будить? Ты все равно не удержал бы ее!
— Я вбил бы немножко ума в ее голову!
— Ты не удержал бы ее, — повторил Хух. — Это судьба, Майк. Это ее собственная судьба. Вмешиваться нельзя. И у Джорджа своя судьба, и у Тука своя, и у нее. И моя судьба — моя, ничья больше.
— К черту судьбу, — заорал я, — если она такое вытворяет! Мало того, что исчезли Джордж с Туком, так теперь я еще должен идти и вытаскивать Сару из…
— Не должен! — зло прогудел Хух. — Не должен ты ее вытаскивать! У тебя мало понимания, Майк… Ты не понимаешь, что это дело — не твое…
— Но она сбежала от нас!
— Тогда Тук с Джорджем — тоже сбежали.
— С Джорджем и Туком было все по-другому…
— Мой друг! Друг мой! — воскликнул Хух. — Я рыдаю по тебе!
— Оставь эти идиотские сантименты, — сказал я раздраженно. — Не заставляй меня снова на тебя орать.
— Разве это так плохо? — удивился Хух.
— Не то слово.
— Я надеюсь дождаться, — сказал он.
— Чего? — спросил я. — Или ты о Саре? Разве не понятно, что я отправляюсь за…
— Не о Саре. О себе. Я надеюсь дождаться, но уже не могу ждать.
— Перестань говорить загадками. Что случилось?
— Сейчас я тебя покину, — сказал Хух. — Мне пора переходить в третье «я».
— Сколько я тебя знаю, Хух, столько ты талдычишь о своих номерных «я»…
— Да! У меня три фазы! — торжественно провозгласил он. — Сначала первая, затем вторая, и в конце — третья…
— Минуточку, минуточку… Ты, значит, у нас вроде бабочки? Гусеница, куколка и…
— Я не знаю о бабочке.
— Но за свою жизнь ты бываешь тремя различными существами?
— Мое второе «я» продлилось бы чуть дольше, — грустно сказал он, — если бы я не потревожил третьего — для того, чтоб рассмотреть Найта.
— Прости, Хух!