Страница 30 из 80
А длинный, способный вместить до полусотни человек, стол заранее накрыт на две персоны! Мило. Вы были уверены в себе, герцог… или недооценивали опасность? Ну что же… сажусь на вежливо отодвинутый стул, поправляю складки длинной юбки. Молчаливые слуги разлили по бокалам темное вино из замковых запасов, подали на стол первую перемену блюд. Возникает новый, весьма сложный вопрос. Как, Гром и Молния, соблюдая все правила придворного этикета, поддерживая опасный, полный скрытых ловушек разговор и демонстрируя полное равнодушие к содержимому больших серебряных блюд, удовлетворить сосущее чувство голода? Смешно? Грустно!!
Как можно морить голодом человека… ну пусть даже не совсем человека… ответственного за исполнение важной части задуманного плана? Крупное упущение, указать на которое я не премину, как только вернусь в крыло, отведенное ее высочеству. Тонкие, изящные тарелки с чеканным узором, тяжелый хрусталь бокалов, мерцающие огни на стенах… атмосфера почти интимная, доверительная. Тайны, раскрытые здесь, не просочатся за стены. Наверное… хм, а вот расстояние между предполагаемыми собеседниками не предполагает даже возможности разговора на пониженных тонах. Согласно этикету, мы расселись на разных концах вытянутого прямоугольника, и шепот одного из нас вряд ли достигнет ушей другого.
Тем не менее…
Меня больше заинтересовал паштет из гусиной печени со свежей зеленью и хрустящие хлебцы…
— Да будет благословенна ваша пища, — глухо пожелал со своего края стола герцог.
Сложив руки на ажурной салфетке, ответствовала:
— И помыслы ваши чисты и благородны, — позволив себе в голосе долю насмешки над традиционными пожеланиями, несколько неуместными в нынешней ситуации. Кажется, герцог весело прищурился? Уловил тонкий ехидный намек?
Продолжим. Взяв со стола маленькую двузубую вилку и длинный узкий нож, предоставила право начала разговора собеседнику. И он оправдал мои ожидания.
— Как вы добрались, ваше высочество? Я слышал, что в дороге случилось нечто… способное прервать ваш путь.
— От кого вы слышали подобные глупос-сти? — задумчиво прошипела я, больше раздраженная необходимостью отвечать, чем необходимостью вычислять того, кто распустил язык.
— Ходят слухи.
— Ходят люди, — отрезала я, накалывая кусочек хлебца на вилку, изящно оттопырив мизинец, — и разносят болезни. Но, мой герцог, только ради нашей будущей дружбы… — многозначительно выделив последнее слово и понизив голос, — поясню. Глупцы, решившие поживиться за счет беззащитных путников, крупно ошиблись. Ведь путники оказались вовсе не беззащитны. Грабители бесследно исчезли.
Многозначительно улыбаюсь, плотоядно облизывая блестящие губы. Капля угрозы, немного самоуверенности, подкрепленной скрытой силой и репутацией, а все остальное довершит чужая богатая фантазия. Приподнимаю бокал:
— Ваше здоровье!
— Ваше здоровье… — есть, о чем задуматься, не правда ли, мой лорд? Я — ненадежный и опасный союзник. И все еще голодный.
Осторожно пробую отличное черное вино со склонов Димсдейл Королюс. Хмель, рожденный им, не ударяет в голову, а медленно подкрадывается, затуманивая разум, лишая способности мыслить разумно, развязывая язык. А сдобренное одним интересным заклинанием, это вино… хм, становится настоящим эликсиром правды. Ну, герцог, вы меня разочаровали. В виски ощутимо кольнуло магией, моя рука нечаянно дернулась, и выплеснувшееся на скатерть вино ало-черной волной растеклось по кипенно-белому полотну.
Мило улыбаюсь. Собеседник тоже. Да, мы стоим друг друга… По незримому приказу явились слуги, мгновенно навели порядок, и мы продолжили… разговор.
Заливное из голубиных грудок с лимонной цедрой и фаршированные яблоками цыплята. Интересно, это изобилие свежее? Нет, прислушавшись к послевкусию, решила я, доставленное в готовом виде и хранившееся запечатанным соответствующим заклинанием.
— Слышали ли вы последнюю новость?
— Какую именно?
— О том, что в коллекции сенешаля появилось новое оружие, — как-то довольно начал герцог, сменив тему, — легендарное.
— Нет, но извините мое пренебрежение. Оружие не настолько необходимо мне, чтобы интересоваться недоступными для использования образцами кузнечного ремесла. Предпочитаю другие, менее кровавые способы решения проблем, — вот теперь, милорд претендент, попытайтесь догадаться, что я имела в виду, говоря это. Напоминала о своих способностях, или объявляла себя поклонницей яда?
Нахмурившись и отложив вилку, мужчина спросил:
— И вас не заинтересует даже меч Первого короля?
Я приподняла бровь, демонстрируя удивление, и милостиво кивнула, даже ни капли не притворяясь.
— Мне пришлось изрядно потрудиться, дабы сведения о нем достигли ушей сенешаля.
— Вы знали, где хранился меч?
— Нет, разумеется, ваше высочество, но сопоставление легенд и слухов дало направление нити поиска, и сопутствовавшая удача сделала возможным приобретение меча… во владение достойнейшему.
— А так же пополнило список должников еще одной персоной… — не удержалась я от циничной улыбки.
Герцог кивнул, ни капли не смущаясь. Да, ему в заслугу можно поставить приобретение еще одного союзника, причем вынужденного придерживаться нейтралитета до самого конца голосования. Сообщив эти сведения в расчете заполучить еще одного, он крупно просчитался. Я не приму участия в выборах.
— Это делает вам честь, но так ли необходимо распространяться об этом вслух? Порой и стены имеют уши, а в этом Замке… — покачав головой, занялась изучением экзотических салатов.
— Могу ли я пригласить вас, ваше высочество, в Арсенал, — проигнорировав мою фразу, сказал герцог, — дабы мы совместно насладились лицезрением божественного совершенства?
— Разумеется, и с удовольствием. Я составлю вам, — выделив последнее слово, я чуть подалась вперед, — компанию, дабы скука не сразила никого из нас.
Уловив недовольный взгляд Грея, передернула плечами. Он прав, это вопиющая самодеятельность, но… Я хочу увидеть это оружие! Меч Первого короля Хейхольта, основателя Летейской династии, боковой ветвью которой является ныне правящая. Мною движет жадное любопытство, ведь единственное имя, сохранившееся в летописях, именует его не иначе как Эрр'ни харрес, что со старинного хальдского наречия переводится как Последний хранитель…
Вряд ли мне откроются какие-то тайны, но искушение увидеть, прикоснуться к оружию того, кто в одиночку сумел остановить прорыв с Изнанки… вряд ли я смогу увидеть его, потому что в арсенал пойдет ее высочество. Жаль.
В общем, разговор продолжился, и все так же состоял из недомолвок и намеков. Я увиливала от обещаний, то обнадеживая благосклонностью, то огорчая несговорчивостью. Довольно долго мне успешно удавалось удерживать приветливое выражение лица, то угрожая при этом, то намеками выдавая воображаемые планы соперников герцога, чувствуя все более сильнее давление в висках и струйки пота, медленно стекающие по спине. Но уверенности мне придавало присутствие каменно спокойного Грейнарра за спиной, и его молчаливое одобрение, приправленное изрядной долей уважения. А когда лорд, немного раздраженный моей способностью говорить недомолвками и увиливать от его попыток привлечь меня в соратники, наконец, соизволил задать прямой вопрос, от ответа на который зависело очень многое, включая и то, смогу ли я выйти из этого зала живой…
Отставив с сожалением десерт, состоящий из нежнейших ягод остролиста и бисквита со взбитыми сливками, сосредоточила взгляд на тенях, нервно пляшущих на стене позади собеседника. Что сказать? Я не в праве что-либо обещать, но…
— Понимаете ли вы, что, получив желаемое, вы потеряете путь к отступлению? — положив руки на стол, я подобралась, сохраняя видимость расслабленности. Ладони спокойно лежат на салфетке, пальцы левой руки в опасной близости от остро отточенной вилки и не дрожат. Я знаю, что надо делать?
— Прекрасно понимаю! — резко отрезал герцог, нервно сжимая кулаки так, что побелели костяшки. — Так вы согласны?