Дюна: Дом Харконненов

Криуби поднял руку, дав знак своим людям вернуться в машину. Они ушли, унеся с собой все светильники, кроме одного, который отбрасывал мерцающий свет на искалеченного человека.

Криуби озабоченно взглянул на Гурни и опустился рядом с ним на колено. Немного постояв так, он произнес слова, предназначенные только для избитого молодого человека. Несмотря на боль в избитом черепе, Гурни показались странными эти слова. Он ожидал, что капитан гвардии сделает свой триумф достоянием всех жителей деревни, но Криуби выказал скорее разочарование, нежели торжество.

– Любой другой человек давно бы сдался. Любой другой человек оказался бы на твоем месте более понятливым. Ты сам навлек это на себя, Гурни Халлек.

Капитан укоризненно покачал головой.

– Зачем ты заставил меня это делать? Почему ты упрямо навлекаешь на себя гнев? На этот раз я сохранил тебе жизнь. С большим трудом. Но если ты снова начнешь поносить Харконненов, нам придется убить тебя, – он недоуменно пожал плечами, – или убить твою семью, а тебя необратимо покалечить. Один из моих людей обладает поразительным талантом – вырывать жертвам пальцами глаза.

Гурни несколько раз пытался заговорить, с трудом шевеля разбитыми окровавленными губами.

– Ублюдки, – наконец произнес он, – где моя сестра?

– О твоей сестре не надо больше заботиться, для тебя она исчезла. Оставайся здесь и забудь о ней. Делай свою работу. У всех нас есть своя работа, которую мы должны выполнять для барона, и если ты будешь плохо справляться со своей, – Криуби раздул ноздри, – то мне придется снова взяться за свою. Если ты опять примешься выступать против барона, оскорблять и высмеивать его, чтобы разжечь недовольство, то мне придется действовать. Ты достаточно умен, чтобы понимать это.

Злобно застонав, Гурни упрямо мотнул головой. Сейчас его поддерживал только гнев. Он поклялся себе, что за каждую каплю крови, которая вытекает из его ран на землю, Харконнены сполна заплатят своей черной кровью. Он или умрет, или узнает, что случилось с его сестрой – и если каким-то немыслимым чудом Бхет осталась жива, то он спасет ее.

Криуби повернулся и направился к машине, где его уже ожидали солдаты, рассевшиеся по местам.

– Не заставляй меня возвращаться, – бросил Криуби на прощание. Он обернулся через плечо и добавил еще одно странное слово:

– Пожалуйста.

Гурни лежал неподвижно, гадая, сколько времени потребуется родителям, чтобы отважиться выйти из дома и посмотреть, жив их сын или нет. Затуманенным взором он видел, как транспорт с солдатами поднялся в воздух и покинул деревню. Интересно, зажжется ли хоть один огонь, выйдет ли кто-нибудь, чтобы помочь ему хотя бы теперь, когда патруль ушел.

Но дома деревни Дмитрий оставались темными. Не вспыхнуло ни одно окно. Все притворились, что ничего не видели и не слышали.

***

Самые строгие ограничения человек накладывает на себя сам.

Фредре Гиназ. «Философия Оружейного Мастера»

Отправляясь на Гиназ, Дункан Айдахо был уверен, что прославленного клинка старого герцога будет вполне достаточно, чтобы сделаться великим воителем. Душа юноши была переполнена романтическими ожиданиями, он воображал себе полную упоительных схваток жизнь, смертоносные приемы боя, которым его здесь научат. Дункану было только двадцать лет, и надежда рисовала ему великое будущее.

Реальность оказалась, однако, совершенно иной.

Школа Гиназа оказалась архипелагом маленьких населенных островков, разбросанных среди лазурного океана, как крошки хлеба по обеденному столу. На каждом из этих островов размещалась Школа, где разные мастера обучали курсантов разным премудростям, начиная от рукопашного боя, тактики и стратегии и кончая политикой и философией. За время прохождения восьмилетнего курса Дункану предстояло переходить от одного мастера к другому, перенимая опыт лучших воинов империи.

Если ему удастся выжить.

Главный остров Школы, служивший одновременно космопортом и административным центром, был окружен рифами, исполнявшими роль волноломов. Высокие, расположенные группами здания напомнили Айдахо щетину остистых крыс, одну из которых он приручил, когда жил в крепости-тюрьме Харконненов.

Многие здания в стране Оружейных Мастеров Гиназа, пользовавшихся почти религиозным почитанием в империи, были задуманы и построены скорее как музеи и мемориальные комплексы, нежели учебные корпуса. Это обстоятельство говорило о том, что они весьма высоко ценили свои боевые качества, и их уверенность в своих силах граничила с хвастовством. Мастера Школы считали себя центром вселенной. Будучи политически нейтральными, мастера предлагали свои услуги всем желающим и предоставляли своим курсантам право самим выбирать, кому и как служить. Мифы, окружавшие Школу, становились еще более убедительными от того, что среди выпускников Школы были многие главы Великих Домов Ландсраада. Мастера Жонглеры разносили по всей империи песни, в которых воспевались великие деяния легендарных героев Гиназа.

Центральный небоскреб, в котором Айдахо предстояло пройти заключительные испытания после восьмилетнего обучения, служил усыпальницей Йоола-Норета, основателя Школы Гиназа. Саркофаг, прикрытый прозрачным колпаком из плаза и защищенный хольцмановским силовым полем, был недоступен для зрения. Однако право увидеть саркофаг получали только «достойные».

Дункан поклялся себе, что станет достойным… В космопорту его встретила стройная, с выбритой головой женщина, одетая в черное джи мастера рукопашного боя. Отрывисто и по-деловому она представилась как Карста Топер.

– Мне поручено забрать твои вещи. – С этими словами она протянула руку к рюкзаку Айдахо и длинному свертку, в котором была шпага старого герцога.

Дункан крепче сжал клинок.

– Я отдам шпагу с одним условием – если вы гарантируете мне ее сохранность.

Женщина недовольно поморщилась.

– Мы ценим свою честь больше, чем другие Дома Ландсраада. – Протянутая рука не дрогнула.

– Но не больше, чем Дом Атрейдесов, – ответил Айдахо, все еще не желая отдавать оружие. Задумавшись, Карсти нахмурила лоб.

– Возможно, не больше, но не меньше. Дункан отдал ей свои вещи, и они направились к орнитоптеру дальних сообщений.

– Иди к машине, она доставит тебя на твой первый остров. Делай то, что тебе велят, и не жалуйся. Учись всему. – Она плотно прижала к себе рюкзак и шпагу Айдахо. – Свои вещи ты получишь назад, когда придет время.

В тот день Дункан так и не увидел город Гиназ и его административный центр. Его сразу увезли на затерянный в просторах океана низменный остров, едва выступавший над поверхностью моря. Весь остров порос густыми джунглями, среди которых кое-где находились одинокие хижины. Трое служащих в форме высадили его на этом островке и отбыли, не ответив ни на один вопрос Дункана. Дункан остался один. Он стоял на берегу, прислушиваясь к рокоту морского прибоя, который живо напомнил ему о Каладане.

Дункан понял, что это было его первое испытание. Навстречу Дункану из чащи, раздвинув листья пальм, вышел загорелый до черноты седовласый мужчина с тонкими, жилистыми руками. На незнакомце была надета черная безрукавка, стянутая на поясе ремнем. Человек прищурился от яркого света, на лице его застыло каменное выражение.

– Я – Дункан Айдахо. Вы – мой первый инструктор, сэр?

– Инструктор? – Человек поморщился. – Да, крысенок, и мое имя Джеймо Рид – но заключенные не пользуются именами, потому что здесь каждый знает свое место. Делай свою работу и не создавай проблем. Если другие не смогут с тобой справиться, то это сделаю я.

Заключенные ?

– Я прошу прощения, мастер Рид, но я прибыл сюда учиться на Оружейного Мастера… Рид расхохотался.

– На Оружейного Мастера? Это круто!

Не дав Айдахо времени на обустройство, человек направил его на грязную работу в бригаду аборигенов Гиназа. Дункан общался с ними с помощью жестов, так как никто из них не владел имперским галахским языком.