Страница 9 из 78
— Очень уж вид у нее неказистый, будто дурная болезнь у нее, — сказал сын. — К тому же, глядишь, что-нибудь не так сделает, новые родственники могут еще обидеться. А младшие невестки все равно уже здесь, что им стоит пойти, хотя бы ненадолго. И почет будет…
Мать согласилась, тем более что женщины были сами не прочь посмотреть на молодую и познакомиться с ее родней.
Итак, четыре женщины сели в лодку и двинулись в путь. Прошло свыше двух часов, а они все не возвращались.
— Странно, очень странно! — проговорил сын. — Поеду узнаю, куда они запропастились.
Через некоторое время из внутренних комнат вышел внук разодетый и довольный, как положено жениху.
— Дедушка! — сказал он. — Вы посидите, а я выйду за ворота, их встречу. — И он вразвалочку, небрежно вышел из дома, оставив старика и его сыновей в зале возле свадебных фонарей. Прошло довольно много времени, но никто не возвращался. Гости недоумевали. Голодные сыновья отправились на кухню в надежде найти съестное и закусить. Видят — очаг без огня, а в печи только холодная зола, совсем не так, как бывает в семьях, где ожидается свадьба. Вернувшись к отцу, сыновья поделились своими подозрениями. Взяв фонари, они втроем бросились в дом, а там пусто: ни ларей, ни корзин, ни одежды, ни утвари. Стоят лишь пустые столы да стулья.
— Непонятное дело! — всполошились мужчины. Они хотели разузнать у соседей, но час был поздний, окна и двери в соседних домах закрыты. Несчастные метались, как муравьи на сковородке: суетились вплоть до самого утра. А когда рассвело, спросили соседей, куда, мол, могли подеваться женщины.
— Не знаем, — ответили соседи в один голос, будто сговорились.
— Ну, а дом, чей он?
— Дом принадлежит Яну, который служит в городском ямыне. Пять или шесть лун назад эта семья сняла у него дом, вот только не знаем, зачем он им… Впрочем, что мы вам рассказываем? Вам лучше знать — вы их родня, не раз бывали в гостях…
Расспросили нескольких человек, но ответ получили примерно такой же. И тут кто-то из догадливых смекнул:
— Не иначе, это шайка мошенников, которые увели ваших женщин. Вы попались на удочку.
От этих слов отца и сыновей пробрала дрожь. Словно побитые псы, они побрели домой, а потом разошлись во все стороны на поиски. А куда идти? Написали жалобу властям, оттуда пришла бумага, что преступников будут ловить. Но темное это дело ничуть не прояснилось.
Старый Ху проклинал себя за то, что на старости лет решил жениться. «Дело выгодное, почти задаром беру, а что получилось? — думал он. — Из-за одной старухи двух молодых потерял. Не зря говорят: негоже заглядываться на то, что плохо лежит, позаришься на малое, потеряешь крупное».
По этому поводу есть такие слова:
Сейчас мы оставим в стороне нашу историю и поведем рассказ о другом мошеннике, который весь свой век обманывал людей, пока в конце концов сам не попал впросак. Произошло это в Тунсянском уезде Цзясинской области провинции Чжэцзян. Жил здесь в свое время один сюцай[9] по фамилии Шэнь, а по имени Цаньжо, и было ему двадцать лет от роду. Известный во всей округе своими разнообразными талантами, он имел к тому же привлекательную внешность и отличался благородством. В школу он пошел в двенадцать лет, а уже в пятнадцать удостоился стипендии, миновав при этом положенные ступени. Юноша, поражавший всех блеском и остротой ума, сам понимал свою незаурядность и стремился всегда и во всем быть впереди. Под стать ему была и его супруга из рода Ван, женщина не только очень красивая, но и деловая. Правда, она была хрупкой, слабенькой и часто болела. И все же именно благодаря ей в доме царил порядок и был достаток. Супруги очень подходили друг другу и часто говорили об этом сами. И действительно, разве плохая пара: красавица и талантливый юноша! Не удивительно, что их союз был на редкость крепкий и были они неразлучны, как рыба с водой.
Сюцай имел друзей, с ними он развлекался, проводя время за вином и чтением стихов, или любовался видом окрестных гор и вод. Надо сказать, молодые люди во время встреч вели себя весьма свободно и веселились без удержу. Среди приятелей было четверо сюцаев, с которыми Шэнь особенно дружил. Издревле говорится:
Вот эти друзья: Хуан Пинчжи из Цзяшаня, Хэ Чэн из Сюшуя, Лэ Эрцзя из Хайяня и Фан Чан из той же местности, что и наш герой. Молодые люди дружили по-настоящему. Каждый из них любил все что было по душе приятелю. Само собой разумеется, Шэнь Цаньжо общался с талантливыми людьми из чужих уездов и областей. Словом, знакомых у него было очень много, просто не счесть.
Начальник уезда Цзи по имени Цин, уроженец Цзянъиньского уезда Чанчжоу, почитал экзаменационную ученость и благоволил к талантливым людям. Не удивительно что он познакомился и с Шэнем и стал ходить к нему в гости. Они подружились, как нередко дружит учитель с учеником. Начальник уезда часто повторял, что Цаньжо — человек выдающийся, один из тех, что окутаны синими облаками[10].
В год, о котором пойдет речь, происходили экзамены в области. Шэнь Цаньжо решил ехать в Ханчжоу и стал готовиться в путь. Госпожа Ван в то время была нездорова, но помогала мужу собираться.
— Господин, твой путь далек. Пораньше выезжай, поскорей возвращайся, — сказала она, и на глазах у нее выступили слезы. — Не знаю, суждено ли нам вместе вкусить радость твоих почестей и славы.
— Что ты говоришь! — воскликнул муж, и глаза его увлажнились. — Береги себя, ты ведь сейчас нездорова.
Они простились. Госпожа Ван вышла за ворота и долго смотрела вслед, пока муж не исчез из виду. Смахнув слезу, она вернулась в дом.
Тем временем Цаньжо ехал в Ханчжоу, и грустно было у него на душе. Через несколько дней он добрался до города и остановился на постоялом дворе. Быстро прошли три круга экзаменов, результаты были очень хорошие. Как-то раз Цаньжо с друзьями веселился на озере и вернулся домой лишь в полночь сильно навеселе. Только лег, как послышался стук в дверь. Он встал, накинул халат. Видит, у двери стоит человек, по виду монах-даос: в высокой шапке и в халате с широкими рукавами.
— Учитель! Что привело вас ко мне в столь поздний час? — спросил сюцай.
— Простите, сударь, что вас потревожил. Я приехал с юго-востока и в это позднее время не мог найти ночлега. Пришлось постучать в вашу дверь. Бедный скиталец, я узнаю судьбу, определяя ее по состоянию жизненного духа. Я решаю дела, принадлежащие к сфере двух стихий, темной и светлой, и предрекаю, откуда исходит зло, а откуда явится счастье.
— Если вы, учитель, ищете место для ночлега, оставайтесь у меня. А коли вы к тому же мастер гадания, вы, может, предскажете мне судьбу по знакам моей жизни[11]. Ведь скоро объявят результаты экзаменов. Ждут ли меня почести и слава?
— Я не буду гадать вам по знакам жизни. Я выясню особенности вашего жизненного духа, ведь почести и слава имеют свою первопричину. Надо сказать, что ваши успехи придут лишь с пределом небесных годов вашей почтенной супруги. А посему вам следует хорошенько запомнить две строки из стихов, которые объяснят путь вашей дальнейшей жизни: «Когда птица пэн[12] в небе кружит, она поет о думах своих; клей птицы луань скрепил брачную нить[13], и две неразлучницы-утки в танце сошлись».
9
Сюцай — первая (низшая) ученая степень в старом Китае, которая обычно присваивалась после экзаменов в уезде.
10
Синие облака (так же как лазоревые или лиловые облака) — символ благовестного, радостного события. Легенда рассказывает, что в свое время люди народа юэчжи пришли с дарами к китайскому двору, сказав, что они видели в небе счастливое знамение в виде синих облаков на востоке, возвестивших им о мудром правлении. В исторических сочинениях (например, «Исторических записках» Сыма Цяня) этот образ используется как символ благородного и талантливого человека, перед которым раскрывается блестящее будущее.
11
Знаки жизни, или Восемь знаков, обозначали дату рождения человека — год, месяц, день и час, которые по традиционному китайскому времяисчислению обозначались по отдельности в виде двух циклических знаков.
12
Птица пэн — мифическая птица, которая встречается в одной из притч знаменитого философа Чжуанцзы. Впоследствии птица пэн, парящая в небе, стала символом талантливого человека, перед которым раскрывается блестящая карьера.
13
Согласно поверьям, из крови волшебной птицы луань добывался клей, обладавший чудесными свойствами. Скрепленная им нить — поэтический образ прочного супружеского союза.