Страница 62 из 83
— Вы не верите тому, что я говорю? — удивился Хух.
— Не то чтобы не верим… — сказал я. — Ты, несомненно, говоришь правду, но у нашей расы существует такое понятие, как верность. Это трудно объяснить. Даже когда надежда потеряна, мы все равно надеемся. Нелогично, конечно…
— Нелогично, — согласился Хух. — Вне сомнений… Однако любопытное чувство. Восхитительное даже. Я отправляюсь на поиски вместе с вами.
— В этом нет нужды, Хух!
— Вы не хотите, чтобы я разделил вашу верность?
— Ну ладно. Так и быть. Пошли.
— Я тоже с вами, — встрепенулась Сара.
— А вот вы как раз-то и не с нами, — сказал я. — Остаетесь часовым.
— Но здесь же Тук! — воскликнула она.
— Неужели вы не понимаете, мисс Фостер, — обиженно заметил Тук, — что мне никогда не доверят ничего подобного! В то время как сами занимаются глупостями. Потому что существо это сказало чистую правду. Искать Джорджа — бесполезно.
Глава 8
Едва мы ступили в темноту, Хух сказал:
— Я вернулся с некоторой информацией, сообщить которую еще не успел. Вероятно, она пустяк в сравнении с печальным фактом исчезновения вашего товарища. Но, может быть, заинтересует вас.
— Выкладывай, — сказал я.
— Информация касается семян… С этим слаборазвитым интеллектом связана какая-то тайна…
— Бога ради, без вступлений!
— Я несовершенен в ведении простой беседы, Майк. Вам следует это учитывать… И пожалуйста, поверните меня чуть-чуть…
Он действительно отклонялся куда-то в сторону, и легкая корректировка курса ему не мешала…
Мы подошли к массивной металлической решетке, лежавшей прямо на полу.
— Семена там, внизу, — сказал Хух, щупальцем указывая на решетку.
— Ну и что?
— Посмотрите, посмотрите… Осветите яму и посмотрите.
Я опустился на колени и, прижавшись лицом к металлическим прутьям, стал всматриваться.
Яма оказалась основательной. Луч света не достигал стен. Внизу лежали семена — огромная куча, намного больше, чем все это крысоподобие собрало накануне.
Я терпеливо искал что-нибудь этакое, удивившее Хуха, — но не находил.
Поднявшись на ноги и выключив фонарик, я так и сказал:
— Не вижу ничего особенного. Запас продовольствия — больше ничего. Крысы приносят сюда семена и сбрасывают их через решетку.
— Запас, но не продовольствия, — возразил Хух. — Не используемый в качестве продовольствия. Вот я смотрю… Я просовываю свой зрительный орган между прутьями… Я верчу им, исследуя этот колодец… И вижу, что пространство ограничено со всех сторон. Семена, упавшие туда, невозможно вытащить.
— Но там же темно.
— Для вас, но не для меня. Я могу приспосабливать свое зрение к темноте. Могу видеть сквозь семена — там глухое каменное дно. Я больше чем просто вижу! И я знаю, что там нет никаких отверстий и подходов! Наши маленькие сборщики урожая просто не смогут воспользоваться продуктами своего труда!.. Тут что-то другое…
Я еще раз прижался к решетке. Внизу лежала многотонная гора семян.
— Кроме этого склада здесь имеется кое-что еще, — протрубил Хух.
— Еще? — не без досады переспросил я. — Ты откопал что-то еще?
— Имеются кучи старых вещей, — невозмутимо продолжил Хух. — Вроде той, в которой вы нашли топливо… Видны также следы от мебели, на полу и стенах. Есть и место для поклонений…
— Алтарь, что ли?
— Об алтаре мне ничего неизвестно. Это место для поклонений. Святыня… А еще есть дверь. Она выходит…
— Куда выходит?
— Наружу.
— Что ж ты сразу не сказал! — заорал я.
— Из уважения к вашей озабоченности к пропаже известного лица.
— Ну-ка, веди меня туда!
— Но ведь прежде мы должны тщательно поискать вашего товарища! Мы прочешем — хотя и без малейшей надежды…
— Хух!
— Да, Майк?
— Ты сказал, что его тут нет! Это точно?
— Я уверен в этом. Но мы должны поискать его…
— Мы не будем искать, — сказал я. — Твоего слова для меня вполне достаточно…
Видел же он дно заполненного бункера, в конце концов! Носил же он нас в своем мозгу и, как только кто-то пропал — почувствовал это!.. И уж если он сказал: Смита здесь нет — значит нет. Приходится согласиться…
— Мне бы не хотелось, чтобы вы…
— А мне хотелось бы побыстрей увидеть эту дверь, Хух!
И он засеменил вперед. Поправив ружье на плече, я поспешил за ним. Мы шли сквозь темень, гулко отвечавшую на самый незначительный звук. Я оглянулся и увидел полоску света, лежавшую перед открытой дверью. Ее пересекла тень…
Вскоре свет позади сузился в желтую соломинку, и на нас всей своей тяжестью навалилась пустота, упавшая из-под самой крыши.
Хух остановился. Я не видел стены, но она была впереди, всего в нескольких шагах. Темнота разорвалась. Хух, навалившись, открывал дверь. Все шире и шире.
Она не была широкой, эта дверь. Фута два. И высокой не была тоже. Пришлось даже нагнуться, чтобы пройти в нее…
Передо мной был снова красно-желтый ландшафт. Слева и справа тянулась ограда, сложенная из того же красного камня, что и все здание. Я видел далекие деревья и не видел того, которое нас обстреляло. Его заслоняло здание…
— Сможем ли мы вновь открыть эту дверь — снаружи? — спросил я.
Хух, придерживая дверь, внимательно осмотрел ее поверхность.
— Исключено, Майк. Не позволяет конструкция.
Отыскав поблизости небольшой булыжник, я выковырял его из грунта и подкатил под дверь — так, чтобы она не могла закрыться.
— Пошли. Разведаем местность. Держись позади меня…
Я направился влево, вдоль стены, и, дойдя до угла, осторожно выглянул. Дерево стояло на месте.
Оно увидело меня или каким-то образом почувствовало мое присутствие — немедленно! И открыло стрельбу.
Черные точки отделялись от него и со свистом неслись в мою сторону, быстро увеличиваясь в размерах.
— Ложись! — крикнул я. — Быстро! — И, отпрянув, рухнул на Хуха, уже припавшего к земле, — рухнул ничком, закрывая руками лицо.
Где-то в ногах уже хлопали долетевшие шары. Некоторые из них ударялись о стену, и освободившаяся начинка тут же начинала свой пронзительно свистящий танец. Меня ужалило в плечо, а потом чувствительно ткнуло в бок.
После первой очереди я попробовал встать, но тут же упал: обстрел продолжался. Одно из семян царапнуло шею, и теперь она немилосердно горела.
— Хух! — заорал я. — Ты умеешь быстро бегать?
— Когда в меня швыряют такие предметы, я передвигаюсь стремительно.
— Тогда слушай!
— Внемлю, Майк!
— Оно стреляет очередями! В паузу, когда я крикну — постарайся добраться до двери! Держись как можно ближе к стене! Слейся с землей! Ты повернут в нужную сторону?
— Нет, в ненужную! Сейчас развернусь! — И он энергично закрутился подо мной.
Последовала новая очередь. Дробинки усыпали все вокруг. Одна из них угодила мне в ногу.
— Скажешь мисс Фостер, — продолжал я, — чтоб грузила все вещи на лошадок и немедленно снималась! Пора уносить ноги!
Тут разразился настоящий град. Семена колотили по стене и выбивали в земле воронки. Тугая струя песка едва не попала мне в голову.
— Пошел! — крикнул я Хуху, а сам, переключив лазер на максимальный режим и пригнувшись, бросился к углу здания.
Шквал визжащих дробинок обрушился на меня. Особенно чувствительными оказались удары в челюсть и в голень. Я пошатнулся и едва не упал. Хотелось оглянуться и посмотреть — как там дела у Хуха, но было не до того.
Между мною и деревом — я снова видел его — было мили три. Приклад ружья, нацеленного на черных мошек, слетевших и слетающих с дерева, вжался в плечо. Я спустил курок и стволом рассек воздух по короткой диагонали. Луч сверкнул и исчез.
Казалось, миллионы острых кулачков бьют меня, уже прильнувшего к земле, по голове и по плечам. Это шары, ударившиеся об угол, исправно высыпали свое содержимое…
Я с трудом поднялся на колени и посмотрел в сторону дерева. Раз-другой широко качнувшись, оно стало медленно падать. Протерев глаза от пыли, чтобы тут же их вытаращить, я злорадно наблюдал.