Рождество Эркюля Пуаро

Пуаро, опустившись на колени, осмотрел гвоздь. На нем был клочок темно-красной шерстяной ткани. Он встал и мрачно кивнул.

— Этот гвоздь спас вам жизнь, мадемуазель.

— Послушайте, что все это значит? — спросил инспектор, видимо, совершенно потрясенный.

— Меня пытались убить! — сказала Пилар и несколько раз энергично кивнула.

Инспектор Сагден принялся осматривать дверь.

— Ловушка, — констатировал он. — Незатейливая, но весьма эффективная! Подумать только! Кто-то пытался совершить очередное убийство. Но на сей раз сорвалось!

— Слава Богу, что с тобой ничего не случилось, Пилар! — хрипло произнес Стивен Фарр. Пилар вскинула руки.

— Madre de Dios![38] — вскричала она. — Зачем кому-то понадобилось меня убивать? Что я такого сделала?

— Лучше спросите у себя: «Что я такое знаю?» — тихо сказал Пуаро.

— Знаю? — Пилар пристально на него посмотрела. — Ничего я не знаю.

— Вот тут вы ошибаетесь, мадемуазель. Отвечайте: где вы находились, когда произошло убийство? Ведь в этой комнате вас не было.

— Нет, была. Я же сказала вам, что была!

— Да, сказали, но это не правда, — с обманчивой мягкостью произнес Сагден. — Вы сказали еще, что слышали, как ваш дед закричал, но, находясь здесь, вы не смогли бы этого услышать — мы с мистером Пуаро проверяли это вчера.

Пилар затаила дыхание.

— Вы были недалеко от его комнаты, — сказал Пуаро. — И я знаю, где именно вы были, мадемуазель. В нише. Да-да, в нише, где стоят скульптуры.

— Но как вы узнали? — испуганно спросила Пилар.

— Мистер Фарр видел вас там, — чуть улыбнулся Пуаро.

— Ничего подобного! — возмутился Стивен. — Это ложь!

— Прошу прощения, мистер Фарр, но вы в самом деле видели там мисс Эстравадос, — возразил Пуаро. — Помните, вы сказали, что вам показалось, что в нише было не две скульптуры, а три. Белое платье в тот вечер было только на мисс Эстравадос. Она и была третьей «скульптурой». Не так ли, мадемуазель?

— Да, так, — после некоторого колебания призналась Пилар.

— А теперь расскажите нам, как все было на самом деле, мадемуазель, — попросил Пуаро. — Как вы там очутились?

— После обеда все дамы пошли в гостиную, потом я оттуда почти сразу ушла — хотела навестить деда. Мне казалось, что он будет этому рад. Но когда я свернула в коридор, смотрю — возле его двери кто-то стоит. Мне не хотелось, чтобы меня увидели, ведь дед не велел никому приходить. Я спряталась в нише — боялась, что тот человек меня заметит. А тут вдруг как загрохочет! — Она замахала руками. — Что-то падало и билось. Я просто окаменела, сама не знаю почему. Наверное, испугалась. А потом раздался этот вопль, — она перекрестилась, — у меня сердце замерло, и я подумала: «Кто-то умер…»

— А потом что?

— А потом все прибежали, и я вышла из ниши и присоединилась к ним.

— Почему же вы ничего не сказали нам об этом? — строго спросил Сагден.

— Зачем говорить полиции то, о чем тебя не спрашивают? — искренне удивилась Пилар. — Я решила, что если вы узнаете, что в момент убийства я была, можно сказать, в двух шагах от его комнаты, то сразу подумаете на меня. Вот я и сказала, что была у себя.

— Всякая намеренная ложь неизбежно подведет вас под подозрение, имейте это в виду, — предупредил ее Сагден.

— Пилар! — окликнул ее Стивен Фарр.

— Да?

— Кто стоял возле двери, когда ты свернула в коридор? Скажи нам.

— Говорите же, — приказал Сагден. Пилар колебалась. Она широко раскрыла глаза, потом вдруг прищурилась.

— Кто это был, я не знаю, — медленно сказала она. — Свет был тусклым, и я не могла разглядеть. Но только это была женщина…

Инспектор Сагден оглядел всех присутствующих. И впервые в его голосе мелькнуло нечто вроде раздражения:

— Это против правил, мистер Пуаро.

— Я собрал всех для того, чтобы поделиться известными мне сведениями, — ответил Пуаро. — Чтобы мы все вместе смогли, наконец, добраться до истины.

— Все какие-то фокусы, — еле слышно пробурчал Сагден, откидываясь на спинку кресла.

— Для начала, я думаю, мы попросим объяснения у мистера Фарра, — сказал Пуаро. Лицо Сагдена посуровело.

— Я бы предпочел побеседовать с ним наедине, — заявил он. — Впрочем, как вам угодно… А теперь, мистер Фарр, — ведь так вы себя называете, может быть, вы нам объясните вот это? — и он передал ему телеграмму.

Стивен Фарр прочитал ее вслух, затем, поклонившись, вернул Сагдену.

— Да, — сказал он, — скверно получилось.

— И это все, что вы можете нам сказать? — рассердился инспектор. — Вы, конечно, вправе отказаться от объяснений, но…

— Не стоит продолжать, инспектор, — перебил его Стивен. — Я знаю, что вы сейчас скажете. Я вполне готов объясниться. Быть может, мои объяснения покажутся вам не слишком убедительными, тем не менее это правда.

Он помолчал.

— Я не сын Эбенезера Фарра, — начал он. — Но я хорошо знал их обоих — и отца, и сына. Кстати, моя фамилия Грант. А теперь попробуйте поставить себя на мое место. Я приехал в Англию впервые в жизни. И, признаюсь, был здорово разочарован: все и вся казалось таким серым и таким безжизненным. В поезде я увидел девушку. Должен сказать, что настроение у меня сразу улучшилось. Она мне очень понравилась. Она была так красива, так не похожа на других! Мы разговорились, и я окончательно решил не упускать ее из виду. Выходя из купе, я заметил на прикрепленной к ее корзине бирке адрес. Имя мне ничего не говорило, зато адрес, куда она ехала, был знаком. Я слышал о Горстон-Холле и много чего знал про его владельца. Одно время он был партнером Эбенезера Фарра, и старик Эб часто рассказывал о нем, о том, что он собой представлял.

Ну я и решил: поеду в Горстон-Холл и скажу, будто я сын Эбенезера Фарра. Он действительно умер два года назад. Но я вспомнил, что старик Эб много лет не переписывался с Симеоном Ли — он сам об этом рассказывал, — и подумал, что Ли почти наверняка не знает о смерти сына Эба. Во всяком случае, рискнуть стоило. Что я в конечном итоге и сделал.

— Но однако вы не сразу сюда приехали, — возразил Сагден. — Два дня вы провели в «Кинге Армз» в Эддлсфилде.

— Я все еще сомневался… Но наконец решился. Хоть что-то похожее на приключение. Все прошло как по маслу. Старик встретил меня на удивление приветливо и сразу предложил остановиться у него в доме. Я согласился. Вот и все, что я могу сказать в свое оправдание, инспектор. Если вы мне не верите, припомните дни своей молодости: неужто вы не совершали безрассудных поступков ради приглянувшейся вам девушки? Ну и пошлите еще один запрос в Южную Африку. Настоящее свое имя я уже назвал: Стивен Грант — и вам наверняка ответят, что я вполне благонадежный гражданин, не мошенник и не вор.

— Я никогда вас таковым и не считал, — мягко сказал Пуаро.

Инспектор Сагден провел пальцем по подбородку.

— Я должен проверить то, что вы сейчас сказали. А теперь нам хотелось бы услышать, почему вы не выложили все это сразу после убийства, зачем было так отчаянно лгать?

— Затем, что я дурак, — с обезоруживающей улыбкой признался Стивен. — Надеялся, что все так обойдется. Боялся, что, если я признаюсь, что явился в этот дом под чужим именем, вы мне наверняка не поверите. Не будь я законченным идиотом, я бы конечно же сообразил, что вы обязательно наведете справки в Йоханнесбурге.

— Что ж, мистер Фарр.., то есть мистер Грант, — тут же поправился Сагден, — не могу сказать, что не верю вам. Тем не менее ваша история требует незамедлительной проверки. — Он выжидающе посмотрел на Пуаро.

— По-моему, и мисс Эстравадос желает что-то сказать, — заметил Пуаро. Пилар побледнела.

— Это правда, — беззвучно призналась она. — Если бы не Лидия и не эти деньги, я бы ни за что не призналась. Одно дело — просто приехать и всех разыграть. Это действительно было бы очень забавно. Но когда Лидия сказала, что деньги по справедливости принадлежат мне, мне стало как-то не по себе. Я поняла, что зашла слишком далеко.

38

Пресвятая Богородица! (исп.)