Страница 10 из 52
— Идите сюда, Джордж! Чилверс, будьте так добры, принесите нам чай.
Она распахнула оба окна, и Джордж Ломакс, войдя в комнату, увидел ее стоящей со сверкающими глазами и развевающимися на ветру волосами.
— Сейчас я закрою. Но нужно немного проветрить. Вы не встретили в холле шантажиста?
— Кого?
— Шантажиста, Джордж. Шан-та-жи-ста! Шантажиста! Человека, занимающегося шантажом.
— Вирджиния, дорогая, вы шутите!
— Я вполне серьезно.
— Кого же он пришел шантажировать?
— Меня, Джордж!
— Что вы натворили, Вирджиния?
— Ну, в этом случае как раз ничего. Этот джентльмен принял меня за кого-то другого.
— Надеюсь, вы позвонили в полицию?
— Нет. Разве это необходимо?
— Ну… — Джордж помолчал. — Пожалуй, нет, возможно, вы действовали разумно. В связи с этим делом вокруг вашего имени мог бы подняться неприятный шум.
Может быть, вам пришлось бы давать показания…
— Ну, это было бы даже интересно, — сказала Вирджиния. — Я бы хотела побывать на допросе и посмотреть, так ли все у судейских, как о том пишут. Недавно я заходила на Вайн-стрит справиться о брильянтовой брошке, которую потеряла. Так вот, там был очень симпатичный инспектор — самый симпатичный из всех, кого я знаю.
Джордж, по обыкновению, пропустил все не относящеся к делу мимо ушей:
— И как же вы поступили с этим негодяем?
— Боюсь, Джордж, что я позволила ему делать это.
— Что — это?
— Шантажировать меня.
Лицо Джорджа прямо-таки перекосилось от ужаса, Вирджиния прикусила губу.
— Насколько я понял, вы говорите, что не рассеяли его иллюзий на ваш счет?
Вирджиния кивнула и искоса посмотрела на него.
— Господи! Вирджиния, да вы с ума сошли!
— Полагаю, что на моем месте вы поступили бы так же.
— Но зачем? Боже, зачем?!
— Причин несколько. Для начала, он делал все так замечательно — ну, шантажировал… Я вообще не люблю прерывать мастера, когда он делает свое дело, — и отлично делает! И потом, сами посудите — ведь меня никогда не шантажировали…
— Надеюсь.
— Мне хотелось испытать, каково это.
— Я отказываюсь вас понимать! — Я знала, вы не поймете…
— Но вы, по крайней мере, не дали ему денег?
— Самую малость, — извиняющимся тоном сказала Вирджиния.
— Сколько?
— Сорок фунтов.
— Вирджиния!
— Джордж, дорогой мой! Это не больше того, что я плачу за вечернее платье. Купить новые ощущения ничуть не хуже, чем купить новое платье.
Джордж Ломакс гневно покачал головой, и лишь появившийся в этот момент Чилверс помешал ему выразить свое возмущение. Чилверс принес чайный прибор, и Вирджиния, довольно ловко управившись с тяжелым серебряным чайником, продолжила:
— Джордж, были и еще причины, и куда более серьезные. Нас, женщин, обычно считают кошками, но сегодня я, в сущности, выручила одну женщину. Этот шантажист, вероятно, не собирается разыскивать другую Вирджинию Ривел. Он думает, что птичка в клетке. Бедняжка! Она, видно, страшно боялась, когда писала эти письма. Господину шантажисту не пришлось бы много трудиться. Здесь же, хоть он и не догадывается, перед ним совсем не так беззащитны. Благодаря моему безвинному прошлому я могу вести с ним эту игру. Коварство, Джордж, бездна коварства!
Джордж снова покачал головой:
— Не нравится мне это! Совсем не нравится.
— Ладно, Джордж. Вы ведь пришли говорить не о шантажисте. Кстати, а зачем? Правильный ответ — «Повидать вас!». Ударение на «вас», а потом следует многозначительное пожатие руки, если, конечно, вы не ели перед тем густо намазанную маслом булку, — в этом случае все то же самое, но глазами.
— Я пришел повидать вас, — серьезно ответил Джордж. — Я рад, что вы одна.
— «О, Джордж, это так неожиданно», — отвечает она, поглощая смородину, — смеясь сказала Вирджиния.
— Я хотел просить вас об одном одолжении. Вирджиния, я всегда считал вас женщиной огромного обаяния.
— Джордж!
— А также женщиной умной!
— В самом деле? Хорошо же вы меня знаете!
— Вирджиния, послезавтра в Англию приезжает одев молодой человек. И я хочу, чтобы вы встретили его.
— Отлично, Джордж! Но при чем тут я? Говорите яснее.
— Вы могли бы, при желании, испытать на нем свое обаяние.
Вирджиния склонила голову несколько набок:
— Вы же знаете, Джордж, мое обаяние — не профессия. Я часто влюбляюсь, ну, и в меня влюбляются… Но хладнокровно обольстить беззащитного незнакомца… Джордж, я не возьмусь за это! Существуют профессиональные сирены, у которых все это получится куда лучше моего.
— Вирджиния, это не то… Этот молодой человек канадец по фамилии Макграт…
— «Канадец шотландского происхождения», — отвечает она, проявляя способности к дедукции.
— Скорее всего, он не вполне готов к приему в высшем английском обществе. Мне хотелось бы, чтобы он по достоинству оценил манеры и обаяние настоящей английской леди.
— Вы имеете в виду меня?
— Именно.
— Почему?
— Не понял.
— Я говорю почему? Ведь вы не станете разыскивать настоящую английскую леди для каждого канадского бродяги, который сходит на английский берег! Что здесь кроется? Попросту говоря, что вы хотите из этого извлечь?
— Вирджиния, я не понимаю, почему вам это интересно?
— Может быть, я не смогу очаровать кого бы то ни было, если не буду знать всего до конца.
— Вирджиния, ну разве так можно! Могут подумать…
— И пусть себе думают! Джордж, давайте-ка поподробнее.
— Вирджиния, дорогая, это дело некоторым образом слегка касается одной центрально-европейской страны. По некоторым причинам — не стоит говорить о них — нам важно, чтобы этот мистер, как его… Макграт, осознал, что реставрация монархии в Герцословакии — это необходимое условие сохранения мира в Европе.
— Насчет мира в Европе — это все вздор, — спокойно сказала Вирджиния. — Но я всегда за монархию, особенно для такого живописного народа, как герцословаки. Итак, вы готовите нового короля для Герцословакии, не так ли? Кто же он?
Джордж медлил, но не мог придумать, как уклониться от ответа. Разговор пошел совсем не так, как он планировал. Он собирался использовать Вирджинию как послушное орудие, беспрекословно подчиняющееся его воле и не задающее неуместных вопросов. Но вышло иначе. Кажется, Вирджиния вознамерилась узнать все, а именно этого Джордж, вообще сомневающийся в женской осторожности, любой ценой старался избежать. Он совершил ошибку: Вирджиния совсем не подходила для этой роли. Она, пожалуй, может доставить немало хлопот. Ее рассказ о разговоре с шантажистом внушил ему самые серьезные опасения. Очень уж она ненадежна и не умеет относиться серьезно к серьезным делам!
— Князь Михаил Оболович, — ответил он, так как Вирджиния все еще ждала ответа на свой вопрос. — И, пожалуйста, давайте оставим эту тему.
— Джордж, не говорите глупостей. В газетах полно заметок и статей, до небес превозносящих династию Оболовичей и говорящих об убитом Николае IV в таких выражениях, будто он чуть ли не святой или герой, а не заурядный глупец, облапошенный третьесортной актрисой.
Джордж вздрогнул. Он понял совершенно ясно, что совершил ошибку, рассчитывая на помощь Вирджинии. Нужно срочно вывести ее из игры.
— Вы правы, Вирджиния, — поспешно сказал он, вставая и собираясь попрощаться. — Мне не следовало обращаться к вам с этим предложением. Но в герцословацком кризисе мы не хотели бы оказаться в конфронтации с доминионами. А этот Макграт имеет определенное влияние в журналистских кругах. Я полагал, что если бы вы, с вашей приверженностью к монархизму и с вашим знанием этой страны, встретили его, это было бы совсем неплохо.
— Дело только в этом, да?
— Да! И должен сказать, что вам совершенно не обязательно обольщать его.
Вирджиния посмотрела на него и засмеялась:
— Джордж! Вы плохой лжец!
— Вирджиния!
— Да-да! С вашим-то опытом я, пожалуй, смогла бы управиться и получше — так, чтобы мне поверили! Бедный Джордж! Я ведь все сама разузнаю! Можете не сомневаться. Тайна мистера Макграта! Не удивлюсь, если дело прояснится в этот же уик-энд в Чимнизе.