Второй шанс

– И не подумаю, – спокойно и немного гнусаво заявил Павел, зажимая нос платком, на который вылил едва ли не половину флакона с антикомариным лосьоном «Ангара»: репеллент совершенно не пригодился по прямому назначению из-за того, что кровососы давно уже откочевали на зимние квартиры, зато ядреным ароматом своим легко перебивал тигриное зловоние. – Это ты у нас в детстве жуков с мухами мучил. Я вообще в общество защиты природы вступил в четвертом классе.

– У-у-у, толстовец!.. – прорычал Костя, с отвращением зарываясь в тушу с головой.

Он много раз и во всеуслышание похвалялся перед многочисленными знакомыми, как неоднократно участвовал в лицензионной охоте на лосей и косуль и даже часто производил решающий выстрел, и все это было святой истинной правдой. Умалчивалась лишь одна небольшая подробность: свежеванием туш добытых животных занимались профессионалы – егеря и проводники, а для остальных участников охота завершалась фотографированием на фоне поверженных лесных великанов. Далее они контактировали с добычей лишь в виде аккуратно вырезанных кусков мяса, шкур и голов с рогами, разыгрываемых по жребию.

Лазарев вряд ли признался бы другу, что даже для того, чтобы «ободрать» убитого зайца, он звал старика-отца, в свое время его к благородному охотничьему занятию и приохотившего.

Но не боги горшки обжигают, и с тигра под аккомпанемент язвительных замечаний товарища все-таки удалось спустить шкуру. Самым ответственным занятием – извлечением черепа он решил заняться после отдыха, тем более что мухи откочевали вслед за комарами и опасаться их налетов не стоило.

– И что ты скажешь? – вернулся Константин к животрепещущей теме, отмывая руки в ледяной озерной воде после того, как бесполезную вонючую тушу общими усилиями оттащили подальше от лагеря и временно забросали ветками, попозже намереваясь предать земле. – Саблезубых тигров вроде бы у нас не водится…

– Естественно. Водились тысяч сто лет назад, еще до ледникового периода, но давно повымерли. Мультик американский видел?

– А серьезно?

– Серьезно? Конечно, можно предположить, что мы каким-то образом угодили в прошлое… Вернее, нашли мостик, это прошлое с нашим настоящим связывающий. Но это – чистая фантастика.

– Будто параллельный мир – не фантастика!

– И это фантастика, – легко согласился Безлатников, протягивая другу мыло. – Но прошлое мне нравится меньше.

– Почему?

– А ты Рэя Брэдбери читал? «И грянул гром…». Там бабочку случайно в мезозойской эре каблуком давят, а в США из-за этого не того президента избирают. Причинно-следственная связь. А мы тут столько всего наворотили…

– Ага! – с готовностью подхватил Костя. – Возвращаемся обратно, а там по телеку: «Дорогой Леонид Ильич в связи со столетием со дня рождения награждается тридцать первой звездой Героя Советского Союза…».

– Или «Хорст Вессель»[10] из репродукторов и концлагеря повсюду… Шутник. Нет, я думаю, что мы все же в параллельном мире. Иначе топография не совпадала бы до мелочей. За тысячи лет реки, понимаешь, до неузнаваемости меняют свои русла…

– А смилодон? Они же вымерли сто тысяч лет назад?

– Вымерли или люди истребили… Ученые выдвигают и такие гипотезы. Кстати, это может быть и совсем не смилодон… Если же здесь вообще не было ледникового периода… Клены-то не вымерзли.

– Ух ты! Значит, тут где-то мамонты бродят?

– Точно. И шерстистые носороги, и гигантские олени, и пещерные медведи… Между прочим, некоторые зоологи полагают, что последние мамонты были истреблены в Сибири лишь в семнадцатом веке.

– Да ну!

– Не проверено, конечно, но индрик-зверь из сибирских летописей вполне может быть мамонтом.

– А смилодон?

– Дался тебе этот смилодон! К твоему сведению, саблезубых тигров было несколько видов, причем совсем не родственных друг другу. А в летописях… Встречался в летописях и он. Бамбром его называли. Правда, историки считали, что это название хорошо всем известного амурского тигра… Только не объясняли, откуда амурский тигр взялся, к примеру, в Тобольске. Так что, если бы твоих коллег было поменьше – я охотников имею в виду…

– А сам-то кто?

– Ну… Я – другой коленкор: только по уточкам…

– Вот-вот!

– Ладно. Если бы наших коллег было поменьше – мамонты все еще паслись бы и в том, нашем мире.

– Угу… Только это еще нужно проверить: вдруг там, хи-хи, все еще Боря Ельцин правит из-за того, что я эту киску завалил, а?..

– А не вернуться ли вам, господин шутник, к своим баранам? К тиграм то есть. Шкура-то пованивает, присолить бы…

На постройку крепкого сарая-ангара для дельтаплана, который решено было оставить в неразобранном состоянии, и чего-то вроде мансарды на втором этаже этого сооружения ушло почти все время, оставшееся до возвращения. Павел после той памятной ночи наотрез отказался ночевать в столь ненадежном сооружении, как палатка, каждый вечер удаляясь «на ту сторону», чтобы выспаться в промерзшем насквозь, но таком надежном и безопасном вездеходе.

– Предпочитаю ночку померзнуть в «Ермаке», – ворчал он. – Чем проснуться тут с перегрызенным горлом…

Ему было легче: никаких болезненных ощущений при пересечении незримой грани между мирами он почему-то не испытывал. Константину же больше нравилось засыпать в обнимку с заряженным карабином и остро наточенным топориком под боком, чем в очередной раз ощущать животный страх при виде того, как растворяется в дрожащем холодцом воздухе спина друга, а сердце ёкает, словно натыкаясь на бесплотную, но мертвяще-ледяную преграду.

Хорошо, что через неделю лесорубных и плотницких работ (оба в свое время изрядно поколесили с институтским стройотрядом по окрестным селам, а древесина в лесном краю – первый стройматериал) первопроходцы Парадиза уже вселились в пахнувший свежей смолой сруб, в шутку окрещенный «Блокгаузом».

– Как в «Острове сокровищ», помнишь? – весело тормошил друга Костя, поднимая над крытой тесом крышей придуманный сообща флаг нового мира. – Мы же новую страну открыли – как без флага?

Ярко-желтый запасной лоскут от крыла дельтаплана пожертвовал Павел, а саблезубую морду намалевал на нем красной краской – не слишком похоже, но убедительно – Костя. Он, было, предложил изобразить под смилодоном двух перекрещенных хариусов, но рассудительный друг отмел это украшение в зародыше: слишком смахивало на пиратский флаг.

– Вообще-то, в верхнем углу этого лоскута следует нашить российский триколор, – заявил он, критически оглядывая лазаревское «творение». – Так в Британской империи поступали: в углу флага каждой колонии помещали «Юнион Джек». А у нас ведь тут первая российская колония.

– Точно! – восхитился Константин. – Российская колония Парадиз! Вторая Аляска! Вот только тряпочек нужных цветов у нас нет…

– Если бы только за этим дело стало…

Череп смилодона, первого геральдического зверя Парадиза, очищенный от остатков мяса и сухожилий (варили на отдельном костре подальше от лагеря двое суток), был торжественно водружен на вбитом в землю колу посредине лагеря, так как лучшего ему применения не нашлось – не тащить же на «Большую Землю»? Показать кому-нибудь свежий череп давным-давно вымершего животного – угодить на первые страницы газет и… оказаться за бортом столь заманчивого освоения нового мира.

От шкуры тоже, кстати, пришлось отказаться – несмотря на просаливание, несло от нее даже не козлом, а просто суперкозлом. Возможно, виноваты в этом были какие-нибудь мускусные железы, но в биологии друзья разбирались слабо и, скрепя сердце, оттащили ее на смилодоновское кладбище на радость грызунам, уже понарывшим ходов в неглубокую могилу хищника и теперь сновавшим взад-вперед с самым деловитым видом. С одного бока курган раскопал и некто более крупный – обглоданные кости были раскиданы по всей полянке.

Итак, освоение Парадиза началось.

Лес друзья пытались валить аккуратно, но все равно еще вчера девственный ландшафт вокруг «стойбища» напоминал разделочную площадку леспромхоза. Кругом валялась щепа, обрубленные сучья, содранная с лиственничных стволов кора…

10

«Хорст Вессель» – маршевая песня солдат гитлеровского вермахта.