Страница 28 из 54
За дверью трещат выстрелы и раздаются чавкающие звуки. Никто явно не придёт мне на помощь, потому что там идёт свой бой.
Ну, значит, сделаем так…
Пока наше оружие подергивается, сцепившись, левой рукой быстро достаю свой ритуальный кинжал и бросаю в горло оппоненту. Тот уворачивается, отклонившись в сторону, но это мне и было надо — пока он смещается, теряя контроль над положением клинков, опускаю свой по его лезвию ниже, и, обойдя гарду, со всей дури полосую его по пальцам.
Сектант дергается, отскакивая и я набрасываюсь на него, атакую все новыми ударами и уколами, пока он перехватывает руку. Мне не нужно много времени — только подождать пару секунд, до тех пор, пока некромантские ядовитые эманации не изменят необратимо его кровь в месте пореза.
Вот и радость случилась. Стою, запыхавшись, опуская свою трость и заставляя втянуться секрет обратно в палку. Мой противник оседает на колени, выпуская из рук катану. На его губах выступает кровавая пена, а рука, задетая моим подлым ударом — распухает прямо на глазах, разрывая взбухающей чернеющей плотью рубаху.
Еще несколько секунд, и раздутое, покрытое чернильными струпьями, тело замирает на грязном полу. Из-за двери продолжают раздаваться звуки сражения, поэтому я не спешу пока обратно. Мои люди и нелюди сами справятся, а мне надо немного перевести дух.
Кстати, что за куб? Прищурившись, разглядываю его. Фигня какая-то — серая поверхность, кажется из металла, изрисованная, опять же, теми самыми «шинами». Катаны, «шины», — интересный компот придумал лич, вот же выдумщик…
Дверь раскрывается и в неё вваливаются клановцы:
— Всё в порядке, Мастер?
Хмыкнув, наматываю развязавшийся шарф обратно на лицо.
— Вполне. У меня тут был свой бой. — И показываю набалдашником трости на тела.
Кстати, один из них же только ранен, просто затих, чтобы пережить нашу атаку… Тот самый, которым я закрывался. Не глядя всаживаю конец трости ему в глотку, разрывая её. Вот теперь тут точно всё зачищено.
Выхожу за своими людьми в коридор. Шофер, кстати, валяется уже мертвый на залитом кровью полу. На его теле несколько глубоких порезов. Ну что ж, вот и познакомились.
Разглядывая поле бойни, вижу еще два трупа наших. Лич, конечно же, не пострадал, а стоит всё также, затянувшись в саван. Что же мне с тобой делать, а?
Глава 17
Вот эта сцена — похожа на постановку драматического театра. Мелкого, заметьте, пошиба.
Лич, раскрыв свою гнилую пасть, рвется через всю темную комнату, — штаб сектантов, — к некоему человеку, стоящему в отдалении. От нашего отряда, даже после воссоединения групп, осталось человек шесть. Зато все «Дети Света» зачищены. Приемлемая цена. А вот тут — главный босс уровня, как сказали бы в онлайн-играх. Причем лич почему-то резко запретил вламываться в его обитель всем составом. «Должны пройти только мы вдвоем — это мой секрет».
Приближаюсь вслед за личом к одиноко застывшей фигуре, затянутой в белые одежды. Что-то в ней мне кажется странным. Это что вообще, на самом деле, за мыльная опера а-ля бразильский сериал? Свод счётов только вдвоем. Была бы моя воля — я бы приказал вообще всё тут взорвать.
Но нет, придется прислушаться к личу. Тем более, есть на его счёт у меня одна идейка…
Пока за закрытыми дверями караулят наши ребята, я медленно иду навстречу полю брани, постукивая тростью и, прищурившись, разглядывая беленького. А звучит — светоносный против белого — есть в этом некое эстетство!
Иван, наконец-то, набросился на своего противника и они покатились по полу. Какая безобразная сцена. Вот враг лича смог оседлать того, и я замечаю что он… без головы.
Безголовый мужик в белом верхом на личе в сером саване. Я не зря сюда приехал, ой не зря. Это стоило того! Кстати, тем более, я уже понял кто этот обезглавленный глава секты. Константин! Поднятый некротической силой Ивана к жизни. Вот это действительно уже драма.
А я постою, не буду вмешиваться в их схватку. Тем более, что видения начинают заливать меня с головой, что называются — даже не закрывая глаз я вновь вижу того самого человека, стоящего теперь в анфас ко мне. Он улыбается, в его длинных тонких пальцах покоится моя — но почему-то золоченая маска. Человек разглядывает меня, я уже вижу в вихрящихся тенях его губы и черные провалы глаз. Такие знакомые — и настолько же неуловимые.
Пока в реальности продолжается бой — я как будто погружаюсь в Тень — не засыпая.
— Кто же ты? — Шепчу я вслух.
«Ты знаешь. Все нити сплетаются в единое полотно. Ты хочешь искупить ошибки, я знаю. И ты хочешь этого. Ты хочешь того, что произойдёт. Иначе я бы не…»
Особо громкий звук разрывает видение, заставляя меня проморгаться и обратить внимание на происходящее, тяжело вздохнув. И оно того стоило — Константин избивал лича голыми руками, а сейчас подхватил его, и бил с теми самым гулким шумом головой о куб. Примерно такой же, что я видел в той комнатке, где был поединок с двумя сектантами — только гораздо большего размера и слегка светящийся в астральном зрении.
Нет, я не буду вмешиваться. Не хочу — лучше я вновь погляжу туда, где стоит призрачная фигура.
— Ты… Ненависть. Я помню горечь, злобу, страх, предательства… И всё. Больше ничего.
Фигура наливается плотью, опять погружая меня в некое подобие Тени наяву.
«Я тоже. Но не только это, если ты общаешься сейчас с моим подобием».
Вот как. Только я пытаюсь собраться с мыслями и вспомнить уже всё, как картинка исчезает. Я стою в пыльном и темном помещении, где Безголовый кусает за мертвенную шею оседланного им лича. Тот в свою очередь молотит костяными руками Костю в живот.
Пора что-то предпринять. Например, для начала — закурить.
Выпустив клуб дыма изо рта, подхожу к дерущимся, и воздеваю над незамечающими меня борцами ладонь, начиная заунывный речитатив на древнем языке. В моей голове формируются слова, изрыгаемыми из искаженной глотки странными шипящими, взрывными — и одновременно мягкими звуками.
— Плоть к плоти, неупокоенное к покоящемуся. Во все эоны так заведено было рекой времени. Мертвое к мертвому, лежащее — к земле. Всё — прах и тлен. И нет ничего нового под Луной, но только плоть исчезает разлагаясь. Мертвое мертво и пустота примет в объятия свои…
Безголовый мужик поднял огрызок своей шеи ко мне, завыв — интересно чем? И откинулся назад, падая с Ивана. По его белым одеждам выступила гнилая кровь, и он быстро затих. Лич же начал копошиться, пытаясь остановить мой мрачный и безнадежный мотив, но — поздно. Его руки затряслись, начиная ходить волнами. Пергаменная кожа разрывалась, обнажая голую кость, быстро желтеющую.
Лицо исказилось, с него лохмотьями слезала черная плоть, зубы выпадали, опадая вглубь глотки. Безмолвный крик бывшего Ивана остановился, и он упал прямо на своего оппонента.
А вы чего ожидали, кто бы вы ни были? Пафосного боя? Не будет такого. Нет в этом мире возвышенного — и без грязи. Всё довольно рационально — минус к боевой мощи Клана, зато плюс к моральной и организационной устойчивости. Потому что то, во что превращался бывший Иван…
Так будет честно. Так будет справедливо.
Я останусь один среди костей. Такой же пустой как и они… Ведь что-то в этом заклинании есть и про мою душу…
Развернувшись, я надвинул поглубже капюшон, замотал плотнее шарф на лице, и поплелся к выходу и святилища уничтоженных сектантов…
Сижу на своём кресле в спешно оборудованной общей зале, поглаживая выбеленный череп Лича, притороченный к бронзовомубрыльцу оного. Да, я, конечно, тогда ушёл. Но потом, объяснив что произошло клановцам, в некоем порыве, приказал им вернуться к месту упокоения двух немертвых, и забрать череп Елисея, преображенный под себя Иваном.
В конце концов, он так или иначе был моим другом и служил мне, в меру своей сдвигающейся по фазе натуры. Поэтому его череп будет достойным украшением моего почти что трона. Да и сильным артефактом. Не говоря уж о том, какое впечатление он будет производить на гостей Клана или новичков.