Страница 66 из 137
— Тяжело вам приходится, — посочувствовала Далия.
— Ага… и кормят тут плохо.
Алхимичка с трудом сохранила серьезное выражение лица. Как же, знаем-знаем. С тех пор, как Клеорн начал за ней «ухаживать», в «Алую Розу» повадилась заглядывать на огонек и компания мелкомасштабных слуг закона. Обжора Врунгель стал завсегдатаем и прославился тем, что с благоговением дегустировал каждый, даже самый сомнительный, кулинарный шедевр. Есть же люди — нет, чтобы стать поваром, пекарем, или, допустим, колбасником, — он подался в сыщики. Что, интересно, толстяк сможет расследовать? Кражу яиц из птичника? Мышей из подпола? Пропажу гвоздей из подковы?
А это идея. Ну-ка, посмотрим, за сколько порций бесплатного обеда удастся перекупить господина «спокушника».
— И за кем вам досталось следить?
— За маркизой Ле Штанк. Только как за ней следить? Она, вишь ты, до полудня лицо себе разукрашивает, перед зеркалом вертится, наряды выбирает. Эх, надо было в горничную переквалифицироваться, а мне усы эти подсунули…
— Давайте я расскажу вам секреты госпожи маркизы, — улыбнулась Далия, беря Врунгеля под ручку. — Я, конечно, совершенно не такой специалист, как вы… Ах, где бы найти умного, серьезного, честного сыщика, чтобы выяснить, кто повадился воровать из «Алой розы» продукты? Вечером придется самой шпионить… Так о чем это я? Секреты госпожи Сюзетт. Будете записывать или так запомните?
Инспектору Клеорну повезло больше. Во-первых, расследование не потребовало изменения внешности, а во-вторых, объект попался доверчивый. Проспав пять часов на узком, неудобном топчане, который ему выделили в комнате для слуг, сыщик еще затемно начал собирать информацию о графах Умбирад и графах Желорен. Были допрошены горничные, лакеи, кучер, умбирадский камердинер, желоренский гувернер, — одним словом, все, за исключением самих титулованных особ и личного конюха графа Умбирада. По уважительной причине — графы могли догадаться, что их подозревают, а конюх по совместительству работал графским собутыльником, мог проболтаться. Краткий итог: граф-лошадник наполовину спился, его жена — тихоня, занятая рождением детей и попытками взнуздать мужа. Детишки получают слишком непоследовательное воспитание, чтобы стать опасными для окружающих — по какой-либо другой причине, чем хроническая безалаберность и восторженность. С Желоренами чуть иначе: там граф уже того-сь, как любит говорить капрал Брык, детки нормальные, любопытные, только слишком зашуганные, а вот мамаша их… Хорошая мамаша. Третий день катается в истерике, глотает пилюли и плачет. Сыщицкий нюх подсказывал Клеорну, что скорее всего тайные планы графини Желорен, если вообще в природе существуют, будут направлены на то, чтобы охмурить степенного, солидного лекаря, который вынужден проводить с ней дни напролет. А вовсе не на подрыв устоев государства. Но все равно — проверить надо, надо…
Одним словом, дел по горло. Хорошо еще, что мэтр Лео сам вызвался собрать информацию относительно графов Росинант.
А ведь список придворных Умбирадами, Росинантами, Желоренами, Тирандье, Кромами вовсе не ограничивается. Нет, нельзя заниматься только рутиной! Надо действовать иначе!
— Ваше благородие! — на ловца и зверь бежит. Проходя по галерее третьего этажа, Клеорн заметил генерала Громдевура и бросился за ним. — Ваше благородие, разрешите вопрос!
— Слушаю. Что у вас?
— Ваше благородие, — таинственно понизив голос, начал Клеорн. — У меня есть свидетель, который, скорее всего, знает доподлинно, существует ли связь между смертью мэтра Фотиса и покушением на жизнь его величества, и в чем характер этой связи.
— И что ж вы молчали! Давайте его сюда! — генерал недвусмысленно сжал кулаки.
Так, отлично. Рыбка углядела наживку, сейчас главное — не спешить.
— К сожалению, взять у свидетеля показания не представляется возможным.
— В несознанку играет, гад? Ничего, я найду к нему подход, разговорится, как миленький!
Так. Рыбка не крючке. Теперь осторожно, не пугая добычу…
Клеорн изобразил сочувствующую улыбку.
— Понимаете, ваше благородие, в соответствии со Сводом Законов Кавладора, разговор со свидетелем невозможен в принципе.
— Чего-о? Да как он посмел… да я на него… Кто это? Тирандье? Щас я его рыло толстое начищу! Самолично, чтоб не повадно было!
— Нет, — увидев, как экспрессивно отреагировал генерал на его сообщение, Клеорн поспешил выложить козырную карту. — Это сам мэтр Фотис. Уж он-то знает, кто его убил, и при каких обстоятельствах.
— Фотис… Фотис? — уточнил Октавио. Посмотрел на довольного собой сыщика каким-то странным, заинтересованно-озадаченным взглядом. — А-а, так вот почему разговор невозможен…
— Закон о Магии, — подтвердил Клеорн. — Я господину министру даже не докладывал, не решился его беспокоить заведомо невыполнимой просьбой. Но, понимаете ли, ваше благородие… Мне тут чисто случайно вспомнилось то, что произошло летом, в Эль-Джаладской Пустыне. Законы в каждой стране разные, и то, что запрещено у нас, оказывается разрешено у наших соседей. Почему бы не вызывать из Восьмого Позвонка или Хетмироша соответствующих специалистов, поручить им расспросить покойного мэтра — это ведь много времени не займет, а конфиденциальность я лично обеспечу!
Секунду Громдевур размышлял об открывшихся перспективах. И с сожалением был вынужден отказаться:
— Не получится. Покойник-то наш, кавладорский. Мы, типа, Закон и Справедливость, а значит, должны быть на страже его интересов, а тут, получается, мы своего же и подставляем.
Разочарованный отказом сыщик понурил голову. Эх, что ж он сразу не подумал о такой мелочи…
— Но идея хорошая. Давай-ка, братец, думай, — генерал хлопнул Клеорна по плечу. — Думай, как и закон не обидеть, и делу помочь. А я тоже покумекаю…
Процесс «кумекания» продолжался с момента, как Октавио отправил усатого сыщика собирать информацию о Штрау и прочих обитавших во Дворце гномах, и до той поры, пока он не заметил эффектную процессию, направляющуюся к покоям придворного мага.
Процессию возглавляла Синтия Росинант — женщина, на которую генерал всегда смотрел с удовольствием, ибо пока молчала — заслуживала. В хрупких ручках графини трепыхался молодой человек в лиловой мантии, в котором Октавио опознал того молодого волшебника, который помог ему с возвращением домой[35]. Замыкала шествие недовольная, пышущая еле сдерживаемым гневом Росинантова дочка. На девушку тоже было приятно смотреть — и Громдевур на всякий случай сдержал шаг, чтоб не столкнуться с дамами. А то потом еще объясняй Ангелике, что интерес его лишь истецицеский…
Стремясь обезопасить себя от ревности жены, и одновременно узнать, что происходит, генерал спрятался за украшающими галерею доспехами. Цыкнул на толстяка с усами и угольным ведерком, который собрался было обнаружить генеральское убежище, и принялся подслушивать.
А что? Разведка на войне — первое дело.
А во Дворце — тем более.
— Мэтресса Далия! Сударыня! — истерически кричала Росинантша.
— М-дау? — а новая магичка, или как там ее, наоборот, была совершенно спокойна.
— Вы знаете, что я только что обнаружила в покоях моей дочери? — вопила графиня.
— Я не что, я кто, — попробовал возразить волшебник.
Звук — то ли затрещины, то ли пощечины, то ли надорвавшейся мантии.
Дурак парень. Первое дело, когда приходишь к девице — дверь на замок. И вообще, такие визиты нужно совершать ночью, когда родители спят, а не рано утром… Хотя, может, проспал. Дело молодое, бывает…
— Думаю, — неторопливо, тщательно подбирая слова, ответила Далия, — вы застали мэтра Лео стоящим перед Элоизой на коленях и делающим ей предложение руки и сердца.
Громдевур удивился. Тоже вариант. Мало правдоподобный, но…
— Откуда вы знаете? — поразилась графиня, и генерал мысленно повысил оценку придворной алхимички с метки «годна с оговорками» до «в некоторых делах — сгодится наверняка».
35
См. Проверка на прочность. Речь идет о затянувшейся «прогулке между мирами», в которой, по версии Октавио, был виноват Лотринаэн, и которую, опять же по официальной версии, завершил мэтр Лео.