Стрела Бодимура

Я не потому впал в депрессию, что целых два дня бил баклуши, а потому, что моя миссия на Проксиде дала трещину. Мало того что я не уберег туземца от гибели, но даже не смог обнаружить виновника убийства. Конечно, найти преступника всегда нелегко или, точнее, как правило, нелегко, особенно если тебя этому специально не учили, но парадокс ситуации заключался в том, что в этом деле напрочь отсутствовал видимый мотив злодеяния. Ни корысть, ни месть, ни личная неприязнь никак не вязались с обстоятельствами смерти тщедушного аборигена. Даже сами квиблы не стали забивать этим голову. Похоронили и забыли. А мне забыть об этом было нельзя по инструкции.

Итак, что я имел? Глупый и недоразвитый туземец Мархун весь день налегал на «хуру», а вечером в изрядном подпитии сунулся к Бабуку за десятью кувшинами браги. Там ему отвесили пару затрещин, поэтому он поплелся обратно домой, но почему-то, не заходя в саклю, вдруг направился к центру поселка. Там где-то недалеко от резиденции старейшины кто-то и нанес ему тяжкие телесные повреждения, от которых он и скончался.

Два момента в этой истории мне казались не совсем логичными. Первое — десять кувшинов «хуры». Не мог же Мархун их выпить за два дня. А ведь в таком случае половина браги у него бы попросту скисла. Этого не знать он не мог. Может быть, он хотел устроить застолье? Например, выставить угощение для родителей Анты, коль скоро решил свататься к ней. Хотя откуда у него угощение — голь перекатная. Правда, то, что он занял у Хина миску муки, скорее говорило в пользу этой версии. Ну ладно. Второе. Куда он пошел на ночь глядя? Что повело его в центр поселка? Даже пьяный он преследовал какую-то цель. Но в чем она заключалась?

Опять же глуповатый квибл только на первый взгляд казался недотепой. А ведь у него откуда-то появились и лингофон, и боезаряд от армейского квантомета. Ну, предположим, что пресловутый лингофон он мог либо стащить у Марион, либо случайно найти его на дороге. Но с боезарядом дело обстояло сложнее. Единственное объяснение, к которому я склонялся, было связано с возможным участием космодесантников при высадке на Проксиду. Только они могли иметь при себе «смагли». И боезаряд они могли утерять. Значит, надо было для подтверждения этой версии разузнать, использовалось ли оружие на Проксиде или нет.

Я вошел в жилотсек Марион, предварительно предупредив ее о своем приходе по интерсвязи.

После ужина девушка уже успела переодеться, заменив випролаксовый костюм на шорты, спортивную майку и кроссовки. Под тонкой материей у нее беззастенчиво колыхалась тугая женская плоть, избыток которой делал ее похожей на вареную сардельку. Может быть, именно поэтому я так и стал называть ее за глаза? Грубовато, конечно… Впрочем, кто об этом знает? Интересно, тут же подумал я, а какое прозвище она дала мне? Вот у Сорди всего два обращения — «кэп» и «шеф». И сдается мне, что даже мысленно Сорди так меня величает.

— Марион, — вздохнул я. — Удели мне несколько минут. Требуется твоя помощь.

Девушка, лежа в гравикоконе, отложила в сторону книгу, поместив среди страниц узенькую закладку.

Я поморщился — прямо неандертальство какое-то! Чай, не двадцатый век на дворе. А тут книга. Откуда такая тяга к чтению, когда у нас полным-полно кристаллофонов? Ну да ладно, о вкусах не спорят…

— Кое-что не вяжется, — продолжил я, присев в пневмокресло. — Мне хочется выяснить, как квиблы реализуют свои матримониальные намерения.

— Ты имеешь в виду браки? — спросила Марион и усмехнулась. — Решил жениться на туземке?

Я стойко перенес едкий сарказм ее слов. Даже ничего не ответил, а лишь укоряюще посмотрел на нее.

— Ладно, извини… — проговорила серьезно девушка. — Первый брак заключается по уговору родителей с согласия старейшины. Но это скорее всего просто ритуал. Никто не запрещает сожительство, и все несут равную ответственность перед родившимися детьми.

— А если квибл захотел бы взять себе жену, ему следовало бы отметить это событие? Проще говоря, сопряжены ли сватовство и свадьба с материальными издержками?

— Да нет. Если помнишь, два месяца назад образовалась молодая пара. У дома старейшины новобрачные с утра до самого вечера простояли, прижавшись друг к дружке. Вечером имух Муша благословил их. После этого невеста всего лишь перешла из родительского дома в саклю жениха, и их признали семьей. Кстати, для чего это тебе знать?

Пришлось мне поделиться с Марион своими догадками:

— Видишь ли, Мархун имел намерение жениться на Анте. Я подумал, что, может быть, десять кувшинов «хуры» ему потребовались для того, чтобы внести ими своеобразный выкуп за нее или просто собрать гостей на праздник.

— Нет. На Проксиде брак — не повод для торжества и возлияний. Скорее привычная обязанность. Но погоди, ведь ты еще тогда говорил… Десять кувшинов «хуры»? Кажется, я уже об этом что-то слышала. Надо покопаться в фонотеке. Тебе это нужно сейчас?

— Чем быстрее, тем лучше, — заключил я. — Но если поиск займет много времени, то его можно перенести и на завтра.

— Не займет, — произнесла Марион с издевкой и потянулась к диск-компьютеру. — Неужели ты думаешь, что у меня в вещах такой же бардак, как у тебя?

Это был не камешек в мой огород, это был целый булыжник. Однако самое обидное заключалось в том, что он попал в цель: из всего разумного нагромождения вещей я действительно предпочитаю творческий беспорядок, когда все под рукой. Ладно бы это не нравилось только Марион, но почему-то и в Наблюдательной службе это не приветствуется. Засели буквоеды в теплых кабинетах и готовы за малейшее отклонение от правил осрамить на всю Вселенную героя-наблюдателя…

Шли минуты, Сарделька безрезультатно тыкалась в своих записях. Я, зевая, сидел рядом.

— Ничего не могу понять… — наконец пробормотала Марион и залилась пунцовой краской. — Может быть, я случайно стерла информацию?

Встревоженный вид девушки передался и мне. Я вышел из оцепенения.

— Что не так?

— Записи… Я не могу найти несколько файлов в разделе фольклора…

— Ты хорошо посмотрела?

— Все пролистала, но некоторых притч нет.

— А просто вспомнить не можешь?

— Нет. Если бы могла, то не стала бы сейчас их искать! Вроде бы это была притча о Хобоше…

— Не переживай, — попытался я успокоить девушку. — Даже если ты что-то стерла, легенду легко восстановить. После бури попросишь Ванаву еще раз рассказать ее.

— Но я ничего не стирала!

— Может быть, машинально?

— Нет. Я пока в своем уме. И ничего не делаю машинально. Кар-рамба!

Я тут же поднялся из кресла и вознамерился удалиться, чтобы не раздражать Сардельку своим присутствием. Все мы люди, все мы человеки, свою злость вымещаем на близких. Эх, попался бы мне кто-нибудь под руку, когда я запорол глиссер вездехода. С потрохами бы съел и не выплюнул.

Не сделав и двух шагов, я услышал обнадеживающий возглас девушки:

— Влад, постой!

Я обернулся.

— Где мой старый лингофон? — пытливо осведомилась Марион. — Ну, тот, который недавно нашелся.

Она быстро взяла из моих рук серебристый цилиндр и стала лихорадочно колдовать над ним.

— Есть! — наконец вскрикнула она.

— Что есть? — проговорил я, не разделяя ее шумного ликования своими барабанными перепонками.

— Притча о Хобоше!

— Поздравляю, — монотонно прокомментировал я радостное известие. — День работы ты для себя сберегла, подруга.

Девушка насупилась и уже тише, в задумчивости, изрекла:

— Тут что-то не так, Влад. Понимаешь, сначала я записываю сказы в память лингофона, а потом скачиваю их в диск-компьютер и перевожу в текстовую форму. В лингофон доступ свободный, но чтобы чего-нибудь случайно не стереть, я реализовала возможность удаления информации только через пароль. Вот и притчу о Хобоше я переписала в текстовый файл на диск-компьютер. Это я помню точно. Но там его почему-то нет. И еще там же я не могу найти легенду о Мертвом городе…

Действительно странно, подумал я. Не похоже, чтобы Сарделька могла что-то напутать. Не того поля ягода. Но факт оставался фактом — из личного диск-компьютера девушки пропали скаченные туда файлы.