Страница 82 из 82
Старик сходил в кибитку и принес оттуда кусок сыра и кувшин кумыса:
— Пей, ешь, а дальше видно будет, что делать.
Закусил Чапай, вытер усы и ждет, что старик дальше скажет. А старик опять прилег, ухо к земле, и послушал:
— Теперь злые вороги совсем близко. Вот-вот из леса выскочат… Лошади у них быстрые, как лани, а у нас еще быстрее — как горные соколы!
Встал старик на дряхлые ноги да ка-ак свистнет на всю степь широкую! Смотрит Чапай — от табуна жеребец скачет, да такой — описать даже невозможно. Огненный весь, на груди звездочка белая, а глаза умные-умные, как у человека,
— Вот тебе конь, — сказал старик, — он тебя от всех бед уносить будет. А вот тебе серебрянная сабля и ружье позолоченное — они будут твоими первыми друзьями.
И подал старик Чапаю серебряную саблю и позолоченное ружье:
— Садись на коня и лети мимо леса все время вправо и вправо. Пять ночей и пять дней будешь скакать ты на коне. И принесет он тебя к высокой горе — Горная Орлица, про ту гору никто на земле не знает, и будет там твой стан… Когда бедный народ буржуи будут обижать, ты станешь выручать его из нужды. — Подошел старик к Чапаю и поцеловал его три раза. — Улетай, сокол ясный, вороги совсем рядом!
Только прыгнул Чапай в дорогое седло да схватил поводья, молнией понесся конь вдоль леса — облако пыли по земле стелется.
В это время из леса белоказаки выехали и прямо к старику:
— Где тут Чапай скрывается?
— Не знаю, — говорит, — не видал такого.
— Как не видал? — закричали беляки. — Куда он делся?
Все кругом обыскали: и кибитку, и лес, и степь — матушку широкую — и не нашли Чапая. Тогда офицер приказал подчиненным:
— Повесить на осине старика!
И повесили старика на осине, а кибитку его сожгли. А когда прискакали к своему генералу, то доложили, что утонул Чапай в Урале…
И знают только уральские степи, какие геройские подвиги совершил Чапай.
Бывало казалось — вот-вот погибнет отряд: и сил у него мало, и патронов нет, того и гляди озверелые беляки порубят добрых людей, — и вдруг, откуда ни возьмись, появится Чапай. Летит он на огневом коне, как на птице, саблей серебряной помахивает, и бурка по ветру развевается:
— За мной, бойцы! — закричит и стрелой помчится на врага.
Пропадет у красноармейцев страх, загорятся сердца, и все они, как один, в атаку за Чапаем бросятся. Да так рубятся, так рубятся, что от врага ни единой живой души не остается.
А потом, когда опомнятся, глядь — а Чапая нет. И не верится им, был ли он тут в самом деле. Но многие уверяют, что видели Чапая. И на груди у него не один, а уж три ордена.