Страница 44 из 188
– Ладно, идем, идем…
Правда, оказавшись внутри, дамы приуныли, и было отчего. Дело в том, что монахи первым делом кликнули брата Гореаса: этот невысокий пожилой человек в свое время более пятнадцати лет прослужил охранником в тюрьме, и хорошо знал все возможные уловки задержанных. Для начала он переворошил дорожные мешки женщин и вытряхнул из них все, что хоть в малейшей степени могло быть использовано, как оружие. Затем он умело обыскал недовольных женщин, и нашел в их одежде немало интересного, вроде ножей, кастетов и тому подобных вещей. Изъятого добра оказалось немало, но особенно всех удивили ядовитые иголки, лежащие в деревянном футляре.
– А это вам для чего? – поинтересовался брат Гореас, закрывая футляр.
– Ну, вдруг нападет кто-то, так мы его иголкой ткнем…
О, Светлый Единый! – Андреас только что за голову не схватился. – Как объяснить этим самоуверенным и бестолковым особам, что некоторые из обитателей Запретных земель сумеют одним щелчком выбить из женских рук хоть нож, хоть этот небольшой футляр!? И уж тем более никто не будет спокойно ждать, пока его ткнут иголкой… А впрочем, нечего объяснять, все одно не будут слушать.
– Вам сюда… – брат Гореас подвел недовольных женщин к небольшой двери. – Переночуйте здесь до утра, а там поговорим.
– Что это за помещение? – похоже, что гостьи не горели особым желанием заходить в эту дверь.
– Предназначено как раз для тех, кто посещает нашу обитель… А вы что ожидали – королевских покоев? Ничего, для скромной ночевки вполне сгодится.
Однако стоило недовольным женщинам зайти внутрь, как дверь за ними захлопнулась, и в замке заскрежетал ключ.
– Это еще что такое? Выпустите нас немедленно! – в дверь застучали кулаки. – Куда вы нас привели? И кто дал право нас запирать?
– Вообще-то это один из карцеров, предназначенный для оступившихся братьев… – брат Гореас навешивал на дверь еще и висячий замок. – В данный момент для вас, незваные гости, это самое подходящее место.
– Выпустите нас отсюда!
– Гостям не пристало командовать в нашей скромной обители… – брат Гореас задвинул засов на двери. – Пока же, мои несчастные заблудшие сестры, посидите здесь до утра, подумаете над несовершенством и греховностью этого мира, а также задумайтесь о спасении ваших душ – здешняя обстановка подобным размышлениям очень способствует. Проверено многократно. Откуда я это знаю? Просто в здешней обители на меня возложена обязанность следить за порядком, а заодно и за проведением наказаний для согрешивших. И потом, здесь вполне безопасно, тихо и спокойно, а главное – вас никто не потревожит!
– Откройте дверь! Немедленно!
– Ох, и до чего же вы, женщины, народ неугомонный! – вздохнул брат Гореас. – Так и тянет прочесть вам проповедь о покорности и смирении. Вам же сказано: отдыхайте, не тревожьтесь, думайте о спасении души, а утром отец-настоятель скажет, как следует поступить с двумя пришлыми охальницами.
– Вы не имеете никакого права нас запирать в этой полутемной комнатушке!
– На что мы имеем право, а на что нет – это позвольте решать нам. Что же касается вас, гостьи незваные, то не стоит быть столь привередливыми. И потом, в этом помещении имеется небольшое окошко, в него свет просачивается, да и свежий воздух поступает… Кстати, через это же окошко вам каждый день будет передаваться хлеб и вода.
– Мы завтра же пожалуемся на это самоуправство вашему настоятелю!
– Буду премного обязан! – брат Гореас повесил ключи от замков на свою поясную веревку, где находилось еще не менее десятка ключей самого разного вида и размера. – Только вот что я вам скажу: придется вам здесь посидеть до того времени, пока мы не сможем отправить вас назад с подходящей оказией. Если же до ваших душ, а заодно и до сознания все еще не дошли слова братьев, то сообщаю: на Запретных землях женщинам делать нечего. Что же касается вашего пребывания здесь, то оно, в конечном счете, должно пойти на пользу не только вам лично, но и вашим душам, погрязшим в хлопотах и мирских заботах. Поверьте мне на слово: пара седмиц под замком в этом небольшом помещении, хлеб, вода и молитвы не только исправляют заблудших, но и вызывают в них чувство искреннего раскаяния. А уж с каким удовольствием вы отсюда домой направитесь!.. Впрочем, это вы поймете позже, и тогда же должным образом оцените всю заботу наших братьев о чистоте ваших душ и помыслов, хотя для начала вам придется тяжеловато…
Услышав последнее утверждение, Андреас не удержался от улыбки – а ведь, пожалуй, так оно и будет. Дело в том, что брат Гореас теперь едва ли не часами будет сидеть под окнами этого карцера, и вслух читать сидящим под замком женщинам молитвы для вразумления грешников. Библиотека в обители была большая, хватало самых разных книг, так что дамам за время своего невольного заключения придется выслушать немало проповедей, молитв и нравоучений. А если учесть, что они проведут под замком не менее седмицы (или же больше), то свое пребывание в монастыре Святого Кармиана женщины запомнят надолго.
Почему женщинам нельзя идти в Запретные земли? Святой Кармиан ничего не сказал по этому поводу, но было понятно, что без серьезного на то основания подобные запреты не накладываются. Веками монахи-кармианцы строго придерживались этого указания, не подпуская женщин к воротам, выходящим в Запретные земли. Увы, но однажды они все же совершили подобное…
Сейчас, вспоминая ту молодую женщину, что совсем недавно с жаром говорила о своей любви к пропавшему мужу и о необходимости отыскать его, Андреас невольно припомнил и о том, как тогда потемнели лица братьев, выслушивающих страстный монолог этой особы. Между прочим, там, и верно, было, отчего досадовать. Молодому послушнику уже давно рассказали одну невеселую историю, в которой монахи допустили роковую ошибку.
Дело в том, что однажды в монастырь вместе с очередной группой старателей пришла молодая женщина, и тоже для того, чтоб отправится в Запретные земли – мол, муж у нее там пропал, а она без него жить не может! Любовь там у них великая, чувства возвышенные и все такое прочее… В общем, ей обязательно надо попасть в те опасные земли, чтобы отыскать мужа. Как и всем остальным особам, рвущимся в Запретные земли, в подобной просьбе девице было сказано: ей искренне сочувствуют, но, тем не менее, в тех богопротивных местах ей делать нечего, и никто из братьев туда ее не пустит, а потому ни на какие путешествия за стены монастыря красотка пусть не рассчитывает!
Ну, женщина порыдала немного, а потом согласилась со словами монахов: что ж, нельзя – так нельзя! Она ж, мол, все понимает, только не гоните ее пока отсюда, а то, дескать, она так устала после дороги, что никаких сил не хватит на обратный путь! Просила всего лишь несколько дней на отдых… И уж такая она была тихая, спокойная и услужливая, что даже монахи примирились с ее присутствием, и более того – дозволяли ходить по территории монастыря в ожидании того времени, когда она отправиться назад с теми, кто выйдет из Запретных земель.
А еще эта особа, как говорят, внешне была довольно милая, беспомощно-растерянная, с наивным взглядом голубых глаз и располагающей улыбкой – короче говоря, понравилась многим. Что ни говори, но монахи все же мужчины со своими симпатиями и антипатиями, и именно на этом девица и сыграла.
В тот день очередной отряд старателей направлялся в Запретные земли, и девица подошла, чтоб посмотреть, как уходят люди. Дело в том, что как вход в монастырь, так и выход из него устроены одинаково: вначале коридор, который принято закрывать с двух сторон, а уж потом раздвигают створки ворот в мир. К сожалению, молодой монах, дежуривший в тот день, допустил серьезную ошибку: запустив старателей в коридор, он не стал полностью закрывать дверь в него, а оставил довольно широкую щель – пусть, мол, симпатичная девушка посмотрит на уходящих, раз ей так интересно, тем более что в этом нет ничего плохого!.. Кроме того, девица подошла к нему налегке, без вещей, с пустыми руками, так что ничего дурного от этой беспомощной особы ожидать не стоило.