Крым

Повинуясь внезапному порыву, Пошта нажал клавишу с символом «Y». В ответ на это компьютер мягко заурчал, а на экране монитора побежали столбцы букв и цифр. Естественно, Пошта не мог разобрать или запомнить не единого слова, ведь даже если бы он знал прикладную механику на «отлично», уследить за этим мельтешением было физически невозможно.

Так продолжалось с минуту, пока не произошло нечто совершенно неожиданное. Огромный экран на стене вдруг озарился ярким ровным светом. В пункте связи моментально стало светло, как днем, Пошта еле успел прикрыть глаза рукой, чтобы, не допусти Охранители, не повредить зрение. Но на этом странности не закончились. Из двух маленьких черных коробочек, стоявших по бокам монитора, раздался чей-то голос, напевавший смутно знакомую песню:

– …однажды капитан

Был в одной из южных стран

И влюбился, как простой мальчуган.

Раз пятнадцать он краснел,

Заикался и бледнел… Да где же эти американцы запропастились!

На несколько секунд Пошту буквально парализовало, он просто не мог поверить в происходящие. Из маленьких коробочек он слышал голос настоящего, живого человека! Каждого члена клана много лет готовили к подобной ситуации, у нее даже было кодовое обозначение – «Контакт». И ведь правы, правы были его учителя, а он, дурак, не верил. Где-то за пределами острова тоже есть выжившие. И как знать, может быть, этот разговор станет отправной точкой в истории возрождения Крыма?

Сбросив оцепенение, Пошта сглотнул набежавший в горле ком и приготовился произнести заученную на зубок фразу приветствия. Но от волнения все нужные слова куда-то делись, и вместо них он сказал первое, что пришло на ум:

– Это кто?

Пение тут же прекратилось, было слышно лишь чье-то тяжелое дыхание и непонятный шорох.

– Как кто? Это я, Батон. Треска, ты что ли? Где ты исправную рацию раздобыл, а? Вторую радиорубку нашли?

– Это не треска, – листоноша лихорадочно пытался вспомнить, где же ему раньше доводилось слышать это слово – «батон». Вроде бы это что-то грузинское? И причем тут рыба? – Меня зовут Пошта.

– Какая еще «почта»? Слышь, поваренок, хватит эфир засорять! Руки пообрываю, тесто пятками будешь месить! Палуба какая у вас…

– Еще раз повторяю, я не Треска. Я Пошта. Пошта из клана Листонош.

– Какого клана? Так это не с «Поликарпова»?! Ох ты растудыть твою, не сдохла, сволочь!.. Вот так известия. Живой?! Кто? Ты откуда вообще, братуха?

– Сейчас нахожусь в Балаклаве. Это на острове Крым.

Собеседник замолчал на некоторое время, и Пошта уже было подумал, что связь прервалась, но тут невидимый «грузин» вновь подал голос:

– Крым?! Вот уж услышались, так услышались, нечего сказать. Весточка с того света прям. Был я в Крыму пару раз. Первый раз в Севастополе, в «учебке», а во второй раз в отпуск с женой приезжал. Димка еще совсем карапузом был. Ласточкино Гнездо, Ялта, трамвай, солнышко припекает, ласково так… хорошо! Подожди, почему ты сказал остров? Он же всегда полуостровом был!

– Был когда-то, да сплыл, – губы Пошты невольно растянулись в улыбке. Удивительно, но его незамысловатая шутка пришлась собеседнику по вкусу, и тот басовито рассмеялся, – Батон! Тебя ведь так зовут? А ты где находишься? В Грузии?

– Вот честное слово, я бы с радостью… Да только вместо гор и «Хванчкары» у нас тут айсберги с пингвинами, – невесело усмехнулись динамики, – Вообще-то меня Михаилом Александровичем Зеленским зовут. Мы с ребятами застряли во льдах на Южном Полюсе. В районе полярной станции «Новолазаревская».

– На Южном Полюсе! – восхищенно воскликнул листоноша. Он относительно хорошо представлял себе географию Земли до Катаклизма, но даже не мог себе представить, насколько далеко от него сейчас находился Батон. – Как же вам удалось там выжить?

– Да мы сами-то не местные, из Пионерска на атомоходе «Иван Грозный» пришли… вирус тут кот…рый…база немец…ейчас ищем подходящие… – звук голоса потонул в шуршащем водовороте помех, а затем наступила полная тишина.

– Эй! Эй, Батон… Михаил? Ты еще тут? Слышишь меня? – но больше черные коробочки не проронили ни звука.

Пошта растерянно поглядел по сторонам. Произошедшее казалось сном. Слишком это было невероятно, немыслимо, непостижимо – выживший человек на Южном Полюсе! О таком не мечтали даже самые смелые листоноши!

И он, Пошта, установил с ним контакт. Перспективы открывались немыслимые.

Оставалось только понять, что с этим контактом и перспективами делать. Ну как минимум – сохранить контакт и рассказать о нем остальным листоношам, в Джанкой. Сохранить… Это компьютер, так? Пошта никогда в жизни не работал за компьютером, но – насколько это может сложно, в самом деле?

Он уселся на крутящийся стул, придвинул к себе дощечку с кнопками (клавиатуру, вспомнилось слово), поглядел на экран.

«Связь прервана. Абонент оффлайн», – светились буквы. Пошта вытащил из кармана странную пластиковую грушу с колесиком. На плоской стороне девайса мерцала красная лампочка, похожая на лазерный прицел. Пошта закрыл пальцем отверстие – и что-то шевельнулось на экране. Стрелочка! Обычная белая стрелка! Она повторяла движения пальца Пошты, только почему-то рывками и в обратную сторону!

Значит, «груша» – это пульт управления компьютером! Странно, что она никак не соединена – хотя, чего тут странного, обычный радиопульт! А зачем колесико?

Пошта крутанул его пальцем, и стрелка на экране дернулась вверх. Оттуда вывалилась на экран серая полоска со словами «Меню. Сохранить. Отправить. Выход»

Осторожно шевеля пальцем над красной лампочкой, Пошта подвел стрелку к «Сохранить» и надавил на колесико. Оно щелкнуло, и на экране появилась новая надпись: «Сохранить контакт на перфокарту?»

Уже уверенно (чай, не в первый раз!) Пошта нажал на клавиатуре кнопку «Y».

Что-то загудело, тревожно застучало, и один из ящиков выплюнул светло-желтый кусок картона прямоугольной формы с одним отрезанным углом.

Так вот ты какая, перфокарта!

Пошта бережно, будто величайшую ценность (а в каком-то смысле, так оно и было!) вытащил перфокарту и сунул за пазуху, под бронежилет.

Цель номер один, локальная, достигнута. Цель номер два, глобальная: выбраться отсюда и не сдохнуть в процессе. Не травануться ипритом, не влезть в перестрелку между балаклавцами и морлоками, не застрять в штольне на веки вечные.

Все, что надо было знать листоношам об общине выживших в Балаклаве, Пошта уже выяснил. Надо было делать ноги.

Пошта залез на стул, потом на стол, привстал на носки и приподнял потолочную панель. Ага, вот она! Как и подозревал листоноша, тайный переговорный пункт был оборудован вентиляционной системой по высшему разряду. Еще бы, если они травят незваных гостей газом – должны же были вояки как-то проветривать помещение!

Можно было поискать пульт управления и от вытяжки – включить (если работает) и обождать, пока мощные вентиляторы вытянут газ, а спринклеры системы пожаротушения обеззаразят дорогу. Но был выход и проще – самому просочиться через вентиляцию.

Пошта поправил снаряжение, проверил, плотно ли сидит ракетница в кобуре, перетянул чехол с ружьем со спины в подмышку, и снова полез в пыльное нутро навесного потолка. Вентиляционная решетка сидела на четырех ржавых болтах, и у листоноши ушло минут десять только на то, чтобы их открутить.

Поэтому когда он пополз по продуваемой холодным ветром трубе, звуки перестрелки в коридорах штольни начали смолкать. Судя по всему, победили балаклавцы, отбив очередной рейд морлоков, – сирены стихли, опять врубили электричество в основной системе энергопитания, и загудели лопасти могучих вентиляторов. Листоноша даже замерз, пока добрался до центральной шахты, соединяющей по вертикали все ярусы штольни.

Тут его поджидал сюрприз: на выходе из трубы в шахту стояла растяжка – самая обычная граната Ф-1, она же «лимонка», примотанная скотчем к скобе лестницы. От кольца к противоположной стене вела тонкая рыболовная леска. Если бы не ПНВ, в зеленоватом мерцании которого леска светилась, как лазерный луч, Пошта бы наверняка задел бы ее и выдернул чеку. А от взрыва «лимонки» в замкнутом помещении листоношу разорвало бы на куски.