Страница 65 из 77
Леонид сказал язвительно:
– Ну и охраняют вас, Виктор Александрович!
– Да уж, – ответил я пересохшим горлом.
Леонид сказал, извиняясь:
– Вы уж простите за вторжение. Наверное, теперь это надо прекратить!.. Все-таки вы советник президента, у вас могут быть какие-то секреты. Мне бы не хотелось во что-то вляпаться.
– Да какие секреты, – отмахнулся я вяло. – Долго ли пробуду в советниках? Ты ж меня знаешь. Ребята, я сам только что вошел. Так что если поставить кофейник, кто-нибудь смелет кофе... вон в той банке, я возражать не стану... особенно, если кто-то еще и сунет мне бутерброд побольше.
Леонид что-то почуял неладное, суетился и распоряжался на кухне. Богемов и обе девицы охотно захлопотали. Явно уже знали, что это кухня самого советника президента, завтра пойдет треп по знакомым. Новенькую опекал Богемов, но она улыбалась на всякий случай и Леониду, а по мне скользнула оценивающим взглядом, явно сомневаясь в моей готовности задрать ей подол, но все же намекнув взором, что советнику президента препятствий не будет.
Богемов и Леонид затеяли спор, кем лучше пройти «Diablo-2»: воином или колдуном, Марина возмутилась, попробовала им навязать разговор об искусстве. Я поймал взгляд новенькой, спросил:
– Как вам нравится наше общество?
– Нравится, – ответила она и улыбнулась так чисто и светло, словно тургеневская девушка. – Поразительно, никто не говорит о работе и низкой зарплате!
Я ухмыльнулся:
– А где вы работаете?
Не сгоняя с личика улыбку, она ответила светло:
– Секретарем-референтом в крупной фирме.
Понятно, подумал я, сразу представив, как начальник между делом пользует ее на кресле, нагнув у своего стола, поставив посреди кабинета, а в отсутствие начальника это же проделывают и его замы. Она ответила прямым взглядом, без смущения деревенской простушки, но и без вызова наглой москвички: ну и что? Зато моя зарплата втрое выше, чем у других. Да и кто сказал, что мне это так уж не нравится?
Да я что, удивился я. Просто пожалел, что я не твой начальник. Она дружески улыбнулась, я ощутил, как между нами протягивается ниточка понимания. Еще молодая, кожа чистая, без единой морщинки, но уже мудрая. Впрочем, женщины взрослеют раньше нас.
Богемов покосился на включенный телевизор. Там в это время человек в маске не то рассказывал о своих гнусных преступлениях, не то признавался в мазохизме и просил его понять, но толпа зрителей в аудитории слушала, роняя слюни, а телеведущий носился вокруг с микрофоном, млея от счастья, что сумел так ловко повысить рейтинг передачи.:
– Неужели еще есть идиоты, – удивился Богемов, – которые верят, что вон тот в маске в самом деле пришел и рассказывает свои тайны?.. Прошлый раз вовсе уголовник какой-то...
Леночка сказала обиженно:
– Почему нет? Я такая идиотка.
– Ты зато очень красивая, – сказал Богемов серьезно, – а я говорю о тех, кто обязан быть умным. Как будто можно сохранить в тайне, кто входит в комнату, одевает маску, а потом снимает!. Можно установить скрытые телекамеры, а если телевизионщики воспрепятствовали бы, их можно привлечь за соучастие и укрывательство преступников...
Леонид прогудел добродушно:
– Да ясно же, что это только трюк. Артисты разыгрывают роли, чтобы идиоты сидели у экранов и восхищались отвагой родного телевидения... В России дурачья до конца века точно хватит! И еще на пару тысячелетий останется... Мы пошли, Виктор Александрович! Не будем вам мешать.
После их ухода я проделал нелепейшую вещь, что могла придти в голову лишь такому психопату, как я, которому только что совали под нос пистолет. С детектором, который мне три дня тому вручил Чеканов, я прошелся по всей квартире, даже вышел на балкон.
Но жизнь, похоже, штука еще нелепее. Я обнаружил сразу три жучка: на кухне за батареей, за диваном и возле балконной двери.
Я сел, не обращая внимания на возмущенный свист чайника. Кто из этой компании успел побывать во всех трех местах?
Глава 35
Чеканов выслушал молча, глаза сверлили меня с настойчивостью жука-короеда, которому плевать какому из Людовиков принадлежало кресло. Задал пару вопросов, но в ответы не вслушивался. Похоже, наш разговор записывается, а потом аналитики вслушаются в мои ответы, чтобы поймать, где я солгал и с какой целью.
– Мы усилим охрану, – пообещал он. – Вами начинают интересоваться даже больше, чем, скажем, Коганом или Яузовым. Странно, да?
– Глупые они, – согласился я.
– Просто вы человек новый, – объяснил он снисходительно. – На остальных досье собрано ой-ой-ой!.. А с вами еще непонятно, что на вас действует. Слишком неожиданно вы оказались в команде президента. На вас нет ни строчки...
Усачев, я уж думал что никогда не раскроет рот, подошел к Краснохареву, сказал стеснительно:
– Архиепископ Ростовский больно крут... Как бы не начал кампанию против ислама, не дожидаясь решения Москвы.
Сказбуш работал поблизости, буркнул:
– За такие дела можно и поплатиться.
– Как? – спросил Краснохарев саркастически. – Партийный билет отобрать?
– Партийный не партийный... но погоны с мерзавца сорву! – пообещал Сказбуш. – В сержанты разжалую.
Краснохарев пожал плечами:
– А что, если ему на это плевать? Он такими церковными суммами ворочает...
– Из нашего ведомства так просто не выходят, – сказал Сказбуш значительно. – Даже выйдя на пенсию, каждый остается нашим служащим, связанным присягой. Но я не думаю, что дело дойдет до шума. Он тоже хорошо знает, что на него у нас компромата многовато. А если какой-нибудь борзописец насчет публиковать сенсационные материалы, что такой-то церковный чин пьянствовал и развращал малолетних – у нас есть и фото, и видеозаписи, – что однажды сбил автомобилем старушку и скрылся...
Он начал распаляться гневом, ноздри бешено задергались. Усачев сказал торопливо:
– Я думаю, что он предпочтет начать свое дело уже без прикрытия церковной рясы. Пара миллионов у него есть?
Сказбуш оскорбленно фыркнул:
– У его помощников по десятку миллионов долларов в швейцарских банках! А у него... признаюсь честно, так не удалось вызнать. Он уже тогда начал к чему-то готовиться.
– Тогда с ним помех не будет, – согласился Краснохарев. – В чем я действительно не уверен, что женщины чадру наденут! А публичные казни все же ушли в прошлое...
Кречет поднялся во весь могучий рост, с хрустом потянулся. Смех его был веселым и заразительным:
– Похоже, никто из вас так и не прочел книги Виктора Александровича! А зря. Он пятнадцать лет тому это описывал, даже то, что Россия придумает свою веточку ислама. Почему только сунниты или шииты? А если выбирать из этих двух, то все равно там сотни дорожек... Исламский мир отнесется с пониманием, если в России ислам будет не совсем таким, как в Саудовской Аравии. Я рассчитываю на вас, дорогой Виктор Александрович!
Я поежился:
– В чем?
– А кому еще разрабатывать идею, которую мы осуществляем? Вы и придумаете ислам российского толка. Мы будем одновременно и в исламском мире, и останемся самобытной Россией с ее особенностями. Это устроит всех... кроме тех, кто продвигает НАТО к нашим границам!
Сказбуш, переглянувшись с Яузовым, сказал все тем же тихим голосом:
– Да, это не устроит. Если раньше разведчика снабжали ампулой с ядом, то теперь всем понятно, что сопротивляться аресту не будет, а на первом же допросе выложит все, что знает. Потому при задании ему сообщаем как можно меньше.
Кречет покачал головой, а наивный Коломиец переспросил:
– И такие все?
– Мир таков, такова и разведка. Потому такими страшными кажутся исламисты! Они не растеряли эти «устаревшие» понятия. Для спецслужб всего мира страшнее всего исламские террористы, ибо такой борец за идею может совершить терракт, а потом с чувством исполненного долга застрелиться. А диверсанты других стран не пойдут на опасное дело, если им не будут гарантированы по крайней мере два безопасных пути отхода... А спецслужбы по охране прежде всего перекрывают пути отхода, это проще всего.