Рыцари моря

— Какого дьявола вы здесь делаете, Хеллерт, когда ваше место на палубе?

Насмерть перепуганного гардемарина как ветром сдуло, причём от страха он даже не задумался, почему лейтенанта сопровождало так много матросов, в том числе свободных от вахты.

Флетчер быстро открыл сундук и извлёк из него пятнадцать мушкетов, передав их по цепочке своим приверженцами Оставив двух матросов охранять сундук и присматривать за спящими офицерами, бунтовщики выскочили через люк на палубу.

Уже совсем рассвело. Кок Холл и его помощник Маспретт, ничего не подозревая, нарубили дров для камбуза, рулевой Эллисон и вперёдсмотрящий Милз как ни в чём не бывало оставались на своих местах. Зевая, появился музыкант Бирн. Норман по–прежнему был занят акулой, к нему присоединился проснувшийся гардемарин Хейворд Хеллерт со скуки наблюдал, как помощник кока ощипывал кур для офицерского стола. Гардемарин, не особенно интересуясь службой, даже не обратил внимания на отсутствие половины вахтенных.

Внезапное появление вооружённых матросов наконец отвлекло Хейворда от созерцания акулы. Он с недоумением спросил:

— Что это вы, упражняться в такую рань? Разбудите капитана…

Хейворд с опозданием заподозрил неладное, но тут подошёл Флетчер с саблей в руке и внёс полную ясность, строго приказав обоим гардемаринам помалкивать и не двигаться с места.

Верхняя палуба была в руках мятежников. Теперь надо действовать быстро и решительно. Промедление, малейшая непредвиденная случайность могли оказаться роковыми.

Поручив матросу Алеку Смиту охранять трап за грот- мачтой, ведущий к каютам капитана и Фрайера, Флетчер в сопровождении Черчилля и Томаса Беркетта отправился вниз арестовывать Блая. Следом за ним шагали матросы Кинтал и Самнер, чтобы заняться Фрайером.

Капитан, разметав руки по подушкам, спал сном праведника. Черчилль приставил дуло ружья к капитанскому уху, а лейтенант хриплым голосом сказал:

— Проснитесь, капитан Блай, вы мой пленник.

Блай сразу же открыл глаза, в долю секунды оценив обстановку, начал звать на помощь.

— Заткни пасть, сволочь, пока я не проделал дырку в твоей тыкве, — пригрозил Черчилль, ткнув дулом в щёку капитана.

Беркетт затолкал в рот пленнику угол простыни, но никто не догадался взять верёвку, чтобы связать его, и Черчилль несколько минут упражнялся в красноречии, прежде чем Алек Смит отрезал кусок линя и бросил его вниз.

Когда Самнер и Кинтал разбудили штурмана Фрайера, тот с испугу забыл, что у него под подушкой лежат два пистолета. Не успел он опомниться, как появился вездесущий Черчилль и забрал оружие.

— Я провожу мистера Фрайера на палубу, а вы бегите в трюм, — сказал капрал матросам. — Вопли Блая могли там услышать…

В кормовых каютах трюма помещались доверенные люди капитана—врач Ледуорд, эконом Сэмюэль, ботаник Нельсон и канонир Пековер. Крики капитана действительно разбудили Нельсона Натягивая парик, он уже выходил из каюты, когда подоспевшие Кинтал и Самнер грубо затолкали его обратно.

— Сиди тихо, как мышь, профессор, если хочешь остаться жив.

Выскочил Пековер.

— Что случилось, Кинтал?

— Корабль захвачен, мистер Пековер.

— Но ведь мы были ещё далеко от берега, когда я сдал вахту.

Самнер рассмеялся.

— Дикари здесь ни при чём, судно захватили мы. Теперь мистер Флетчер капитан.

У флегматичного Пековера от удивления вытянулось лицо, он хотел подняться на палубу, но путь ему преградили саблями.

— Вернитесь в каюту и посидите там, мистер Пековер. В наши планы не входит причинять лично вам вред, если вы сами нас не вынудите.

Блая в одной нательной рубашке вывели на палубу и поставили возле бизань–мачты. Капитан, заметив, что рулевой Эллисон оставил свой пост, начал выговаривать ему. Пятнадцатилетний Томас Эллисон не раз юнгой плавал раньше с Блаем в Вест–Индию, капитан хорошо знал его семью и оказывал покровительство молодому матросу.

— Заткнитесь, вы здесь больше не капитан, — оборвал своего благодетеля Эллисон. Вооружившись мушкетом, он вызвался сторожить Блая.

Арестованный командир «Баунти» внешне оставался спокойным, хотя в его душе всё клокотало. Сохраняя самообладание, капитан ровным голосом попытался образумить мятежников:

— Вы, очевидно, не отдаёте себе отчёта в том, что делаете. Бунт — это не просто выражение недовольства капитаном, это попрание всех существующих законов. Вы никогда не сможете вернуться в Англию, и везде вас будут преследовать как пиратов. Рано или поздно вас всех ждёт позорная смерть бунтовщиков и изменников.

— Другого пути у нас нет, — сказал Флетчер. — Мы не собираемся возвращаться в Англию, и нас не интересуют больше её законы.

Блай продолжал увещевать бунтовщиков и пугать их жестокой карой, если они не одумаются. Видя, что матрос Мартин начинает колебаться, Флетчер рявкнул:

— Ни слова больше, иначе я разрублю вам голову!

Капитан прочёл в пылающем взгляде лейтенанта мрачную решимость и примолк. С всклокоченными волосами и искажённым лицом предводитель мятежников походил на сумасшедшего.

Флетчер подошёл к матросам, обсуждавшим дальнейшую судьбу капитана и его наиболее ненавистных помощников — гардемаринов Хейворда, Хеллерта, эконома Сэмюэля. Черчилль, у которого до сих пор болела спина от плетей, предлагал прикончить их и выбросить в море на съедение акулам.

— Нет, убийства на судне я не допущу, — воспротивился лейтенант. — Лучше высадим их в шлюпке и предоставим судьбе решать вопросы жизни и смерти.

Черчилль с неохотой согласился, велел Норману и Ма- спретту подготовить шлюпку к спуску на воду. Тут Кинтал с опозданием вспомнил, что в носовых каютах трюма спят ещё трое: боцман Коул, старший плотник Перселл и парусный мастер Лебог. Кинтал спустился вниз, изложил им корабельные новости.

— Не вздумайте сопротивляться, иначе вам конец.

Не веря своим ушам, все трое поднялись на палубу. Убедившись, что Кинтал сказал правду, они спустились в кубрик, где шесть членов команды — помощники старшины Симпсон и Линклеттер, слуга Блая Джон Смит, матрос Миллуорд, плотник Макинтош и помощник боцмана Моррисон — продолжали спать или лежать безучастно на койках. Гардемарин Эдвард Янг, как только проснулся, сразу с радостью присоединился к мятежникам. Увидев у него в руках мушкет, Блай заметил:

— Это нешуточное дело, мистер Янг. Как бы не пожалеть об этом…

Капитан часто в наказание лишал нерадивого гардемарина пайка. Оскалив гнилые зубы, Янг выкрикнул капитану в лицо:

— Да, сэр, голодать — дело нешуточное. Сегодня у меня есть надежда поесть досыта. А пожалеть вам лучше себя!

Последними о происшедших событиях на корабле узнали помощник штурмана Эльфинсгон, гардемарины Питер Хейвуд и Джордж Стюарт.

Хотя многие мятежники колебались, как Мартин, а некоторые, поразмыслив о последствиях, в душе уже сожалели о содеянном, как гардемарин Стюарт, не предполагавший, что Флетчер примет его слова утешения буквально, никто из офицеров не сделал решительной попытки отстоять судно, тем более что заговорщики не слишком строго караулили своих подопечных. Младшие командиры свободно перемещались по кораблю, покорно выполняли распоряжения лейтенанта.

Штурман Фрайер, оказавшийся у бизань–мачты, даже умудрился переброситься несколькими фразами с Блаем. Это не ускользнуло от всевидящего ока Черчилля. Грубо отогнав штурмана, капрал выставил у арестованного капитана дополнительную охрану, полностью изолировав того от команды.

Штурман попытался образумить предводителя заговорщиков.

— Мистер Флетчер, у нас с вами всегда были хорошие отношения, позвольте сказать вам несколько слов. Если вы не поладили с капитаном — это ещё не основание захватывать корабль. Позвольте мистеру Блаю вернуться в свою каюту, и я уверен, что скоро вы опять будете друзьями.

Лейтенант сделал отрицательный жест рукой.

— Последние недели были для меня кромешным адом. Блай сам накликал на себя беду.

— Ну, хорошо, — не унимался Фрайер, — держите его под замком, приведите корабль в Англию — и пусть вас рассудит суд.