Заклятие даоса

«По описанию Сэнъэра, это как раз тот человек, что послал мне письмо», — пронеслось в голове молодой женщины.

Тем временем незнакомец, усевшись на скамью, с недовольством проговорил:

— Бабка! Сегодня истек месяц, как ты взяла у меня вещи для продажи — на целых триста связок монет. Но денег я покамест не видел.

— Вещи у людей, а деньги они еще не отдали, — засуетилась старуха. — Как отдадут, сразу верну, достопочтенный!

— Если взял вещь или деньги, полагается вернуть без промедления… Учти, как только получишь, чтобы мигом мне возвратила! — сказал гость и, поднявшись, удалился.

Проводив его, старуха вошла в комнату.

— Что мне теперь делать? — запричитала она.

— А что случилось? — спросила молодая женщина.

— Это был господин Хун, бывший тунпань[203] из Цайчжоуского округа. Сейчас он, правда, не служит, а промышляет торговлей редкими каменьями да всякими украшениями. Как-то он попросил меня продать кое-что из ценностей, а меня обманули. До сих пор не могу вернуть ему денег. Понятно, что он беспокоится. Этот Хун в свое время просил меня устроить для него одно дельце, только я отказалась…

— Какое дельце? — поинтересовалась женщина.

— Просил подыскать ему наложницу покрасивей. Если найду ему такую ладную, как ты, он сразу сменит гнев на милость… Послушай, красавица, а почему бы тебе не пойти за него? Муж все равно от тебя отказался. Давай, я тебя просватаю. Коли выйдешь за этого господина замуж, не промахнешься. Да и я, старая, найду в жизни опору. Что скажешь?

Повздыхала-поохала молодая женщина, но другого выхода не нашла и в конце концов согласилась. Старуха тут же сообщила господину Хуну, а через день-другой он взял молодую женщину в жены.

Быстро ли медленно, пролетел год, и подошел первый день первой луны. Надо вам сказать, что, с тех пор как вестовой Хуанфу отказался от своей молодой жены, для него настала безрадостная жизнь. Верно говорят: время — что пламя на ветру, — оно растопит даже ледяное сердце.

«Каждый год в первый день первой луны мы с женой отправлялись воскурять благовония в Храм Первого Вельможи в нашей округе, — думал вестовой. — А в нынешнем году сижу дома один как перст и не знаю, где сейчас моя жена…» Из глаз его невольно полились слезы, а сердце объяла тоска. Накинув лиловый халат, он взял серебряную коробочку с благовонным порошком и отправился в храм на богомолье. Покончив с воскурениями, он собрался было уже уходить, как вдруг взгляд его упал на каких-то мужчину и женщину. У мужчины были густые брови, глаза навыкате, приплюснутый нос, широкий рот. Женщина, стоявшая рядом, оказалась его бывшей женой. Взгляды бывших супругов встретились, но с губ не сорвалось ни единого звука. Мужчина и женщина вошли в храм, а Хуанфу остался у ворот, объятый печалью. И тут ему на глаза попался паломник, собиравший деньги на свечи и благовонное масло. При виде мужчины, шедшего с молодой женщиной, паломник в сердцах воскликнул:

— Вот где ты попался, проклятый! Много горя ты мне причинил! — Паломник большими шагами устремился вслед за парой.

— Соблюдающий Пять Запретов![204] — окликнул его вестовой. — Почему ты за ними погнался?

— Вы не представляете, сколько горя причинил мне этот злодей! До сегодняшнего дня не могу опомниться! И все из-за него!

— А женщину знаешь?

— Нет, а что?

— Она моя жена.

— Почему же тогда она с ним?

Хуанфу рассказал историю с письмом и разводом.

— Ну и дела!.. А вы знаете, кто этот человек?

— Понятия не имею.

— В свое время он был монахом в храме Фаньтайсы, что у Восточной стены столицы, а я в этом храме был вроде прислужника. Наш учитель — настоятель храма принял его постриг и нарек младшим учителем. Надо вам сказать, что у нашего настоятеля водились немалые деньги. Так вот… С год назад этот негодяй стащил в храме серебряную утварь на целых двести лянов и дал деру, а вся вина пала на меня. Меня избили, выгнали из храма, даже подаяние негде было просить. К счастью, один знакомый монах из Храма Первого Вельможи разрешил мне собирать подношения на благовонные масла. И вот сегодня я, наконец, встретил злодея. Теперь он от меня не уйдет!

Едва он произнес эти слова, как в воротах храма показалась пара, о которой шла речь. Паломник, подобрав полы халата, собрался было броситься на врага, но вестовой его удержал. Оба они спрятались возле ворот.

— Сейчас его бить не стоит! — сказал Хуанфу. — Лучше проследим за ним, узнаем, где живет, и подадим в суд.

Они незаметно пошли следом.

А теперь мы поведем наш рассказ о Хуне и женщине. Когда бывшая жена Хуанфу увидела супруга, на глаза ее навернулись слезы. Едва сдерживая рыдания, она вошла в храм, поставила свечу…

— Жена! Стоит ли плакать о нем! Знала бы ты, сколько трудностей я преодолел, чтобы тебя заполучить!.. — сказал Хун, когда они вышли за ворота. — Помню, однажды я проходил мимо вашего дома и увидел тебя. Ты тогда стояла возле двери, прикрытой занавеской. Твоя красота поразила меня, и душа моя затрепетала и устремилась к тебе. Очень трудно мне было добиться тебя, но в конце концов ты стала моею…

Незаметно они подошли к дому и вошли в ворота.

— Кто же тогда послал мне письмо? — спросила женщина.

— Теперь, пожалуй, можно тебе рассказать!.. Это я велел торговцу Сэнъэру передать письмо. Твой муженек попался на удочку и мигом от тебя отказался.

Услышав эту новость, женщина зарыдала. Стенания и крики испугали Хуна. Он схватил ее за горло и стал душить. В это время Хуанфу и его спутник, которые шли следом за Хуном, оказались возле дома. Они видели, как бывший монах и женщина вошли в дверь, а вскоре из дома послышались крики. Хуанфу и паломник бросились внутрь и увидели Хуна, душившего женщину. Они схватили злодея и потащили его к правителю Кайфынской области Цяню. Вы спросите, как выглядел этот сановник? Его внешность можно описать такими словами:

Правитель Цянь занял свое место в присутственной зале, и ему доложили о деле вестового Хуанфу. Когда вестовой рассказал о том, что случилось, правитель пришел в ярость. Он приказал стражникам надеть на преступника самую тяжелую кангу, отмерить ему сто ударов батогами по ногам, а после этого отправить в следственный приказ. После расследования Хуанфу взял госпожу Ян обратно, и они снова стали мужем и женой, а нищий паломник получил небольшое вознаграждение. Наконец, все подробности злодеяний бывшего монаха всплыли наружу. Его преступления не подходили под статью о блуде, обмане или убийстве, поэтому его подвели под другой закон, по которому полагалась смертная казнь через битье батогами. Старуху за соучастие в мошенничествах Хуна и за ее лицедейство приговорили к ссылке в соседний округ. В тот день, когда объявили приговор, некий сочинитель тут же в зале суда написал стихи на мелодию «Южная деревня». Послушайте их:

203

Тунпань — управляющий отделом по местным делам (часто по делам инородцев) в областном или окружном ямыне. Этот же чин нередко соответствовал должности помощника начальника округа.

204

Пять Запретов — пять заповедей, которых должен придерживаться всякий, кто посвящал себя служению Будде: не убивать, не красть, не прелюбодействовать, не лжесвидетельствовать и не пить вина.

205

Чжэ — название двух районов в бассейне р. Цяньтанцзян (современная провинция Чжэцзян).

206

У и Юэ — названия древних царств, расположенных в нижнем течении Янцзы.

207

Гуаньинь — популярное божество буддийского пантеона (китайский вариант индийского божества Авалакитешвара) — Богиня милосердия, дарующая людям радость, помогающая в бедах, приносящая детей и пр.

208

Цзиньган — один из важных богов буддийского пантеона, главный хранитель буддийских законов — воспринимался как символ суровой решимости и неодолимой силы. В храмах часто изображался в виде одного или двух свирепого вида воинов, стоящих у ворот с алмазным скипетром в руке (цзиньган — букв. «алмаз», «диамант»). Нередко имя бодисатвы ассоциируется с Цзиньган еча (Ночной демон Цзиньган), олицетворяющим злой рок.