Страница 11 из 54
Сколько было радости!
- Ах ты, наша школьница! - воскликнул дедушка и заключил Анечку в объятия. - Я знал, что ты вернешься не скоро, так и сказал бабушке. «Не спеши, внучка придет только вечером, ведь и уроки надо сделать, и на ступеньках с девочками постоять».
Бабушка вытирала слезы фартуком, потом вспомнила, что он у нее нарядный, праздничный, и достала носовой платок.
- Как ты выросла, девочка моя золотая, какая ты стала большая!
Бабушка посадила Анечку на колени... в пальто, с ранцем за спиной. Анечка опечалилась, вспомнив, что Вшудик и курочки, гуси и козы остались одни, но потом подумала, что ничего с ними не случится, пусть подождут.
Сняла Анечка ранец, вымыла руки и вместе с бабушкой и дедушкой поспешила в комнату к Ондржею.
Он спал... Розовые щечки и на них темные реснички, как два веера. Но вот реснички поднялись. Ондржей открыл глазки. Он перебирал и чмокал губками. Анечке показалось, что он впервые улыбнулся. Улыбнулся ей, бабушке и дедушке.
- В каникулы приедешь к нам вместе с Ондржеем, - сказал дедушка.
Бабушка кивнула, а Анечка сразу пошла на кухню спросить разрешения у мамы.
- Если все будет хорошо и все мы будем здоровы, то увезем вас туда обоих, - согласилась мама.
Впервые Анечке захотелось, чтобы были каникулы. Но в школе тоже хорошо. И Ондржей должен еще немного подрасти. Все равно сейчас мама не пустила бы его в Цитов.
О том, как дети играли и чем все это кончилось
На следующий день дедушка и бабушка стали собираться в обратный путь. Никакими силами невозможно было удержать их в Праге. Напрасно упрашивали их и папа, и мама, и Анечка.
Ондржей в коляске агукал, чмокал губками и даже плакал. Анечка была убеждена, что все это потому, что бабушка с дедушкой уезжают. Но и это не помогло.
- Ведь кролики могут погибнуть... а что будет с козами, - говорила бабушка с самого утра. - Уж не знаю, напоит ли их пани Грдличкова теплой водой. Не забыла ли она на ночь отвязать Вшудика. Гусыня уже сидит на яйцах, иногда ее надо выпускать погулять. А у пани Грдличковой уйма своих забот.
Чейка начинал работу после обеда, тик что он проводил бабушку и дедушку на вокзал. Анечка - только до трамвая.
- Как мы уже договорились, Анечка, - погладил ее по щеке дедушка, - в каникулы увидимся и с тобой и с твоим братишкой.
Анечка пообещала, что они непременно приедут, и, распрощавшись, грустная направилась домой.
На улице перед школой ей повстречалась Лида Стршибрна. Она шла за школьную площадку, где Ольда Воячек и Енда Калина пускали змея.
«Хорошо бы и мне пойти, - подумала Анечка, - но сначала надо спросить разрешения у мамы».
Они пошли вместе с Лидой к их дому, остановились под окнами и закричали:
- Ма-моч-ка! Ма-моч-ка!
На втором этаже открылось окно, и выглянула пани Тругляржова, потом с третьего этажа - пани Шлехтова, из двери вышла Геленка... Только пани Чейковой не было видно.
- Наверное, в ванной стирает пеленки, - сказала Анечка. - Там ничего не слышно.
Девочки, теперь уже втроем, вместе с Геленкой, набрали в легкие воздух и закричали, как в лесу:
- Ма-моч-ка Чей-ко-ва! Ма-моч-ка Чей-ко-ва!
Результаты сказались немедленно. Штора в окне отодвинулась, и пани Чейкова выглянула на улицу.
Она разрешила Анечке пойти за школьную площадку, но сначала попросила ее сходить в магазин за маслом и хлебом. Лидушка и Геленка решили пойти вместе с Анечкой. Выполнив мамину просьбу. Анечка с подружками весело и радостно побежала играть.
Мальчики стояли в конце аллеи и что-то сматывали.
- Не взлетает змей, - проговорила Геленка.
В этот момент Ольда Воячек вскочил и побежал со змеем по полю. Енда Калина держал в руке колышек с намотанной на нем веревочкой. И прежде чем девочки подбежали к ним, змей был уже в воздухе.
Он немного, словно в нерешительности, покачался, но затем под порывами ветра стал набирать все большую высоту, словно кто-то тянул его вверх. Он таращил на детей свои огромные глаза и улыбался, как какое-то чудовище.
- Меня он мог бы унести? - спросила Геленка, щуря глаза.
- У него нет мотора, - ответил Енда. - А если бы был, то унес бы не только тебя.
- Вот реактивный самолет, - размышлял Ольда, - у него сила, как у автобуса.
- Ну да! -толкнула его Лида. - Автобус больше.
- Не больше! - бросился на защиту самолета Ольда. - Ты видела когда-нибудь реактивный самолет?
- Видела. И он был меньше, чем автобус. Он был такой, как змей... И даже еще меньше.
- Держите меня! - засмеялся Ольда. - Это был не реактивный самолет, а воробей.
Змей в воздухе закачался под новыми порывами ветра. Лида перестала на него смотреть.
- Все равно он у вас упадет, - сказала она обиженно.
На небе между облаками пролегла прямая белая линия. Она была такая прямая, словно учительница начертила ее на доске мелом.
- Реактивный самолет, - показал Ольда пальцем. - Он кажется маленьким, как блошка. А в нем сидит мой отец.
- А почему же он маленький?
- Да потому, что он высоко. Если бы он опустился на землю, ты бы глаза вытаращила.
Лида с Ольдой вечно спорили, так что тут ничего особенного не было.
Енда воткнул колышек в сырую землю, Ольда положил на него большой камень, чтобы змей не улетел, и дети стали играть в салки.
Вот это было здорово! В Лиду словно вселился бесенок. Она носилась по полю, и никто не мог ее поймать.
- Ты бегаешь, как куница, - сказал Ольда.
И тотчас же они начали играть в новую игру. Это игра во вьюнка. Потом в жмурки. Лица их разрумянились, на ботинки налипла грязь, потому что бегали они не только по аллее, но и по полю.
Потом внимание всех привлек трехколесный велосипед, принадлежавший Ольде. Рядом с полем был покрытый травой холмик. Велосипед летел с этой горки с невероятной быстротой! И внизу, как правило, падал и перевертывался.
Как это раньше им не приходило в голову кататься с этой горки на велосипеде!
Наверх каждый тащил велосипед за веревку сам. А вниз каждый ехал на той машине, которая ему больше всего нравилась: Енда - на «мерседесе», Анечка - на «фиате», Геленка - на «Спартаке», Лидушка - на «вартбурге», а Ольда - на «бугатке» или «бугарне».
- «Бугатка» - это самая лучшая машина. На ней ездит мой отец на соревнованиях! - кричал Ольда. Он был единственным, кто, съехав с горы, не упал, потому что сумел ногами повернуть переднее колесо так, как было нужно.
«Кто же у Ольды отец? - вертелось в голове у Анечки. - Он летает на реактивном самолете и участвует в автогонках. Наверное, это очень смелый человек».
О том же самом думал и Енда. Они уже хотели поинтересоваться, спросить у Ольды... но в это время что-то случилось с Лидушкой.
Съехав с горки на своем «вартбурге», она перевернулась, вскрикнула и схватилась обеими руками за ногу.
Она стонала от боли и лежала, свернувшись клубочком.
«Сильно ударилась, - думал Ольда, - ничего, это скоро пройдет».
Но боль не проходила.
Лида даже не могла встать на ногу. Дети посадили ее на велосипед и довезли до дома. Там пани Стршибрна взяла ее на руки и унесла домой.
На следующий день дети в школе узнали, что Лида сломала ногу. Не меньше двух недель она пролежит в больнице. Потом пробудет еще две недели дома. Короче, до Нового года в школу она уже не пойдет.
Учительница обо всем расспросила, в том числе и о трехколесном велосипеде, и напомнила детям, что они должны вести себя более осторожно.
- Если у Ольды папа ничего не боится, то и сам Ольда такой же, - сказала Анечка.
Учительница посмотрела на Ольду. Тот покраснел и, казалось, погрустнел.
- Теперь мы должны Лиде помогать, чтобы в больнице ей не было скучно и чтобы она не отстала в школе, - предложила учительница.