Рокоссовский

Довольно скоро польские коммунисты при поддержке советских войск и органов безопасности смогли взять ситуацию под контроль. Популярность Миколайчика и его Крестьянской партии была нейтрализована. На первых послевоенных выборах в январе 1947 года, на которых наблюдались массовые фальсификации, коммунисты и их союзники получили более 80 процентов голосов. В стране была установлена однопартийная диктатура Польской объединенной рабочей партии. Антикоммунистическое подполье было подавлено, причем против крупных отрядов антикоммунистических партизан, скрывавшихся в лесах, использовались советские войска. Постепенно прекратились нападения на советских солдат. И в Северной группе войск Рокоссовскому суровыми мерами удалось укрепить дисциплину и свести к минимуму эксцессы против местного населения.

Четыре с лишним года пробыл маршал во главе Северной группы войск. А затем его судьба сделала новый крутой поворот. Генерал армии П. И. Батов писал в своей биографии Рокоссовского:

«Союзнические отношения с западными странами очень скоро сменились „холодной войной“. Маршал Рокоссовский попал в самый ее водоворот. В 1945 г. он возглавил Северную группу советских войск, дислоцировавшуюся на территории Польши. Так продолжалось до октября 1949 г., когда его вызвал к себе Сталин.

— Обстановка такова, — сказал он, — что нужно, чтобы вы возглавили армию народной Польши. Все советские звания остаются за вами, а там вы станете министром обороны, заместителем председателя Совета министров, членом Политбюро и маршалом Польши. Я бы очень хотел, Константин Константинович, чтобы вы согласились, иначе мы можем потерять Польшу. Наладите дело — вернетесь на свое место.

Вождь оказался отличным психологом. Хотя Рокоссовского обуревали смешанные чувства, он ответил: „Я солдат и коммунист! Я готов поехать“».

И 6 ноября 1949 года на совместном заседании Государственного совета и Совета министров президент Польши Болеслав Берут сделал следующее заявление:

«Принимая во внимание, что маршал Рокоссовский является поляком по национальности и пользуется популярностью в польском народе, мы обратились к советскому правительству с просьбой, если это возможно, направить маршала Рокоссовского в распоряжение польского правительства, для прохождения службы в рядах Войска польского. Советское правительство, учитывая дружественные отношения, которые связывают СССР и Польшу… выразило согласие удовлетворить просьбу…»

Все было обставлено так, будто Рокоссовский был приглашен на пост министра национальной обороны Польши по инициативе поляков. Польские биографы Рокоссовского Тадеуш Конецки и Иренеуш Рушкевич в книге «Маршал двух народов», вышедшей еще в коммунистической Польше, в полном соответствии с официальной версией утверждали:

«В октябре 1949 года после короткого пребывания в санатории Лёндек-Здруй, где находилась на лечении его сестра, Рокоссовский выехал в Москву, намереваясь провести там остальную часть отпуска. Однако долго отдыхать не пришлось. Через несколько дней он был неожиданно вызван к Сталину. Этот вызов удивил его. Когда Константин Константинович уезжал из Польши, в Северной группе войск, которой он командовал, все было в порядке. Успешно складывались также отношения и сотрудничество с польскими властями…

Сталин сообщил маршалу, что польское правительство обратилось к правительству СССР с просьбой направить его для прохождения службы в Войске Польском на посту министра национальной обороны.

„Я солдат и коммунист! — ответил, как свидетельствует Батов, удивленный Рокоссовский… — Я готов поехать“.

Только это известно нам о беседе маршала Рокоссовского со Сталиным. Никто, даже генерал Батов, пользовавшийся особым расположением маршала, ни в одной из своих работ, посвященных жизни и деятельности Константина Константиновича, не пишет больше ничего на эту тему. Неизвестно, что чувствовал и переживал маршал в тот момент…»

На самом деле Батов ясно дает понять, что инициатива назначения Рокоссовского министром национальной обороны Польши исходила от Сталина, который опасался потерять Польшу. И на этот счет есть еще одно авторитетное свидетельство.

Поэт Феликс Чуев, основываясь на своих беседах с главным маршалом авиации А. Е. Головановым, утверждал со слов Александра Евгеньевича:

«Много кривотолков ходит о назначении Рокоссовского в Польшу после войны. Некоторые историки считают, что Сталин решил избавиться от таких народных героев, как Жуков и Рокоссовский, потому, что вроде бы видел в них конкурентов себе. Одного назначил командующим округом, а другого отправил в Польшу. Эта версия явно не соответствует действительности.

После войны Рокоссовский был главнокомандующим Северной группой войск. В 1949 году его вызвали в Москву. Сталин пригласил на дачу.

Рокоссовский приехал на „Ближнюю“, прошел на веранду — никого. Сел в недоумении, ожидая. Из сада появился Сталин с букетом белых роз, и видно было, что он их не резал, а ломал: руки были в царапинах.

— Константин Константинович, — обратился Сталин, — ваши заслуги перед Отечеством оценить невозможно. Вы награждены всеми нашими наградами, но примите от меня лично этот скромный букет!

…Мне этот эпизод напомнил встречу императора с генералом Ермоловым, у которого царь спросил:

— Чем тебя еще наградить, мужественный старик?

— Присвойте мне звание немца, — ответил Ермолов.

Рокоссовский ничего подобного не пожелал, но ему было присвоено звание поляка.

— Константин Константиновичу меня к вам большая личная просьба, — сказал Сталин. — Обстановка такова, что нужно, чтобы вы возглавили армию Народной Польши. Все советские звания остаются за вами, а там вы станете министром обороны, заместителем Председателя Совета Министров, членом Политбюро и Маршалом Польши. Я бы очень хотел, Константин Константинович, чтобы вы согласились, иначе мы можем потерять Польшу. Наладите дело — вернетесь на свое место.

Сам Рокоссовский говорил, что его не очень-то прельщала такая перспектива, тем более что польский язык он почти не знал, но просьба Сталина — не простая просьба… Пришлось ехать».

Разумеется, у любого, кто знаком с особенностями принятия решений Сталиным, и так не было сомнений, что именно Иосиф Виссарионович предложил польским товарищам пригласить Рокоссовского на пост министра национальной обороны. И это было такое предложение, от которого Берут и компания не могли отказаться. Естественно, формально все это было обставлено как нижайшая просьба польских товарищей, на которую Сталин не мог не откликнуться, проявляя истинную солидарность и интернационализм. Но польские коммунисты прекрасно понимали, что Рокоссовским им командовать не дадут, что Константин Константинович будет делать только то, что прикажут из Москвы. А заодно у Сталина появятся лишние глаза и уши в польском политбюро.

Несомненно, Берут и его соратники знали, что назначение Рокоссовского вызвано недавними событиями в Югославии, которая в 1948 году после ссоры Сталина и Тито отпала от советского блока. Иосиф Виссарионович считал главной причиной того, что Тито удалось уйти от навязчивой советской опеки, то обстоятельство, что югославская армия контролировалась Тито. Сталин больше всего подозревал в национал-коммунизме титовского образца Владислава Гомулку, который после войны был генеральным секретарем ЦК ПОРП. В 1948 году он был смещен со своего поста, а позднее даже посажен под домашний арест. Однако Сталин не доверял до конца ни одному из польских коммунистических лидеров, даже Болеславу Беруту, не исключая, что при определенных обстоятельствах и он может последовать примеру Тито.

Вот Рокоссовский и должен был исключить возможность развития событий в Польше по югославскому образцу, обеспечив с помощью советских офицеров надежный контроль над Войском польским.

Теперь Константин Константинович оказался в Польше примерно в том же положении, в каком пребывал в 1815–1830 годах его тезка — великий князь Константин Павлович. Являясь главнокомандующим польской армией, он фактически определял всю русскую политику в Польше, хотя формально в Варшаве имелся еще и императорский наместник. При Сталине роль советского наместника выполнял Берут, но Рокоссовский ему не подчинялся. Более того, было понятно, что в случае возникновения военного конфликта со странами НАТО Рокоссовскому будут подчинены не только Войско польское, но и Северная группа войск, которая, кстати сказать, по численности и вооружению превосходила польскую армию. Вероятно, создание НАТО в апреле и образование двух германских государств в сентябре — октябре 1949 года также послужили одним из побудительных мотивов назначения Рокоссовского главнокомандующим польской армии.