Страница 32 из 44
Катарин смотрела ему вслед не шелохнувшись.
Дерек Кеттеринг, Ричард Найтон… Два таких разных человека, таких разных. В Найтоне было что-то надежное и доброе. Что касается Дерека…
Внезапно Катарин охватило странное чувство. Она ощутила, что сидит на скамейке не одна, что рядом находится кто-то еще и этот кто-то — Руфь Кеттеринг, убитая в Голубом поезде. Катарин была совершенно уверена, что Руфь очень хочет что-то ей сказать. Видение было столь необычным и ярким, что Катарин не могла прогнать его. Она не сомневалась в том, что Руфь Кеттеринг пытается сообщить что-то жизненно важное для нее. Видение исчезло. Слегка дрожа, Катарин поднялась со скамьи. Что же Руфь хотела сказать ей?
Глава 27
Мирель допрашивают
Оставив Катарин, Найтон отправился на поиски Пуаро, которого он нашел в игорном зале. Пуаро делал минимальные ставки на номер. Когда Найтон приблизился, выпал тридцать третий номер, и Пуаро проиграл.
— Не везет! — сказал Найтон. — Снова будете ставить?
Пуаро покачал головой.
— Не сейчас.
— Вы ощущаете прелесть игры? — полюбопытствовал Найтон.
— Не в рулетку.
Найтон бросил на него взгляд. Выражение тревоги промелькнуло на его лице. Он произнес выжидательно:
— Вы заняты, месье Пуаро? Я хотел вас кое о чем спросить.
— Я в вашем распоряжении. Может, выйдем отсюда? На солнышке так чудесно.
Несколько минут они шли молча. Найтон вздохнул.
— Я люблю Ривьеру. Впервые попал сюда двенадцать лет тому назад, во время войны, когда меня направили в госпиталь леди Темплин. После Фландрии это был рай.
— Еще бы, — согласился Пуаро..
— Кажется, война была так давно, — задумчиво протянул Найтон.
Они опять замолчали.
— Вы чем-то озабочены? — спросил Пуаро.
Найтон удивленно посмотрел на него.
— Вы совершенно правы! Но как вы догадались?
— Это же видно, — сухо сказал Пуаро.
— Я не знал что по мне может быть что-то видно.
— Моя профессия — читать в душах, — добродушно объяснил маленький человечек.
— Объясню, что меня тревожит. Вы слышали об этой танцовщице Мирель?
— Которая chere amie месье Дерека Кеттеринга?
— Да, та самая. И зная это, вы понимаете, почему мистер Ван Алдин так против нее настроен. Она написала ему, прося аудиенции. Он велел мне ответить вежливым отказом, что я, разумеется, и сделал. Сегодня утром она пришла в отель, прислала нам свою визитную карточку, на которой написала, что ей необходимо срочно видеть мистера Ван Алдина.
— Это интересно, — заметил Пуаро.
— Мистер Ван Алдин рассердился. Сказал мне, что ей передать, и это были не самые изысканные выражения. Я позволил себе не согласиться с ним. Мне кажется вполне вероятным, что у Мирель есть ценная информация. Она же была в Голубом поезде и, возможно, видела нечто, что для нас может оказаться жизненно важным. Вы не согласны со мной, месье Пуаро?
— Согласен, — холодно ответил Пуаро. — Месье Ван Алдин, если так можно выразиться, ведет себя как последний болван.
— Я рад, что вы придерживаетесь такого мнения. Я хочу кое-что сказать вам. Я был настолько убежден в неразумности поведения мистера Ван Алдина, что, спустившись вниз, не передал его отказ, а поговорил с Мирель.
— Вот как?
— Мне было трудно, она настаивала на личной встрече с мистером Ван Алдином. Если честно, то я несколько извратил слова, которые он просил передать ей. Сказал, что в настоящий момент мистер Ван Алдин очень занят, но она может говорить со мной. Однако этого она не пожелала и ушла, ничего не сказав. Но у меня, месье Пуаро, сложилось твердое убеждение: она что-то знает.
— Это уже серьезно, — спокойно проговорил Пуаро. — Вы знаете, где она остановилась?
— Да. — Найтон назвал отель.
— Отлично! Мы немедленно отправимся туда.
Секретарь колебался.
— А мистер Ван Алдин? — неуверенно произнес он.
— Месье Ван Алдин упрям как осел, — сухо проговорил Пуаро. — А я не хожу на поводу у упрямых людей. Я действую вопреки им. Мы немедленно пойдем к этой женщине. Я скажу, что мы уполномочены месье Ван Алдином вести дела от его имени, а вы мне не противоречьте.
Найтон все еще колебался, но Пуаро уже не обращал на него внимания.
В отеле сказали, что мадемуазель у себя, и Пуаро послал визитные карточки, написав на них: «От мистера Ван Алдина».
Вскоре Пуаро и Кантону сообщили, что мадемуазель Мирель может их принять.
Когда они вошли в апартаменты танцовщицы, Пуаро немедленно взял бразды правления в свои руки.
— Мадемуазель, — сказал он, почтительно поклонившись, — мы пришли по поручению месье Ван Алдина.
— Вот как? Но почему он сам не пришел?
— Он неважно себя чувствует, — солгал Пуаро, — перемена климата, знаете ли. Но я и его секретарь майор Найтон уполномочены действовать от его имени. Хотя, конечно, если мадемуазель предпочитает подождать недельки две…
Если и было что-то, в чем Пуаро был непоколебимо уверен так это то, что для женщины типа Мирель слово «ждать» неприемлемо.
— Eh beau. я скажу, месье, — воскликнула она. — Я терпела. Я сдерживалась. И ради чего? Чтобы меня оскорбляли? Да, оскорбляли! Неужели он думает, что с Мирель можно так поступать? Выбросить ее, как старые перчатки! Ни один мужчина не уставал от меня. Это я всегда от них уставала!
Она носилась по комнате, и ее стройное тело трепетало от гнева. Она наткнулась на маленький столик, схватила его и швырнула в стену.
— Вот что я сделаю с ним! — закричала она. — И вот что! — Схватив хрустальную вазу с лилиями, она швырнула ее в каминную решетку, и ваза разлетелась на тысячи осколков.
Найтон смотрел на нее с холодным неодобрением истинного британца. Ему было и неловко, и неприятно.
Пуаро, напротив, казалось, радовался этой сцене. Глаза его блестели.
— Это великолепно! — воскликнул он. — Сразу видно, что у мадемуазель темперамент.
— Я артистка, а каждый артист имеет темперамент. Я сказала Дереку, чтобы он остерегался, но он не послушал меня. — Она подскочила к Пуаро и вдруг спросила:
— Правда, что он собирается жениться на этой английской мисс?
Пуаро закашлялся.
— On ma dit[45], — пробормотала она, — он страстно увлечен ею.
Мирель выпрямилась.
— Он убил свою жену, — прошипела она. — Знайте! Он еще раньше говорил мне, что хочет сделать это. Он был в impasse[46]! И выбрал самый простой способ.
— Вы утверждаете, что месье Кеттеринг убил свою жену?
— Да, да, да! а что же еще я вам говорю?
— Полиция, — пробормотал Пуаро, — потребует доказательств этого… утверждения.
— Говорю вам, я видела, как он вышел из ее купе той ночью.
— Когда? — быстро спросил Пуаро.
— Прямо перед Лионом.
— Вы готовы поклясться, мадемуазель?
Это был уже другой Пуаро, он говорил резко и решительно.
— Да.
Наступила тишина. Мирель была весьма живописна, ее взгляд, и злой, и испуганный, перебегал с Пуаро на Найтона.
— Это очень серьезно, мадемуазель, — сказал детектив. — Вы осознаете, насколько это серьезно?
— Конечно.
— Хорошо! В таком случае, мадемуазель, вы понимаете, что нельзя терять ни минуты. Без сомнения, вы немедленно пойдете с нами в магистратуру.
Мирель замялась. Она размышляла, но, как заметил Пуаро, отступать не собиралась.
— Ладно, ладно, — пробормотала она, — только накину что-нибудь.
Оставшись одни, Пуаро и Найтон обменялись взглядами.
— Надо действовать, пока — как вы говорите? — железо горячо, прошептал Пуаро. — Она сейчас возбуждена, через полчаса она поостынет, а через час передумает. Любой ценой мы должны предотвратить это.
Мирель вернулась закутанная в песочную бархатную накидку, отороченную леопардовым мехом. И сама она была похожа на леопарда рыжевато-коричневого, опасного. Глаза ее по-прежнему горели злостью и решимостью.
45
Говорят (фр.)
46
тупик (фр.)