Расследует Паркер Пайн

Агата Кристи

РАССЛЕДУЕТ ПАРКЕР ПАЙН

Случай дамы среднего возраста

Одно, два, три.., четыре фырканья, возмущенный голос, интересующийся, почему не могут оставить его шляпу в покое, стук входной двери, и мистер Пакингтон исчез в направлении станции, чтобы успеть на девятичасовой в город.

Миссис Пакингтон застыла за кухонным столом. Ее лицо покраснело, губы поджались, и не плакала она только потому, что в последнюю минуту гнев оказался сильнее.

— Хватит! — решила она. — Больше я этого терпеть не стану.

И, после мрачной паузы, добавила:

— Мерзавка! Гнусная пронырливая кокетка! Ну как только Джордж может быть таким идиотом?

Гнев улетучивался, уступая место слезам. Вскоре они действительно появились в глазах миссис Пакингтон и медленно покатились по ее немолодым щекам.

— Легко сказать — больше я этого терпеть не стану. А что мне делать?

Она вдруг почувствовала себя беспомощной, одинокой и бесконечно несчастной. Она взяла со стола газету и прочитала — который уже раз — объявление на первой полосе:

ЧАСТНЫЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ

Счастливы ли вы? Если нет — обращайтесь к мистеру Паркеру Пайну, Ричмонд-стрит, 17.

ФЛОРА. — Я так устала ждать! — Д.

ФРАНЦУЗСКАЯ СЕМЬЯ ПРЕДОСТАВИТ обеспеченным гостям жилье в пятнадцати минутах езды от Парижа. Большой особняк, современные удобства, превосходная кухня. Возможны уроки французского.

— Идиотизм, — заключила миссис Пакингтон. — Самый настоящий идиотизм. Но.., в конце концов, почему бы не попробовать…

Вот почему, несколько нервничая, она и появилась в одиннадцать часов утра в офисе мистера Паркера Пайна.

Как уже было сказано, она нервничала, но все ее волнение загадочным образом улетучилось при одном только виде хозяина кабинета. Это был крупный — чтобы не сказать тучный — мужчина с лысым аристократическим черепом и маленькими глазками, поблескивающими за мощными линзами.

— Садитесь, прошу вас, — предложил он и участливо подсказал:

— Вы пришли по объявлению?

— Да, — призналась миссис Пакингтон и замолкла, не решаясь продолжить.

— И вы несчастны, — продолжил за нее мистер Паркер Пайн бодрым деловым голосом. — Ничего удивительного. Странно как раз то, что кто-то еще счастлив.

— Правда? — вяло отозвалась миссис Пакингтон, не чувствуя от этого ни малейшего облегчения.

— Вам это, понятно, не интересно, — заметил мистер Паркер Пайн, — зато крайне интересно мне. Тридцать пять лет своей жизни, представьте, я посвятил службе в статистическом управлении. И вот теперь, на покое, решил использовать накопленный опыт в новых целях. Все очень просто. В несчастье существует пять основных градаций — не более, поверьте. Ну, а там, где поставлен диагноз, найдется и лекарство. Я выступаю в роли врача. Ставлю диагноз, назначаю соответствующее лечение… Существуют безнадежные случаи, когда исцеление невозможно. Тогда я откровенно говорю пациенту, что ничем не могу помочь. Однако, уверяю вас, миссис Пакингтон, если я все же берусь за дело, исцеление практически гарантировано.

В душе миссис Пакннгтон затеплилась надежда. Все это, разумеется, могло оказаться сплошным надувательством, но — вдруг?

— Проанализируем ваш случай, — с улыбкой продолжил мистер Паркер Пайн, откидываясь в кресле и соединяя кончики пальцев. — Причиной ваших несчастий мне видится муж, совместная жизнь с которым протекала до сих пор, по-видимому, безоблачно. Полагаю, он даже преуспевает. Думаю, здесь не обошлось без некой юной особы, вероятно, работающей в его офисе.

Слова так и хлынули из миссис Пакингтон.

— Машинистка! — взорвалась она. — Гнусная крашеная кокетка. Губная помада, шелковые чулки, перманент — и ничего больше.

Мистер Паркер Пайн успокаивающе кивнул.

— «Ну что ж тут страшного?» — так, несомненно, говорит ваш муж?

— Так прямо и говорит, — подтвердила миссис Пакингтон.

— «Почему он должен лишать бедняжку даров невинной дружбы и тех маленьких удовольствий, которыми может скрасить ее серую жизнь? Бедное дитя, ведь у нее так мало радостей!» Примерно так, полагаю?

Миссис Пакингтон ожесточенно закивала.

— Вранье все это, одно сплошное вранье. Он возит ее на реку — я сама обожала ездить на реку, но лет пять или шесть назад он заявил, что у него почти не остается времени даже на гольф. Для этой он своим гольфом пожертвовать, конечно, может! Я обожаю театр, но Джордж всегда говорил, что слишком устает к вечеру. А теперь он водит ее на танцы — танцы! И возвращается в три ночи. Я — я…

— И, несомненно, сокрушается, что в женщинах настолько развит собственнический инстинкт, что они готовы ревновать без малейшего на то повода?

Миссис Пакингтон снова кивнула.

— Именно. А откуда вы все это знаете? — опомнилась вдруг она.

— Статистика, — буднично ответил мистер Паркер Пайн.

— Я так несчастна, — пожаловалась миссис Пакингтон. — Я всегда была Джорджу хорошей женой. Когда мы только поженились, я из сил выбивалась, чтобы помочь ему стать на ноги. Пальцы чуть не до костей сработала. На других мужчин никогда даже и не смотрела. Кормлю я его хорошо, за одеждой тоже слежу, хозяйство веду чисто и экономно. И вот теперь, когда мы добились чего хотели и могли бы наслаждаться жизнью, немного попутешествовать и делать все то, о чем я так долго мечтала, — теперь вот пожалуйста!

Она с трудом сглотнула.

Мистер Паркер Пайн серьезно кивнул.

— Поверьте: я прекрасно вас понимаю.

— И.., вы можете как-то помочь? — чуть слышно выдохнула миссис Пакингтон.

— Разумеется, милая моя леди. Существует одно средство… О да, существует.

— И какое же?

Миссис Пакингтон затаила дыхание, вся — вопрос и ожидание.

— Положитесь на меня, — внушительно ответил мистер Паркер Пайн. — Обойдется вам это в двести гиней.

— Двести гиней?

— Именно. Вы вполне можете позволить себе эту сумму, миссис Пакингтон. Ведь заплатили бы вы ее за операцию? Неужели, по-вашему, счастье стоит дешевле?

— Оплата, конечно, по результатам?

— Напротив, — ответил мистер Паркер Пайн. — Вы платите вперед.

Миссис Пакингтон поднялась.

— Боюсь, я не привыкла…

— Покупать кота в мешке? — жизнерадостно продолжил за нее мистер Паркер Пайн. — Что ж, возможно, вы и правы. Риск велик, да и деньги не маленькие. Вам, видите ли, придется мне довериться. Просто заплатить и ждать, что из этого выйдет. Таковы мои условия.

— Двести гиней!

— Вот именно. Двести гиней. Сумма приличная. Всего вам доброго, миссис Пакингтон. Дайте знать, когда передумаете.

Он улыбнулся и невозмутимо пожал ей руку.

Когда она вышла, он нажал кнопку селектора. На звонок явилась невзрачная девушка в очках.

— Пожалуйста, картотеку, мисс Лемон. И можете передать Клоду, что, вероятно, он мне скоро понадобится.

— Новый клиент?

— Клиентка. Пока еще сомневается, но скоро решится. Думаю, сегодня же, ближе к четырем. Заведите на нее карточку.

— Вариант «А»?

— Разумеется. Удивительно, до чего всем хочется думать, будто их случай уникальный. Да, и предупредите Клода. Скажите, чтоб не перестарался. Никаких духов и стрижка покороче.

В четверть пятого миссис Пакингтон снова была в офисе мистера Паркера Пайна. Заполнив чек и получив расписку, она нетерпеливо спросила:

— И что теперь?

— А теперь, — улыбнулся ей мистер Паркер Пайн, — вы вернетесь домой и с утренней почтой получите инструкции, за пунктуальное следование которым я был бы вам весьма признателен.

Домой миссис Пакингтон вернулась в приподнятом настроении. Появившийся вскоре мистер Пакингтон был настроен решительно выдержать любую сцену, разразись таковая за ужином. К великому своему облегчению, он обнаружил жену в мирном расположении духа и необычной задумчивости.

Краем уха слушая радио, Джордж размышлял, позволит ли этот милый ребенок Нэнси, чтобы он подарил ей шубку. Она ведь такая гордая. Он не хотел бы ее обидеть. Но ведь она жалуется, что мерзнет… Это дешевое твидовое пальтишко совершенно не держит тепла. Нужно повернуть как-нибудь эдак, чтобы она не смогла отказаться… Скоро они снова пойдут ужинать. Сплошное удовольствие сводить такую девушку в шикарный ресторан. Он же видел, как те юнцы ему завидовали. Необычайно хороша. И он ей нравится. Сама сказала, что он не очень старый.