Страница 25 из 31
Том прикоснулся к ее губам, и она не смогла отвергнуть его. Поцелуй был таким нежным и обещал так много, что в ней вспыхнуло желание. Где-то на самом краю ее сознания промелькнуло слабое напоминание об осторожности, но скоро от него не осталось и следа, потому что поцелуй становился все более страстным, а Том все крепче прижимал к себе ее обнаженное тело. Николь верила в честность Тома. Ей хотелось верить и в его искренность, но это было нелегко. Он отпрянул от нее, и взгляды их встретились. В его глазах девушка увидела глубокое чувство. И оно было настоящим.
— Сейчас, Николь, — тихо пробормотал он, нежно касаясь руками ее лица. — Я хочу тебя сейчас.
Она подняла на него глаза. Ее сердце было в его власти: она не могла уже ни возразить, ни уйти от него. Она принадлежала ему, и, самое главное, ей самой этого хотелось. В ее наполненных слезами глазах он увидел согласие и готовность. Том улыбнулся. Слова были не нужны.
Он легко поднял ее, бережно положил на кровать и, опустившись рядом с ней, стал осыпать поцелуями. Николь прижалась к нему, уткнувшись лицом в шею. Ей до боли хотелось этого мужчину!
Где-то вдалеке послышались телефонные звонки, и сердце Николь замерло. Какая жестокость и какая ирония! Она приоткрыла влажный рот, чтобы сказать ему об этом, но в ту же секунду почувствовала на губах его жаркий и страстный поцелуй.
— Это гораздо важнее, — выдохнул Том. Никогда прежде Николь не слышала ничего прекраснее.
8
Сгорая от страсти, они прильнули друг к другу, открывая для себя все новые и новые ласки. Николь раскрывалась как цветок навстречу нежным прикосновениям Тома. Сейчас она вся, без остатка, принадлежала ему.
Он прижался к ней своим мускулистым телом, и неистовое желание вновь охватило Николь. Она чувствовала мощь и напряжение этого сильного мужчины. На секунду возникло беспокойство, что ее страсти окажется для него недостаточно, но оно тут же пропало — ее увлек водоворот чувств.
Тяжело дыша, Том обжигал ее шею и грудь пылкими поцелуями, касался губами жаждущих ласк сосков... Никогда еще Николь не переживала столь сладостные мгновения. Всем своим существом она стремилась к Тому, и сейчас вся ее жизнь заключалась только в этом наслаждении.
Ее руки скользнули по его обнаженной спине и застыли у него на бедрах. Николь все крепче и крепче прижималась к Тому. Она уже не контролировала себя, окунувшись в чудесный мир наслаждений.
Том, прильнув к ней всем телом, постепенно начал проникать в нее все глубже и глубже, вызывая у Николь животную страсть. И вот она уже двигается вместе с ним, получая нестерпимое удовольствие от самого движения, вызванного их обоюдным желанием.
Слившись с Томом воедино, Николь ощутила истинный восторг.
И настал тот сладостный миг, когда Николь почувствовала, как поток его огромной энергии ворвался в нее. Через несколько секунд Том, обессилев, опустился на ее трепещущее тело.
Николь, лежа под ним, ласково гладила его по волосам, стараясь успокоиться сама и прислушиваясь к его дыханию. Через секунду Том лежал уже рядом, обнимая ее одной рукой и нежно лаская другой.
Николь медленно возвращалась к реальности, к той реальности, с которой ей не хотелось встречаться. Она любила Тома и боялась своей любви. Она никогда не признавалась в своем чувстве к нему. Боялась новой любви. Ведь память о той боли, которую принес ей Питер, до сих пор жила в ее душе. Второй раз она не вынесет... Николь вздохнула и повернулась к Тому.
Его глаза были закрыты, дышал он ровно.
Да, она упорно, до последней минуты, сопротивлялась этому чувству, страх был барьером на пути к нему. Но почему же Том так долго держался от нее в стороне? Тоже из-за страха быть отвергнутым?
— Постарайся найти необычные слова, — произнес он, не открывая глаз. — Я не вынесу, если ты скажешь, что сожалеешь о случившемся...
Николь улыбнулась и прошептала:
— “Я, государь, не знаю, что ответить, во сне иль наяву я — сам не знаю, и как сюда попал — не знаю тоже”.
Том приподнялся и ошеломленно посмотрел на нее.
— Шекспир. Я играла Лизандра в школьном спектакле “Сон в летнюю ночь”.
— Тебя, что же, принимали за мальчика? По-моему, сейчас у тебя нет этой проблемы. — Рукой он коснулся ее груди.
— Такое часто случается в школе. Самым высоким девчонкам достаются мужские роли. Ну как, смогла я тебя удивить?
— Еще бы! Не всякий цитирует Шекспира, особенно в постели. — Том улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее.
— Том, — сказала она уже серьезно. — Я действительно не знаю, как здесь оказалась...
— Это было неизбежно, неминуемо...
И несущественно? — подумала Николь, но спросить не решилась. Тем не менее эта мысль отрезвила ее.
— Все очень серьезно, — сказал Том и поцеловал ее теплые губы. Новая волна страсти накрыла их обоих, и они забыли обо всем на свете. Жаркий день угасал...
Вечером, когда Николь и Том, тихо беседуя, пили вино при свечах, во дворик вбежала Сара и взволнованно сообщила, что Дэвиду вызвали “скорую помощь”.
Николь и Том тут же вскочили.
Сара стояла, ломая руки.
— Он сказал, что у него боль в руке и груди...
— О боже! Сердце! — Том метнулся в особняк. Николь уже собралась было побежать за ним, но служанка остановила ее.
— Не стоит, синьорита. От того, что там соберется много народу, лучше не будет.
— Сара, — простонала Николь, обхватывая себя руками за плечи и чувствуя внезапно охватившую слабость, — сегодняшняя авария... должно быть... — Она не закончила.
— Вы не виноваты, — принялась успокаивать ее Сара.
Но эти слова эхом отозвались в голове Николь. Значит, все-таки это была ее вина? Иначе зачем бы Сара стала уверять ее в обратном?
Впереди длинная ночь, и будет о чем подумать. Конечно, ей следовало лишь отказаться от поездки с Дэвидом, и ничего не случилось бы! Он слишком много выпил, потом — авария, стресс и в результате — сердечный приступ...
Николь сидела одна во внутреннем дворике и пила вино. Как заглушить мучительную мысль о том, что она и Том занимались любовью именно в тот момент, когда Дэвиду стало плохо? Как забыть обо всем, что произошло между ней и Томом? Как бы заснуть, а проснувшись, обнаружить, что это был всего лишь ночной кошмар...
Но сон не шел к ней. Николь лежала на кровати, которая еще хранила запах их любви — ее и Тома. Но Том не возвращался, и она подумала самое худшее: Дэвид умер по ее вине...
— Слава богу, — с облегчением выдохнула Николь утром.
Сара, улыбаясь, наливала ей кофе.
— Днем он уже вернется домой. Ему наденут специальный корсет. Представляю, как синьору Рэндаллу это не понравится.
— Все лучше, чем сердечный приступ, — заметила Николь.
Какая гора свалилась с плеч! Оказывается, у Дэвида с сердцем все в порядке, а боль ему причиняла сломанная ключица. Если бы он пристегнул ремень, этого бы не произошло! Да, можно расслабиться, но сомнительно, что авария сойдет ей с рук!
— Пора собираться на работу, — сказала Николь, поднимаясь из-за стола.
— Да, синьор Рэндалл уже работает, — заметила Сара, убирая со стола посуду.
— Ты говоришь о Томе? Он уже вернулся из больницы?
— Да. Он вернулся поздно ночью и остался в особняке с синьоритой Мэгги.
Холодок пробежал по спине Николь. Она стала подниматься к себе в спальню. Ноги не слушались ее. Закрыв за собой дверь, она долго стояла, прислонившись к ней. Так вот оно что! Том был вместе с Мэгги в особняке, пока Дэвид находился в больнице. Том этой ночью не вернулся в дом для гостей. А она-то думала, что он рядом с больным братом...
О боже! Об этом следовало бы догадаться! Никому нельзя верить, ни одному мужчине, а особенно Тому. Она ведь знала, что он за человек, но расслабилась, позволила завладеть своим сердцем. Он только этого и хотел: полного подчинения себе. Итак, игра закончена. Том выиграл.