Длинные тени

Он подал даме руку, сделал знак поджидавшему кучеру, что карета пока не нужна, и пара неторопливо направилась в сторону строящегося моста через Алер.

— Помните нашу первую встречу? — заговорил сыщик. — Тогда, в Ла-Фризе, на жизнь вашего сына покушался некий господин, сеньор Леокадий, давний друг вашего покойного супруга. Не могли бы вы рассказать о нем?

— О Леокадии? — удивилась сеньора Альтиста. — Текило знал его всю жизнь. Я думала, что тоже знала его неплохо, но потом…

— Потом он вас огорошил, да простится мне такая вольность, известием, что влюблен в вас, что обманом вынудил дона Текило совершить преступление, за которое тот и был приговорен к казни, и еще пара признаний в других делах, по мелочи, — подхватил Ломас. — Да, знаю. Знаю и то, что в молодости Леокадий учился магии, но не стал волшебником из-за того, что попался на краже артефактов. Его подозревали, что он помогал волшбой преступникам, но так и не смогли представить достаточных для официального обвинения доказательств. Меня интересует другое. Что он за человек? Что для него главное в жизни? Стяжание несметного богатства? Удовольствия? Любовь?

Некоторое время Катарина сосредоточенно обдумывала ответ. Золотые листья, сверкая каплями дождя, ложились на мостовую.

— Когда мы с доном Текило жили в Аль-Миридо, я воспринимала Леокадия как человека недалекого и завистливого. — Тут женщина торопливо перекрестилась и добавила: — Грех приписывать кому-либо дурные качества, но я действительно так о нем думала. Мне всегда казалось, что Леокадий и Текило соперничают — кто вернее угадает победителя скачек, кто купит более хорошее вино у торговца, кто украсит дом более замысловатой скульптурой, кто заключит самую удачную сделку… Вот только Текило этого соперничества не замечал. Он просто жил, как умел, никогда не задумываясь о последствиях…

Ломас задумчиво пробормотал:

— Не скажите. Мне показалось, что при всей своей внешней безалаберности дон Текило никогда не планировал действий, сопряженных с риском для чести или жизни окружающих.

Женщина кивнула и, справившись с воспоминаниями, продолжила:

— После того, как Леокадий чуть не убил Альваро, я долго думала, почему, из-за чего он так поступил. Получается… — она невесело усмехнулась, — снова та самая причина. Вероятно, в какой-то день Леокадий позавидовал своему другу, что тот так счастлив со мной, и попробовал меня «украсть». Надо отдать Черному Лео должное — он сплел весьма хитроумную сеть; я попалась, как глупая пичуга.

— Черный Лео?

— Старое прозвище сеньора Леокадия. Так его называл мой муж.

Ломас покрутил новую информацию и проверил, всё ли он усвоил:

— Завистливый. Нетерпимый к удачам других. Хладнокровный и расчетливый. Как вы утверждаете — недалекий, а я бы добавил — весьма нахальный. Опасная смесь…

— Почему вы спрашиваете о нем?

— А? — откликнулся задумавшийся Ломас.

— Он совершил новое преступление? Неужели его душа так расположена к злу, что даже сейчас, когда он весьма немолод, не может успокоиться?

— Не хочу смущать вас подробностями… Скажем так, по одному из дел у меня проходит подозреваемым сухощавый, высокий, физически сильный мужчина с характерной для жителей Юга смуглой кожей и темными волосами. Черноглазый, довольно обаятельный. Умеет входить в доверие к людям. Легко маскируется, применяя разные уловки, от переодеваний до накладного горба. Сведущ в магии…

— Вы что-то знаете о Черном Лео, — твердо сказала Катарина. — Он появился в Кавладоре? Ответьте, умоляю! Я должна знать, какая опасность может угрожать моей семье!

Подхваченные свежим ветерком листья неслись мимо. Серая вода Алера покрылась рябью.

— Хорошо, — сказал Ломас, принимая решение. — Как скажете. Месяц назад на юге Кавладора были убиты две эльфийки, некромант и еще один, кажется, алхимик. Я провел расследование, обнаружил несколько украденных у волшебниц артефактов, поговорил с кое-кем… Одним словом, я подозреваю в убийстве Чумовой Четверки вашего «друга» Леокадия. Если подозрения верны… Я прошу вас быть осторожной, донна Катарина. Альваро — служащий Министерства Спокойствия, конечно же, мы обеспечим охрану ему и его семье, но давайте смотреть правде в глаза: веских причин покушаться на Альваро у Леокадия нет. Тогда, несколько лет назад, Черному Лео мешал ребенок, к которому была привязана его любимая женщина. Но сейчас, если ему еще не надоело лелеять мечту, как он был бы счастлив с вами, Леокадий может попытаться отомстить вам, именно вам, за то, что вы не ответили взаимностью и «разрушили его жизнь». Поразительно, — пробормотал сыщик себе под нос, — как со временем изменяется смысл наших поступков.

— Даже у маленьких камней на закате длинные тени, — прошептала Катарина.

Красивая, хоть и весьма немолодая пара шла через раззолоченный осенью город. Ветер трепал полы накидки донны Катарины, и, глядя на тень, отбрасываемую женщиной, казалось: еще секунда — и она поднимется, захлопает крыльями и устремится ввысь.

Леокадий вышел из-за дома, за который спрятался, увидев карету министра Спокойствия, и осмотрелся по сторонам. Никого. Витражные стекла церквушки отразили только его самого — вернее, того, каким он стал, опробовав на себе заклинание мэтра Ондари. Высокий, очень привлекательный эльджаладец, с характерными восточными чертами лица, темной бородкой… ничего общего с тощим желтым «сеньором Леокадием», разве что глаза так и остались черными. Надо будет спросить мэтра Кадика, стойкий ли это эффект, или недоделка со стороны мэтра Бруно и его эльфийского гарема. Хитрый Ветер-со-Свистом, конечно же, попробует торговаться, потребует, чтобы Леокадий показал ему книгу мэтра Ондари… Да только шиш он получит.

Первый раз Лео требовалась помощь в проведении ритуала, сейчас он был уверен, что сможет справиться самостоятельно. Так что нужды в сотрудничестве с Кадиком-ибн-Самумом больше нет.

Или Кадик еще может пригодиться? Все-таки прямой доступ к артефактам и прочим магическим штучкам. Ладно, подумаем…

Ветер донес женский смех. Прищурившись, Леокадий увидел, как хитрая змея-законник, который однажды уже ловил его и чуть (в этом месте можно смеяться) не приговорил к смерти, услаждает слух дамы какими-то любезностями. Идиот… Уж не тебе, ищейке, рассчитывать на благосклонность истинной сеньоры! Ах, прелестная донна Катарина…

Внутренне улыбаясь предстоящему розыгрышу, Леокадий двинулся навстречу возвращающимся к церкви Ломасу и сеньоре Альтиста. Вежливо поклонился даме — в глубине души хохоча над собственной шуткой. Сейчас она будет вспомнинать, где видела мужчину, который с ней поздоровался, не вспомнит, обернется…

Донна Катарина действительно обернулась. Глаза ее расширились; женщина поднесла руку ко рту и изумленно вскрикнула:

— Лео?

КАК?! Как она могла его узнать, ведь он не просто изменился, после проведения ритуала он стал действительно другим человеком, как же…

— Что? Вы сказали — Лео? Где? — со скоростью хищного зверя отреагировал Ломас.

Вот тебе и шуточка… Действуя инстинктивно, не позволяя себе задуматься о последствиях, требуя от тела невозможной скорости, как тогда, когда пришлось сражаться с обезумевшей Ранцуэльмарэ, Леокадий бросился на сыщика. Удар в шею! В грудь!

Повезло, как всегда, повезло. Чинуша не рассчитывал, что придется иметь дело с Настоящим Вором, а потому был без кольчуги. Добрая сталь вошла в плоть, и в глазах умирающего человека Леокадий прочитал бессильную ярость. Так-то. Я тебе не неудачник дон Текило, чтоб добровольно идти на смерть. Получай, собака…

Краем глаза Леокадий заметил движение. Слуги министра, охранявшие карету, уже увидели, что случилось, и теперь бежали к своему господину. Еще полторы минуты — и они будут здесь.