Улей

Аккуратно ощупал затылок. Слава богу, липкого ничего нет, и даже не болит. Проклятье чем меня ударили? В кармане, как ни странно в сохранности лежит кошелек, нетронутой была последняя сотня и даже мобильный телефон. Чертов псих, а показался нормальным мужиком…

Так утро, метро уже наверно открыто, отряхнуться и пойти к нему.

— Эй ты, деньги есть?

Голос, раздавшийся из-за спины, заставил онемевшее за ночь тело вздрогнуть и резко повернуться. Трое двадцатилетних парней в кожаных куртках и в ботинках до колен, взяли меня в полукольцо.

— Слышь старичок, гони деньги. И давай по хорошему.

— У меня нету… — выдавил я.

— Дрон обыщи его.

Парень по кличке Дрон, с грязными волосами до плеч, подошел ко мне вплотную и принялся охлопывать карманы.

— А это что? Кошелек? Слон смотри тут сотка.

— Ах ты гнида, а говорил денег нет!

— А сто рублей разве деньги? — спросил я только чтобы потянуть время.

Трое на одного. Шансов нет — просто затопчут тяжелыми ботинками.

"Слон" — вожак этих отморозков, угрожающе придвинулся, грозно заглянул мне в лицо. Его авторитет укрепится, если он сейчас спровоцированный «козлом», даст мне в лицо.

В груди зреет что-то непонятное. Не страх, ни ненависть, а словно все мои чувства собираются в ком и… И это самопроизвольно вырвалось из груди прямо в парня намеривавшегося со мной разобраться. Зрачки Слона расширились, он неуверенно потряс головой.

— Простите… — сказал он. — Дрон верни его кошелек и деньги.

— Что?! Почему?

— Я сказал верни! Ты че не понимаешь, это повелитель!

Два его друга переглянулись, один спросил насмешливо:

— Слон ты че спятил? По утрам тебе пиво больше не наливаем.

— А ну верни кошелек, — грозно рыкнул он. — Дрон быстро сказал!

Дрон побледнел так, что грязь на лице выступила так же отчетливо как чернильная клякса на белой простыне.

— Ну… ну ладно. На держи козел, — обратился он ко мне протягивая кошелек.

Я взял его на автомате положил в карман и с интересом наблюдал за «спятившим» Слоном.

— Извинись перед ним быстро.

— Ты чего Слон?

— Быстро сказал!

— Слышь приятель… извини.

— Ты его прощаешь? — спросил у меня подозрительный Слон.

Я кивнул.

— Мы можем идти, или нужны?

— Идите…

— Хорошо повелитель, зови если понадоблюсь.

Он развернулся и провожаемый ошарашенными друзьями зашагал прочь.

А я еще долго смотрел им вслед удивляясь количеству придурков в этом несчастном мире.

Оказывается, было не так уж и рано. В подземном поезде хоть и не забитым разъезжающимся на работу народом, все же не было сидячих мест. Встав у дверей, стал бороться с подступающим головокружением.

Наверно все дело в пиве что вчера выпил, наверняка оно было разбодяжено спиртом… Да еще этот вагон, на который слесари-ремонтники давно начихали, скрежетал, стучал, отклонялся от вертикальной оси на не допустимые по всем тех нормам углы. Приходилось держаться крепче, и все равно чувство такое, что сейчас упаду на этот грязный пол.

Чтобы отвлечься стал прокручивать в голове события получасовой давности. Эти трое в кожанках просто чудики. Отняли кошелек потом вернули и извинились. Как этот «Слон» меня назвал… повелителем? Смешно…

Свежие воспоминания неожиданно обрели объем, запах и звуки. Слон — спятивший лидер банды, стоит в окружении приятелей в конце вагона метро…

Я оглянулся: чувство будто я раздвоен нахлынуло тошнотворной волной. Нет. В этом вагоне Слона нет. Но я вижу что он в вагоне метро… Постепенно, поддавшись новому ощущению стал разбирать голоса, людей вокруг, покачивание вагона, разговор… О себе самом я уже не вспоминал.

— Все таки не пойму зачем ты вернул ему кошелек? — спросили рядом.

— Дрон уймись, — ответил Слон… или я. — Я же сказал он повелитель.

Дрон демонстративно отвернулся, засаленные волосы рассказали о хозяине лучше всяких слов. Наверное, молчаливый третий уже мысленно махнул на Слона рукой, потому что несмотря на то что Дрон отчаянно нуждался в поддержке "для наезда", лишь удостоил косым взглядом. Нет, они не смогут понять кто такой повелитель, что толку им объяснять?

Молчание повисло сначала обычной туманной завесой, но чем больше часы отмеряли время, тем гуще становился этот туман. Скоро он перерос в матерчатую завесу и Слон почувствовал, что если ничего не предпринять — потеряет уважение друзей, да и лишится того, что называл своей бандой.

Пока он обдумывал, как замять эту историю с повелителем, в вагон вошла группа скинхедов. То что это скинхеды безошибочное доселе чутье Слона уловило мгновенно. Шесть здоровых парней и одна подтянутая девушка, все бритоголовые. У некоторых на руках видны наколки…

— Черт, — рядом в сердцах воскликнул Дрон.

Была надежда что все обойдется, но когда скины достали и натянули на лица черные вязаные шапки с дырками для глаз… Стало понятно что это была плановая «зачистка». Черт, почему именно сейчас, и именно в этом вагоне?!

— Мы дети и спасители Руси! — на весь вагон возвестил их лидер. — Всем оставаться на своих местах, вам Русичам ничего не грозит. А вот всякой черной твари, мы объясним, что значит губить Россию!

С этими словами люди в масках медленно, но целенаправленно шли между замершими в шоке и страхе рядами сидящих людей. Когда они всматривались в лица, даже здоровые мужики отворачивались и опускали глаза, словно не были уверены в своей принадлежности к чистокровным славянам.

— Интересно, почему они натянули маски только в вагоне? — тихо спросил Дрон.

— Заткнись дятел, — зашипел на него Слон. — Какая нафиг разница?!

Толпа скинхедов остановилась рядом с пытавшимся стать невидимым таджиком.

— Ну, чего тебе дома не сиделось? — сочувствующе спросил у него лидер. — Все заработать хотел да? А ты подумал о тех русских, которые из-за тебя не могут заработать на хлеб а? Ладно, подумаешь об этом в больнице…

Удар пудовым кулаком в лицо, запрокинул голову тщедушного темнокожего человека. Кровь из сломанного носа брызнула в стороны и сидящие рядом с таджиком обыватели, поспешили встать и отойти подальше.

А скины принялись за дело так как их учили: основательно и беспощадно. Окружив таджика со всех сторон, шестеро перекачанных парней, избивали его до полусмерти. Лидер уцепившись руками за перекладину тяжелыми ботинками пытался утопить выступающие части на лице таджика в том сплошном красном месиве которое образовалось за несколько секунд.

Хруст переносицы и ребер не мог заглушить даже шум движущегося вагона.

— Да что вы звери делаете? — закричал с места старик с тростью и орденами на стареньком пиджаке. — Разве я для того воевал с фашистами чтобы, такие как вы…

— Закрой рот дед, — прошипела, склонившись над ним, девушка в маске. — Закройся, если не хочешь чтобы с тобой было так же как с этим чернозадым.

Дед замолчал, видно что даже в старости человек боится смерти, а может он подумал о внуках которые ни за что не будут навещать его в больнице… Женщины в вагоне тихо, чтоб не сильно выделяться, роптали, а мужчины отворачивались со смешенными чувствами стыда и страха. То чему учили их родители и они сами своих детей, тихо верещало что нужно вмешаться, остановить… Но неумолимый страх твердил громче: сиди и не высовывайся. Логика милосердно маскирует чувство страха, подсказывает что это не твои проблемы, верно то что гастрайбайтеры мешают людям жить, и вообще от того что ты вмешаешься лучше никому не будет, а жена дома разрыдается узнав что ты оказался в реанимации…

Скины наконец удовлетворились проделанной работой, оставляя за собой кровавые следы от ботинок прошли к ближайшей двери. Скоро остановка и они сняв маски разойдутся и поедут в институт или на работу…

Один из них обернувшись, заметил трех жавшихся в угол вагона парней в кожаных куртках, приметных ботинках и футболках с изображением черепов вперемешку с призраками.