Узел времён

Но Мэтт тоже не стоял на месте. Мгновенно прекратив изображать из себя жертву, он убрал голову в сторону, уходя с линии огня. «Турок» сбился с шага, а Мэтт схватил пистолет обеими руками поверх пальцев противника и сделал странный разворот, не отпуская захвата. Леони услышала резкий противный щелчок, и рука турка повисла как плеть.

А Мэтт завладел пистолетом. Мгновенно развернув оружие, он наставил его промеж глаз «Аберкромби», а «турок», побледнев, рухнул на колени, глядя на окровавленный осколок кости, торчащий из его предплечья.

— Брось оружие! — крикнул Мэтт «Аберкромби», взводя курок большим пальцем. — У тебя секунда, потом стреляю.

Леони поняла, что такая смена ролей не пришлась по вкусу «Аберкромби», но ему ничего не оставалось, как подчиниться.

— Без резких движений, — сказал Мэтт. — Откинь пистолет ногой. Но не пинай. Просто аккуратно толкни в сторону юной леди.

Не отводя яростного взгляда от Мэтта, «Аберкромби» толкнул пистолет, и Леони подобрала его. Она понятия не имела, как им пользоваться, но сделала угрожающее лицо и наставила его на «турка».

Мэтт еще не закончил разбираться с «Аберкромби».

— Снимай ботинки и одежду, живо, — приказал он. — И ты тоже, — добавил он, обращаясь к «турку».

— Не могу, — жалобно ответил тот. — Ты мне руку сломал, чтоб тебе…

Сделав шаг, Мэтт ударил «турка» рукоятью пистолета по темени. Тот взвыл от боли.

— Снимай ботинки и одежду, иначе сломаю вторую, — предупредил он.

Чем меньше одежды оставалось на врагах, тем послушнее они становились. К тому времени, когда они остались в одном белье, в них не было уже ни капли былого боевого духа.

Мэтт достал из кармана складной нож и дал Леони.

— Нам надо их связать. Порежь рубашки на полосы. И сделай кляпы и повязки на глаза.

Мэтт заставил обоих мужчин лечь лицом вниз и, когда Леони закончила резать рубашки на полосы, завязал им глаза, заткнул рты кляпами и связал по рукам и ногам. Пистолеты убрал в карманы армейских штанов, а потом закинул ботинки и остальную одежду на крышу заброшенного здания.

— Пошли, — сказал он, взяв Леони за руку.

Глава 41

Фраза Бонта больно ранила Рию, но она постаралась не показать этого.

— Сожгут заживо? — спросила она. — Ужасно. Зачем?

Великан пожал плечами и почесал затылок.

— Не знаю. Это Мёрху в голову пришло. В назидание остальным Уродцам, чтобы не шлялись по нашим землям.

— Мои ребята не шлялись, — возразила Рия. — Они несли Хонда обратно в стойбище, и ты это видел!

Бонт поднял руку, прерывая ее.

— Это не мое дело, — ответил он. — Утром ты предстанешь перед советом старейшин. Вот им и объясняй.

— Обязательно объясню, Бонт, будь уверен, — произнесла Рия и огляделась, стараясь выглядеть невозмутимой. — Ты сказал, вы убили этой ночью одного из Уродцев. Которого?

— Откуда мне знать? — снова пожав плечами, ответил Бонт. — Для меня они все на одно лицо.

— Тогда покажи его тело.

Бонт с подозрением поглядел на нее.

— Тебе ведь они и вправду не безразличны, а? — произнес он. — Я уже начинаю задумываться, может, Григо правду сказал?

— Что я занималась сексом с Уродцами? И что сказала им убить Дюму и Вика? Это полная чушь, Бонт, и ты сам это понимаешь. Думаю, поэтому и встал на мою сторону…

— Мы встали на твою сторону из-за Хонда… — перебил ее Лигар.

— И из уважения к памяти о твоем отце, — сказал Вульп.

— И потому, что ты заслуживаешь справедливого суда, — добавил Бахат. — Мы сделаем все, чтобы так и случилось.

— Я вам благодарна, — опустив взгляд, прошептала Рия.

Она понимала, что, хотя остальные воины тоже открыто выступили против Мёрха, помешав свершить расправу без суда, но жизнью она обязана именно этим четверым — Бонту, Лигару, Вульпу и Бахату.

Им предстояло охранять Рию всю ночь, по дороге в стойбище, и за это время она попытается сделать их своими союзниками.

Провести сотню воинов ночью по пересеченной местности единой группой было нелегкой задачей, но Клан с незапамятных времен был воинственным племенем. Воины, собранные Мёрхом, построились в плотную колонну и шли в одном темпе. Хотя Рия и попала в организованную ими засаду, сейчас она не испытывала к ним злобы — скорее, некое странное восхищение. Воины ее племени были безжалостными, сообразительными и представляли собой мощную силу. Если вправить им мозги на место, они станут достойными противниками для Иллимани.

Лигар и Бонт шли впереди нее, примерно посередине колонны, а Вульп и Бахат — по обе стороны. Поначалу Рия просто молча шла, склонив голову и скрипя зубами от боли. Она ждала подходящего момента. Но он наступил лишь тогда, когда они, выйдя из лощины, пошли через огромную пустошь, залитую лунным светом.

— Я знаю тебя с рождения, — сказал вдруг Бахат, повернув к ней седую голову. — Ты хорошая девочка, может, немного безрассудная, но с добрым сердцем. Я не верю ни слову из того, что рассказывает о тебе Григо. Что за безрассудство привело тебя к Уродцам?

Он говорил мягко, по-доброму, и это напомнило Рие детские годы. Она уже собралась было рассказать ему все, когда заметила рядом Григо. Тот вышел из своего места в колонне, позади отца, и каким-то образом оказался позади нее, злобно сверля ее взглядом.

Рия мгновенно развернулась к нему.

— Что ты за мной шпионишь, Григо? — яростно глядя на него, сказала она. — Боишься, что я раскрою твой дерьмовый замысел?

— Какой еще замысел? — выпалил он. — Нет тут никакого замысла, кроме того, что ты связалась с Уродцами…

— Я все знаю про тебя и Иллимани, — со смехом ответила Рия. — Знаю, что ты делаешь по указке Сульпы. Знаю, зачем было убивать Дюму и Вика. На суде это услышат все.

Она блефовала, желая спровоцировать Григо, и у нее это получилось. Тот прыгнул к ней и попытался обхватить ее рукой за шею, но рядом тут же оказался Бонт, и Григо упал на землю, получив несколько хороших затрещин по ушам.

— Отвали, Григо, — сказал он, погрозив юноше огромным пальцем. — У тебя будет шанс показать себя утром. А до того пленницу никто пальцем не тронет.

Рия поискала глазами Григо, но тот куда-то исчез. Вообще, шел ли он вместе со всеми? Заканчивалась ночь, заканчивался и рассказ Рии. Она выложила Бахату всю правду, все события последних двух дней, во всех подробностях. Бахат только слушал, не говоря ни слова, и время от времени кивал. Потом Рия заметила, что Вульп, Лигар, Бонт и другие, шедшие рядом, тоже внимательно слушают ее.

Она понимала, что ее главная задача — не опровергать идиотские обвинения Григо и не обвинять его самого. С этим можно и подождать. Главное, что Дюму и Вика убили Иллимани, а не Уродцы и что эти Иллимани представляют страшную угрозу для всего Клана. Она рассказала про схватки с чужаками, произошедшие за эти два дня. Про то, как убили Рила. Как ранили Хонда. Как Уродцы спасли его и скольких жизней им это стоило. Описала Иллимани, их внешний вид, манеру боя, объяснила, насколько опасны эти новые враги и почему она уверена, что Клан скоро столкнется с тысячами этих воинов.

Вульп принялся тщательно расспрашивать ее. Значит, она участвовала в бою с жестокими воинами? Хорошо, это он готов признать. Но откуда ей знать, что на подходе множество других?

Рия понимала, что ее объяснение, с рассказами о мире духов и результатах беседы с духом умершего отца Бриндла, его не устроит. Вместо этого, не стесняясь лжи, она рассказала, что группа охотившихся Уродцев заметила основные силы Иллимани, и, по их оценке, там не меньше пяти тысяч человек.

— Где же этот громадный отряд? — недоверчиво спросил Бахат. Такое количество воинов было ошеломляющим, такой отряд не в состоянии были собрать ни Клан, ни другие племена, живущие по соседству.

— В паре дней пути от нас, — продолжала на ходу придумывать Рия. — Уродцы знают, где. Если мы подружимся с ними, вместо того чтобы сжигать заживо, они смогут провести нас…