Страница 7 из 11
– Заходите, – появилась секретарша. Отскакивая в сторону, когда В. приблизился к дверному проему, будто он и в самом деле был Лох-Несским чудовищем, от которого можно ждать неизвестно чего.
– А вот и Христос наш! – вскинул руки, приветствуя В., сидевший за своим столом директор. После чего развернулся к столу боком и, не увеличиваясь в росте, словно быстро и сильно поглаживая себя по ляжкам, двинулся В. навстречу. Ошеломление В. длилось мгновение: директор показался из-за стола, и В. увидел, что директор сидит в инвалидном кресле, а то движение руками, которое принял за поглаживание, – это он крутит, перехватываясь по сверкающе-никелированным кольцевым поручням, похожие на велосипедные, в серо-черных рубчатых шинах колеса. Тотчас В. вспомнились ходившие по заводу время назад слухи, что директору по связям с общественностью следствием диабета ампутировали обе ноги, но ни разу за это время ему не приходилось видеть директора, и слухи забылись. – Вот он, вот он, вот он! – радостно восклицал директор, приближаясь к В., крутя колеса с завидной силой и ловкостью. – Вот он у нас какой! Красавец, молодец, спортсмен, только не комсомолец. – Директор захохотал. И как раз подкатил к В., остановился, протянул руку. – Счастлив видеть! Безмерно! Необыкновенно! И кто б не был?! Подумать только!.. – Не ожидавший подобного приема, растерявшийся В. стоял, не подавая ответно руки, и директор, наклонившись, вытянул к нему свою – сколько то позволяло кресло: – Дайте пожму вашу руку! Дайте!
В. торопливо ступил на полшага вперед и пожал протянутую руку директора. Та была похожа на лопату сталевара – громадна, жестка, ухватиста, поразительно крепкое было у директора рукопожатие. В. вспомнились и другие слухи, ходившие про директора по связям с общественностью: он был одним из владельцев завода, везуче поучаствовав в приватизации; когда ампутировали ноги, его будто бы хотели сбросить с вершины, чуть ли уже не отняли акции, до автоматов даже дошло дело, – но директор сумел отбиться и вот по-прежнему занимал положенный ему кабинет.
– Давай садись, поговорить нужно. Поговорим, – махнул директор рукой, указывая В. на кресло-стул около своего стола. – Садись, садись, не журись! – И, мигом развернувшись на месте, так же энергично и скоро, как к В., укатил обратно.
Судя по всему, для него В. Лох-Несским чудовищем не был. А если и был, то вполне симпатичным чудовищем.
В. прошел к указанному креслу, сел, положил руки на подлокотники и тут же снял, опустил на колени. Чтобы мгновение спустя снова опереться на подлокотники. Его потрясывало, будто на морозе, кожу лица натянуло, казалось, она заглянцевела, как лист фотобумаги.
Директор по связям, уже обосновавшийся у себя за столом, смотрел на него со снисходительно-благостной улыбкой взрослого, любующегося ребенком.
– Что, не надоело все на одной должностенке сидеть, штаны протирать? – с интонацией той же снисходительной благостности произнес директор. – Не пора ли уже и поменять?
– Простите, не понял? – В. старался изо всех сил не выказывать колотьбы, что била его. Ему впервые пришлось удостоиться столь высокой аудиенции. Ясно было, с чем она связана, но что она значила? Если бы его хотели уволить, его бы уволили без всякого вызова на такой верх.
Улыбка на лице директора по связям двинулась вширь, как вода в половодье. Щеки, скулы, лоб, не говоря о глазах, – все сделалось одной распахнутой навстречу В., полноводной улыбкой родительской любви.
– Да что ж непонятного? Что непонятного! Нужно родному предприятию все силы отдавать! Все способности! До последней капли! Какое предприятие, а? Гордость отечественной промышленности! Самое крупное в нашей отрасли! Во всем мире нашу марку знают, не так?!
– Да, наверное. Так говорят, – вставил свое слово оглушенный В.
Директору по связям не понравилась его реплика.
– Не “говорят”, а так и есть! Любить надо родное предприятие. Любить! А у него сейчас трудные времена, известно? С портфелем заказов не блестяще, парк станков устарел. Инвесторы нужны, инвестиции нужно привлекать! Будут инвесторы – будем в шоколаде, не будет инвесторов – где будем?!
Он вопросил – и замер, подавшись всем своим могучим телом к В., вынуждая его к ответу.
– Ясно где, – должно быть, не совсем так, как ожидалось, сказал В.
– Вот именно, – подхватил директор по связям. – В жопе! Нам это надо?
И вновь В. не оставалось ничего другого, как ответить. И на этот раз так, как того хотелось директору по связям.
– Не надо, – произнес он.
– Вот! – вскричал директор по связям, сильно и звучно шлепнув по столу ладонью. – Не надо! Так почему же ты сидишь в этих своих замсекторах?! В замсекторах! Любой сможет в замсекторах! Всякий болван!
Теперь В. не ответил.Что он мог ответить? Что место начальника сектора не свободно, а стать главой департамента – несбыточная мечта? Взлететь на такие вершины – какие родственные связи нужно иметь, какими доблестями выделиться! Вместо ответа он просто пожал плечами. Что можно было истолковать как угодно, в том числе и так: пошли вы от меня! Нет ничего неопределеннее, чем пожатие плечами.
Директор по связям подождал-подождал и, отдав себе отчет в том, что словесного ответа не будет, вернулся к своему вещанию.
– Больше не замсектора, – объявил он. – Переходишь в мое непосредственное подчинение. Свободный график работы. Хочешь – к восьми утра, хочешь – к двум дня, хочешь – к восьми вечера. Как душа велит. Можно, если какие дела, и вообще не приходить. Зарплата – четыре твоих нынешних. Плюс бонусы всякие. Хорошие бонусы, тебе и не снилось. Нужно как следует попахать на родное предприятие. Попропагандировать его! Чтобы каждая собака о нас знала. На телевидение тебя позвали, о том о сем разговор – свернуть на предприятие. Интервью газете-журналу даешь – о предприятии! На конференцию какую позвали – о предприятии! Что именно говорить – завтра памятка тебе будет. Чтобы наше имя у всех на слуху, чтобы твое имя и имя предприятия – одно целое. Ясна задача?
В. слушал директора по связям, и до него мало-помалу доходило, что ему тот предлагает. Но единственное, что его устраивало в речи директора по связям, – это зарплата. Вот от зарплаты в четыре раза большей он бы не отказался. Все же у него была семья, двое детей, и пусть жена тоже работала – едва получалось сводить концы с концами. А так жена могла бы уйти с работы, заниматься детьми. И не придется, вот наступит осень, начнется новый учебный год, опять стоять на ушах, названивая в очередь каждые полчаса по телефону: дошли дети домой из школы, пообедали, сели за уроки, успели вернуться с прогулки до темноты?.. Однако все остальное в предложении директора по связям В. не устраивало. Не хотел он в эти топ-сферы, не нужно ему это было. Его вполне устраивала жизнь, которой он жил. А жизнь, что предлагалась… все в ней было чужое. Он не хотел чужого. К тому же он не верил в свое “чудо”. Этого не могло быть – того, что записалось на видео. Все это было каким-то чудовищным, грандиозным розыгрышем, вот-вот, розыгрышем, – только непонятно чьим, непонятно зачем и как устроенным.
– Нет, – проговорил он решительно. – Я не гожусь на роль, которую вы мне предлагаете. Уж где работаю, там и буду. Меня все вполне удовлетворяет.
– Что ты говоришь?! – изобразил директор по связям потрясение. – Там и будешь? Удовлетворяет? А вот руководство твоего родного предприятия не удовлетворяет! – Он потянулся, взял лежавший на столе бланк завода с набранным посередине листа небольшим текстом и прошоркнул лист по столу к В. – Прочти-ка и распишись, что ознакомлен.
С тревожным недоумением В. взял бланк, развернул к себе, чтобы можно прочесть, – это был приказ генерального директора о переводе его, В., в непосредственное подчинение директора по связям с общественностью. Почему вдруг, с какой стати, не спросив меня, собрался произнести В., – директор по связям не дал ему раскрыть рта.
– Подписывай, и без разговоров! – взревел он. – Счастья своего не понимаешь – поймешь потом! Будешь лицом предприятия! Как эти модели там всякие – лицо фирмы. Вот как они, так и ты. Они – духи ' с нижним бельем, ты – наша продукция. Никаких отказов! За отказ – расстрел! – Тут директор по связям счел, что последние слова излишне свирепы, и решил сдобрить их шуткой, добавив со смешком: – Расстрел через повешение!