Страница 87 из 93
С другой стороны, детские и юношеские годы Фридриха II прошли под сильным влиянием французской культуры, говорить по-французски его научили гугеноты мадам Вакуль и месье Дюган, нашедшие в Пруссии убежище после отмены Людовиком XIV Нантского эдикта[95]. Любовь к языку и культуре Франции Фридрих II пронес через всю жизнь. По-французски он говорил и писал лучше, чем по-немецки. Его «Политические завещания» написаны на французском языке, как и большая часть писем и политической корреспонденции. Этот язык был поистине языком международной жизни в XVIII в., и не владеть им для монарха европейской страны было бы непростительно. Латынь же будущий король не изучал, так как этого не захотел суровый протестант Фридрих Вильгельм I. Кстати, основы христианского вероучения преподавались Фридриху с таким педантизмом, что юный принц, которого в качестве наказания заставляли выучивать наизусть псалмы и целые главы катехизиса, не испытывал впоследствии симпатии к религии, относясь к ней с полным безразличием, если не с тайной нелюбовью. Музыка была для него отдушиной, и вплоть до самых преклонных лет он любил устраивать домашние концерты, на которых с большим удовольствием и воодушевлением играл на флейте.
Но главным пунктом в воспитании наследника Фридрих Вильгельм I считал военное дело, поэтому маленького Фридриха наряжали в мундир, возили на смотры и маневры, обучали стрельбе. Пруссия еще во времена правившего в 1640–1688 гг. курфюрста Фридриха Вильгельма I стала, по сути дела, государством, сохранявшим и расширявшим свои владения с помощью оружия, и отец Фридриха II считал своим долгом прежде всего научить сына военному искусству, дабы он мог сочетать в одном лице монарха и полководца. Недаром официальными воспитателями стали теперь генерал и полковник. Но грубость отца, узость его интересов и постоянные военные упражнения вызывали раздражение у наследника, из-за чего его отношения с королем постепенно обострились. Фридрих даже хотел при помощи своего друга лейтенанта Катте бежать из Пруссии, но попытка бегства не удалась. Вся эта история закончилась тем, что Фридрих Вильгельм I все же помиловал принца, но Катте по обвинению в сношениях с иностранными державами был казнен. Фридриха заставили смотреть из окна на казнь друга, и это до глубины души потрясло молодого человека. Несколько позднее он написал королю покаянное письмо и попросил позволения носить шпагу с темляком. Современники рассказывают, что, прочитав это письмо, Фридрих Вильгельм I воскликнул: «Мой Фриц — солдат в душе!»
В последующие годы принц стал много заниматься военными и государственными делами, очевидно, не только для того, чтобы заслужить расположение отца, но и стремясь подготовить себя к будущей роли венценосца. Постепенно он приобщился к управлению государством и перенял военную идеологию Фридриха Вильгельма I. Однако Фридрих не забывал и своих ученых занятий. Так одновременно формировался образ отца-командира и «земельного господина». При этом военачальник рассматривает солдат как инструмент для исполнения своих замыслов, но вместе с тем и сам, словно отец, подает пример воинской доблести и заботы о них. «Земельный отец», «земельный господин» и «первый слуга государства» вникает во все тонкости управления страной, своих подданных расценивает как детей, которых, впрочем, нередко полезно и палкой поучить. Одновременно складывался образ просвещенного монарха, безразличного к религии, а порой и критикующего догматиков-священнослужителей, государя, стремившегося воплотить идеи Просвещения на практике — освободить крестьян от крепостного права, развивать промышленность, совершенствовать налоговую систему.
Главным украшением библиотеки Фридриха являлся портрет Вольтера во весь рост.
Подражая последнему, будущий король написал много различных сочинений, в том числе осуждающий беспринципность в политике трактат «Анти-Макиавелли». В придворном театре принца ставились пьесы Расина и Вольтера. В 1736 г. молодой Фридрих обратился к философу с письмом, в котором предлагал ему свою дружбу. Их переписка продолжалась в течение 42 лет вплоть до смерти Вольтера. Дружеским отношениям двух великих современников способствовала схожесть характеров — Фридрих II любил насмешничать и отпускать едкие шутки и колкие замечания под стать Вольтеру. Великий французский просветитель в 1750–1753 гг. жил в Потсдаме в личной резиденции Фридриха II Сан-Суси. Однако их отношения нельзя было назвать ровными: временами они ссорились, и однажды Вольтер, оскорбившись, навсегда покинул Пруссию.
Фридрих II написал ряд исторических сочинений, среди которых самыми знаменитыми являются основанные наличных впечатлениях «История Силезской войны» и «История Семилетней войны». Тем более удивительным было то пренебрежение, с которым этот образованный монарх относился к величайшим умам самой Германии — писателям и философам Винкельману, Клопштоку, Лессингу, Гердеру, Гете и Вольфу, творчество которых, собственно, стало возможным благодаря тому, что Фридрих, взойдя на престол, отменил цензуру.
Французские философы и литераторы остро ставили вопросы политики и духовной жизни общества, тогда как их немецкие собратья были более осторожны в своих суждениях.
Фридрих мог не опасаться, что в Пруссии будут использованы идеи просветителей для борьбы против королевской власти. Фридрих II хотел укрепить государство и ослабить остроту социальных конфликтов в обществе реформами в духе просвещенного абсолютизма, что, кстати, не было сделано во Франции XVIII в., результатом чего явилась Великая Французская революция. Кроме того, существовал как бы негласный договор между Фридрихом II и прусским Дворянством, согласно которому последнее отдало в руки короля управление государством по его усмотрению в обмен на то, что король позволял помещикам распоряжаться подвластными им крестьянами. Таким образом, реформы Фридриха II способствовали укреплению прусского государства, в чем прямо или косвенно было заинтересовано дворянство. Поэтому его преобразования, не имевшие такого революционного характера, как реформы Иосифа II, все же были осуществлены.
Конечно, идея «округления» и спрямления разбросанных по всей Германии прусских владений, полученных в результате династических браков, не встречала сопротивления со стороны прусского дворянства. Но надо заметить, что представления о династической природе государства были характерны для политики практически всех государей Европы, в том числе и германских князей. Другое дело, что не всем монархам удавалось осуществлять свои замыслы в полной мере. Одни выигрывали, а другие проигрывали в этой беспрестанной войне, которая велась то на поле брани, то в кабинетах королей, министров и начальников генеральных штабов. Сами по себе территориальные притязания не были плодом воображения государей, а возникали в результате многочисленных династических браков, когда статьи брачных договоров давали возможность предъявлять претензии к другим государствам. И Пруссия в этом смысле не была исключением. Недаром Фридрих I часто говаривал, что повод для войны надо искать в архивах.
Фридрих Вильгельм I подготовил хорошую армию, которую можно было пустить в дело: в конце его жизни она насчитывала 81 тысячу человек, что являлось вполне достаточным для обороны. Фридрих II, едва взойдя на престол, создал 22 новых воинских подразделения. В течение всего его царствования армия увеличивалась в размерах, улучшалось качество ее вооружения. В Пруссии широко распространилась кантональная система: в мирное время солдатская служба продолжалась 2–3 месяца в году, тогда как в остальное время года солдаты пребывали в поместьях офицеров. Складывалась система, в которой дворяне-офицеры играли роль «земельных отцов» по отношению к солдатам и крестьянам, а король являлся «земельным господином» по отношению ко всем своим подданным. В прусской армии еще при предшественниках Фридриха воинский устав был превыше всего. Во многом прусская военная система основывалась на страхе солдат перед командирами. Фридрих II, заметим, не гнушался брать на прусскую службу военнопленных, что вызывало критику со стороны современников, с одной стороны, и ослабляло ядро прусской армии, с другой. Все же Фридрих II был крупным военным реформатором, он создал классическую пехоту XVIII в., применив к привычному для того времени линейному боевому порядку способ косой атаки. Восшествие Фридриха II на престол было встречено в Западной Европе с воодушевлением, поскольку многие знали, что этот монарх со своими литературными и музыкальными вкусами и просвещенческими взглядами резко отличается от Фридриха Вильгельма I. Поначалу действия нового короля отвечали ожиданиям просвещенных европейцев. Были отменены пытки, берлинские газеты освободились от гнета цензуры, хотя подлинную свободу печать в Пруссии так и не получила. Прекратились позорные «охота за ведьмами» и ведовские процессы. Стало широко практиковаться приглашение колонистов из других германских земель и европейских стран для заселения пустующих земель, прежде всего представителей религиозных и национальных меньшинств, которых привлекала господствовавшая в Пруссии еще со времен курфюрста Фридриха Вильгельма I и особенно укрепившаяся при Фридрихе II веротерпимость.
95
См. главу «Только бог велик!» «Король-солнце» Людовик XIV настоящего издания. — Прим. ред.