Туннели

Ребята подошли к большой площади, окруженной высокими зданиями, и остановились у невысокого парапета.

— Что это такое? — прошептал Уилл.

В центре площади возвышался помост на толстых колоннах, усеянный человеческими фигурами. Они застыли в агонии; у некоторых стерлись лица, у других не хватало рук или ног. Извивающиеся тела были прикованы к столбам по краям помоста ржавыми цепями. Это выглядело как памятник давно забытому злодеянию.

— Помост Приговоренных. Тут их наказывали.

— Какие ужасные статуи, — сказал Уилл.

Он не мог оторваться от жуткой скульптуры.

— Это не статуи, это люди. Тэм говорил, их тела окаменели.

— Быть не может! — воскликнул Уилл, упоенно рассматривая помост и жалея, что нет времени зарисовать площадь.

— Тс-с! — предупредил Кэл. Он схватил Бартлби и крепко прижал к груди. Кот замахал лапами, пытаясь вырваться, но хозяин не отпускал его.

Уилл удивленно посмотрел на брата.

— Пригнись! — шепнул Кэл.

Он сел на корточки, закрыл коту глаза рукой и еще крепче вцепился в него.

Уилл последовал его примеру. Тут он наконец заметил их — четыре фигуры на дальней стороне площади. Бесшумные, словно призраки, они как будто парили над затопленной мостовой. Из-за масок, полностью закрывавших рот и нос, и круглых защитных очков они походили на фантастических людей-насекомых. По их силуэтам Уилл сразу понял, что это стигийцы. На них были кожаные шапочки и длинные плащи — но не черные и блестящие, как в Колонии, а матовые, с маскировочным узором, составленным из квадратиков разных оттенков серого и зеленого.

Стигийцы продвигались по площади, словно военные, прочесывавшие местность. Они шли шеренгой, один из них держал на поводке пса невероятной величины. От морды животного валил пар. Уилл никогда не видел собак, хотя бы отдаленно похожих на этого гигантского свирепого зверя.

Ребята притаились за парапетом, сознавая, что бежать им некуда, и если патруль пойдет в их сторону, беглецов неизбежно обнаружат. Сопение и фырканье собаки приближалось. Уилл и Кэл переглянулись, ожидая, что с минуты на минуту стигийцы обойдут парапет. Они наклонили головы, пытаясь уловить звуки шагов, но услышали только приглушенное журчание воды и стук капель пещерного дождя.

Мальчики снова посмотрели друг на друга. Казалось, что стигийцы ушли с площади. Но что если патруль не отправился дальше, а выжидал, пока они покинут укрытие? Братья просидели не шелохнувшись еще несколько томительных минут. Наконец Уилл постучал Кэла пальцем по плечу и жестом показал, что собирается посмотреть.

Кэл отчаянно замотал головой, встревоженно глядя на брата через запотевшее стекло респиратора и всем своим видом умоляя не рисковать. Но Уилл, не обращая на него внимания, осторожно высунулся из-за парапета. Стигийцев не было. Он махнул Кэлу, и тот тоже поднялся. Убедившись, что патруль ушел, он отпустил Бартлби. Кот отскочил в сторону, отряхнулся и возмущенно посмотрел на мальчиков.

Ребята обошли площадь по краю и свернули на улицу, противоположную той, куда, как они решили, направились стигийцы. Уилл ощущал все большую усталость, ему стало труднее дышать. Он слышал у себя в легких хрип, как от астмы. Грудь и ребра сковывала тупая боль, но Уилл держался изо всех сил. Перебегая от тени к тени, мальчики добрались до границы города. Несколько минут они бежали вдоль стены пещеры, пока не увидели огромную лестницу, высеченную в камне.

— Чуть не попались, — выдохнул Уилл, оглядываясь назад.

— Что верно, то верно, — согласился Кэл и посмотрел на лестницу. — Нам сюда?

— Наверное, — пожал плечами Уилл.

Сейчас ему было все равно, куда идти, лишь бы оказаться как можно дальше от стигийцев.

Нижняя часть лестницы была разрушена — на нее упала тяжелая колонна и раскололась, — так что поначалу мальчикам пришлось карабкаться на огромные обломки камней, чтобы добраться до ступеней. Идти дальше было немногим легче — они несколько раз чуть не упали, поскользнувшись на черных водорослях, густым слоем покрывавших ступеньки.

Ребята поднимались все выше и выше, и Уилл, забыв о своем недомогании, остановился посмотреть на город с высоты. Сквозь дымку он увидел вдалеке здание, увенчанное огромным куполом.

— Точь-в-точь собор Святого Павла в Лондоне, — проговорил мальчик, тяжело дыша. — Вот бы поглядеть поближе, — добавил он, любуясь величественным куполом.

— Еще только не хватало, — резко сказал Кэл.

Через несколько минут стало видно, что лестница уходит в зубчатую арку, прорубленную в стене. Уилл обернулся, чтобы бросить прощальный взгляд на изумрудный призрак Вечного города, и вдруг его нога соскользнула со ступеньки на предыдущую. Мальчик зашатался на краю отвесного обрыва и вскрикнул, на мгновение оказавшись лицом к лицу с зияющей бездной. Он лихорадочно схватился в черную поросль на стене, отбросил листья, оставшиеся в руках, вцепился в другой стебель, потом в третий, в четвертый, пока, наконец, не попался достаточно крепкий, и он восстановил равновесие.

— Уилл, что с тобой? — спросил обеспокоенный Кэл, положив руку ему на плечо. Когда брат не ответил, он встревожился еще больше. — Что случилось?

— Я не… Голова очень кружится, — сипло ответил Уилл.

Он не мог глубоко дышать — как будто он плавал с маской, и засорившаяся трубочка плохо пропускала воздух. Уилл поднялся еще на пару ступенек и снова остановился, согнувшись в приступе мучительного сухого кашля. Мальчику показалось, что он продолжался целую вечность. Прижав руки ко лбу, мокрому от дождя и липкому от болезненного ледяного пота, он понял, что больше не может скрыть от брата свое состояние.

— Мне надо отдохнуть, — прохрипел он, когда кашель отступил, и тяжело повис на Кэле.

— Не сейчас, — строго ответил тот, — и не здесь.

Поддерживая Уилла, Кэл провел его через арку, за которой продолжалась мрачная лестница.

Глава 32

Когда усталость достигает крайней степени, когда мышцы, казалось бы, уже ни на что не способны, только мужество и упорство удерживают человека на ногах.

Именно так сейчас было у Уилла. Собственное тело стало для него непомерно тяжелым грузом, но мальчик знал, что он в ответе за брата, что обязан довести его до безопасного места, и потому заставлял себя идти вперед. Но в то же время Уилла грызло нестерпимое чувство вины из-за того, что он подвел Честера и во второй раз оставил его в руках стигийцев.

«Я ничего не могу, я ничтожество…» — крутилось без остановки в голове у Уилла. Они с братом продолжали шаг за шагом подниматься по бесконечной винтовой лестнице. Мальчики не говорили друг другу ни слова. Уилл шел из последних сил, преодолевая ступеньку за ступенькой, пролет за пролетом. Ноги у него горели еще сильнее, чем легкие. Скользя по влажным ступенькам, облепленным водорослями, мальчик отгонял от себя мысли о том, что до конца пути еще далеко.

— Давай остановимся, — пыхтя, произнес Кэл.

— Не надо… Я… потом… не смогу… идти, — прохрипел Уилл, делая паузу перед каждым шагом.

Изнурительные часы тянулись и тянулись, пока он не перестал осознавать, сколько времени они уже идут по лестнице. Во всем мире не осталось ничего, кроме этих ступенек и мучительной необходимости делать следующий шаг, и еще один, и еще… и когда Уилл почувствовал, что не может двигаться дальше, ему в лицо вдруг повеял легчайший ветерок. Он инстинктивно понял, что это свежий, чистый воздух. Мальчик остановился и жадно вдохнул, надеясь избавиться от свинцовой тяжести в груди и нескончаемого хрипа в легких.

— Уже не нужен, — сказал он, указывая на респиратор Кэла.

Младший брат снял с головы громоздкую конструкцию, сложил и засунул за ремень. У него по лицу стекал пот, а вокруг глаз остались красные круги.

— Ух, — выдохнул Кэл. — Жарко в этой штуке.

Они продолжали подниматься. Ступеньки вскоре закончились, и начались узкие туннели, переходящие один в другой. Мальчикам то и дело приходилось забираться по ржавым железным лестницам; руки у них порыжели от того, что каждую из тонких перекладин нужно было проверять на прочность.