Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 4 из 14



Что же касается общин — они надеялись, пользуясь сварой короля с верхней палатой, выбить из исполнительной власти дополнительные полномочия и сделать Англию де-факто страной под управлением парламента[11].

Но оставался еще флот — а Яков, будучи герцогом Йоркским, много сделал для Ройял Неви и был любим как моряками, так и высшим руководством. Однако и здесь английский король смог испортить ситуацию — он ввел в Адмиралтейство нескольких адмиралов-католиков (вопреки закону 1673 года, запрещавшему католикам занимать государственные должности), а также «Декларацией о снисхождении» от 4 апреля 1687 года разрешил служить мессы на кораблях[12]. Это, безусловно, также внесло раскол в Адмиралтейство, адмирал Артур Герберт, очень популярный среди английских моряков, бежал в Голландию. Именно он и привез приглашение взойти на престол Англии Вильгельму Оранскому. Попытки же Якова добиться отмены Акта о присяге (Test Act) 1673 года, запрещавшего католикам занимать высокие правительственные должности, оттолкнули от него даже ближайших сторонников.

Как же Оранский воспринял эту петицию? Вильгельм, как мы уже отмечали, понимал, что Франция в любом случае не оставит Голландию в покое. Позиция Британии в этом противостоянии была слишком важна, поэтому штатгальтер решился и начал подготовку к вторжению на Остров, однако она шла с большим скрипом. Ссуду для комплектования войск и флота предоставили Амстердамская биржа (3 миллиона гульденов), еврейский банкир Франсиско Лопес Суаззо (2 миллиона гульденов) и римский папа Иннокентий XI (2 миллиона гульденов)[13]. Армию вторжения набирали с бору по сосенке: помимо голландцев в ее состав вошли шесть английских и шотландских полков, пруссаки Фридриха III Бранденбургского под командованием французского гугенота Шомберга, а также нескольких испанских батальонов[14].

В штат голландского флота было набрано дополнительно 9000 человек, количество боеготовых кораблей было удвоено и достигло аж 49 единиц![15] Вильгельм планировал сделать молниеносный переход к побережью Эссекса. Большой военный эскорт должен был удержать Ройял Неви от атаки конвоя. Англичане обычно отстаивались на рейде Даунса, тогда как высадка планировалась в районе Гарвича или Саутенда. Там голландцы могли бы без проблем найти места для высадки, десантировать весь сухопутный контингент вместе с лошадьми и сразу же угрожать Лондону и верфям Ширнесса и Чатэма. Вильгельм видел выход именно в молниеносности и во внезапности операции. Он понимал, что если Яков сумеет мобилизовать и привести в готовность английский флот, голландцы не будут иметь шансов на успешную высадку.

Не менее важную задачу должна была выполнить и разведка голландцев, которой руководил близкий друг штатгальтера — Ганс Виллем Бентинк. Резидентура на Острове должна была начать громкую пропагандистскую кампанию, направленную на критику Якова II и на склонение общественного мнения в пользу Оранского, как на ревнителя священных протестантских свобод. Уже в августе Бентинк сообщал Вильгельму, что британская армия полностью его поддерживает, а вот Королевский флот, несмотря на недовольство Яковом, все же сохраняет верность Стюартам.

Вильгельм понимал, что его непримиримый враг, французский король Людовик XIV, может воспользоваться ситуацией и атаковать Голландию с суши, сделав высадку в Англии невозможной. Именно поэтому вскоре Бентинк был переброшен в Германию, где спешно пытался сколотить коалицию против Франции.

В конце сентября события начали развиваться стремительно. Людовик XIV объявил 22-го числа эмбарго Голландии, захватив все стоящие во французских портах суда Соединенных Провинций; 26 сентября муниципалитет Амстердама официально поддержал идею вторжения Вильгельма в Англию; на следующий день войска Людовика XIV пересекли Рейн и атаковали княжество Пфальцское, основная часть голландских войск начала выдвижение к восточным границам.

29 сентября Генеральные штаты издали декларацию, где призывали Оранского избежать повторения ситуации 1672 года, когда Англия и Франция совместно напали на Голландию и поставили последнюю на грань уничтожения. 6 октября в глубокой тайне десант начал грузиться на транспорта. В результате 21 000 человек, 5000 лошадей, двадцать одна 24-фунтовая пушка и припасы для армии были погружены на 76 флейтов, 120 транспортов для лошадей, 70 вспомогательных судов и 60 траулеров. Десант сопровождали 39 линкоров (из них восемь несли от 60 до 68 орудий), 16 фрегатов, 28 галиотов и 9 брандеров. Командующим голландским флотом Оранский объявил английского адмирала Артура Герберта (Вильгельм надеялся, что английский флот просто не будет сражаться с голландским, узнав, что командует последним любимый британскими моряками Герберт). Ответственным за переход войсковых транспортов назначили голландского лейтенант-адмирала Схепперса. Большое количество гребных судов было необходимо для высадки пехоты на необорудованное побережье. 26-го числа полностью укомплектованный флот и десантные суда вышли в море. На фрегате «Бриль», где располагалась штаб-квартира Оранского, развевался родовой штандарт герцогов Нассауских. На нем горели вышитые золотом слова: «Pro Religione et Libertate!»[16].

Английский флот еще мобилизовался, адмирал Дартмут смог подготовить к выходу 35 линейных кораблей и базировался в районе мелей Ганфлита (недалеко от устья Мидуэя), вполне резонно предполагая, что Вильгельм пойдет к побережью Кента или Эссекса. Но далее случилось то, что полностью сломало планы и англичанам, и голландцам. Задул сильный восточный ветер, который понес голландскую армаду по всему Каналу на запад. Плохая погода не давала голландцам приблизиться к английским берегам, эта же погода не дала Дартмуту перехватить флот Соединенных Провинций. Англичане почти смогли перехватить противника у мыса Ла-Аг в Нормандии, но налетевший шквал разметал корабли, Дартмут смог захватить только один голландский транспорт с солдатами.

1 ноября ветер изменился на северный, голландцы, находившиеся к тому времени на траверзе Корнуолла, попытались повернуть назад и выйти к Гарвичу, где креатура Бентинка должна была подготовить им площадку для высадки, однако сильные волны вкупе с приливными течениями не давали им сделать поворот на восток. В таких условиях Оранский принял решение идти к берегам Англии. 5 ноября голландцы находились у побережья Девона; вдруг установилась исключительно тихая и ясная для такого времени года погода, и десант с эскортом вошел в бухту Торбэй[17].

В это же самое время Дартмут боролся со штормами у французского побережья, на его флагмане «Резолюшн» треснула фок-мачта, столкнулись линейные корабли «Монтегю» и «Дартмут». Борясь с ветром, англичане дошли до Спитхеда, никого там не обнаружили, повернули обратно, их опять снесло к берегам Нормандии, и лишь 19 ноября вошли в гавань Торбэя. К этому времени голландцы уже высадили войска и даже взяли Эксетер, столицу графства Девоншир. Ройял Неви не смог помешать высадке.

Как и предполагал Оранский (и докладывал штатгальтеру глава его разведки Бентинк), английская знать и армия не поддержали Якова. В ночь с 22 на 23 ноября Якова II покинул главнокомандующий английской армией герцог Джон Мальборо[18]. Утром 25 ноября бежал к Оранскому муж принцессы Анны Стюарт Георг Датский. В письме на имя короля Георг сообщал, что порывает с королем-католиком, поскольку он состоит в союзе с Францией. Упрек этот со стороны датского принца выглядел особенно смешно, поскольку в то время Дания также состояла в союзе с Людовиком XIV. На следующий день принцесса Анна последовала за своим мужем.

11

Следует отметить, что парламентарии в схватке за власть сполна воспользовались своим положением — права короля были существенно урезаны и ограничены. Например, еще Карл II спокойно назначал лорда-адмирала и командующих Ройял Неви. В 1693 году, после поражения союзного флота при Бичи-Хэде, разъяренный Оранский (имевший, кстати, поднесенный ему парламентом титул лорда-адмирала) попытался снять с должности триумвират командующих флотом — адмиралов Шовеля, Делаваля и Киллигрю. Королева Мария в своих «Записках» с негодованием вспоминала, какой выговор устроил ей член Адмиралтейства Ли по этому поводу: «Прерогатива снятия и назначения командующих флотом, а также членов Адмиралтейства, принадлежит только парламенту и правительству!».

12



На самом деле эта «Декларация» пыталась примирить все религии королевства, но официальное разрешение католического богослужения вызвало в антикатолической Англии очень широкий резонанс.

13

Swetschinski D. De familie Lopes Suasso. Financiers van Willem III. Amsterdam, 1988.

14

Папа Иннокентий специальной буллой разрешил католикам-испанцам участие в свержении католика-англичанина.

15

Свидетельство того, как обмельчал голландский флот к этому времени. Ведь еще 20 лет назад он выставлял в море до 100 кораблей!

16

То есть «За Свободу и [протестантскую] Веру!» — старый клич нидерландского восстания 1560-х годов.

17

Утром 5 ноября (пока еще не утих шторм) Эдвард Рассел, находившийся в этот момент на фрегате «Бриль» вместе с Оранским, с горечью сказал доктору [протестантского] богословия епископу Гильберту Бернету (Gilbert Burnet): «Молитесь доктор. Все кончено». В этот момент ветер стих, туман рассеялся, и перед флотом вторжения открылась бухта Торбэя. Подошедший к собеседникам Вильгельм с усмешкой произнес: «Ну, доктор, что вы теперь скажете о Божьем промысле?» Цит. по книге Macaulay, T.B. The History of England from the Accession of James the Second, Volume I., London, Longmans, 1889.

18

Из письма Мальборо, адресованного Якову: «Сэр, так как люди редко бывают заподозрены в искренности, когда они действуют противоположно своим интересам; и хотя мое почтительное к Вашему Величеству поведение в наихудшие времена (за которое, я признаю, мои жалкие услуги были сверхвознаграждены) не может быть достаточным, чтобы склонить Вас к толкованию моих действий как бескорыстных, я, однако, надеюсь, что великая благосклонность, которой я пользовался со стороны Вашего Величества и которую я не могу никогда ожидать при какой-либо другой перемене правления, вполне может убедить Ваше Величество и мир, что я действовал под влиянием высшего начала».