Страница 42 из 49
После полагающихся приветствий Пуаро рассказал собравшимся об обстоятельствах своего визита к покойному и услышанной от него истории. Едва ли его рассказ мог показаться кому-то из них неинтересным.
— Вот так история, никогда не слышал ничего подобного, — заявил инспектор. — Сон, значит? Вы что-нибудь знаете об этом, миссис Фарли?
Та чуть наклонила голову.
— Муж как-то упоминал об этом. Он был сильно встревожен. Я.., я сказала тогда, что это, видимо, несварение, и посоветовала сходить к доктору Стиллингфиту.
Стиллингфит замотал головой.
— Он не обращался ко мне. Насколько я понял из рассказа мосье Пуаро, он предпочел отправиться на Харли-стрит.
— Кстати, я хотел проконсультироваться с вами, Стиллингфит, — сказал Эркюль Пуаро. — Мистер Фарли говорил, что обращался к трем специалистам. Что вы думаете об их выводах?
Стиллингфит нахмурился.
— Трудно сказать… Приходится учитывать, что в интерпретации Фарли выводы эти наверняка оказались существенно искажены. Он не был специалистом.
— Вы хотите сказать, он неверно употребил термины?
— Не совсем. Я имею в виду, что они объясняли ему свою точку зрения на профессиональном языке — он же, уловив общий смысл, излагал вам все уже своими словами.
— Таким образом то, что он рассказал мне, некоторым образом отличалось от того, что говорили врачи?
— Именно так все и обстоит. Он просто не совсем правильно их понял, если уж быть точным.
Пуаро задумчиво кивнул.
— Известно, к кому именно он обращался?
Миссис Фарли отрицательно покачала головой.
— Никто из нас и понятия не имел, что он вообще к кому-то обращался, — заметила Джоан Фарли.
— А в а м он рассказывал о своем сне? — спросил Пуаро.
Девушка тоже покачала головой.
— А вам, мистер Конворси?
— Нет, ни слова. Я, правда, написал под его диктовку письмо, но представления не имел, зачем ему понадобилась ваша консультация. Я думал, может, это связано с затруднениями в бизнесе.
— Что ж, давайте перейдем к обстоятельствам смерти мистера Фарли.
Инспектор вопрошающе посмотрел на миссис Фарли, потом на доктора Стиллингфита и, поскольку те безмолвствовали, взял эту задачу на себя:
— Мистер Фарли имел обыкновение во второй половине дня работать у себя в комнате. Я так понимаю, предстояло серьезное слияние капиталов…
Он вопросительно посмотрел на Хьюго Конворси.
— «Объединенные перевозки», — туманно пояснил тот.
— В связи с этим мистер Фарли согласился даже дать интервью двум представителям прессы. Он крайне редко делал нечто подобное — не чаще одного раза в пять лет, как я понял. Соответственно, в назначенное время, а именно в пятнадцать минут четвертого, прибыли два журналиста, один от «Ассошиэйтед Пресс», другой — от «Объединенных изданий». Им пришлось подняться на «второй этаж и подождать прямо у дверей комнаты мистера Фарли — обычное место ожидания для посетителей. В пятнадцать двадцать прибыл курьер из „Объединенных перевозок“ с какими-то неотложными бумагами. Его провели в комнату мистера Фарли, где он передал документы — из рук в руки. Затем мистер Фарли проводил его до дверей и с порога переговорил с репортерами.
— Сожалею, джентльмены, что заставляю вас ждать, — сказал он, — но появились дела, не терпящие отлагательства. Я постараюсь управиться с ними как можно скорее.
Джентльмены, мистер Адаме и мистер Стоддарт, заверили его, что прекрасно все понимают и подождут, сколько потребуется. Мистер Фарли вернулся в комнату, закрыл за собой дверь — и это был последний раз, когда его видели живым.
— Продолжайте, — попросил Пуаро.
— Немногим позже четырех присутствующий здесь мистер Конворси вышел из своей комнаты, соседствующей с покоями мистера Фарли, и был весьма удивлен, увидев, что репортеры все еще ждут. Поскольку ему все равно требовалась подпись мистера Фарли на некоторых письмах, мистер Конворси решился зайти к нему, чтобы заодно напомнить о назначенной встрече. Однако, зайдя в комнату, он, к своему удивлению, не сразу заметил мистера Фарли и даже подумал сначала, что его там нет. Потом он увидел ботинок, видневшийся из-за ножки стола (который расположен прямо перед окном). Он поспешно подошел ближе и обнаружил на полу мертвого мистера Фарли и лежащий поблизости револьвер.
Мистер Конворси выбежал из комнаты и приказал дворецкому вызвать доктора Стиллингфита. По совету последнего, он также известил полицию.
— Кто-нибудь слышал выстрел? — спросил Пуаро.
— Нет. Движение на этой улице очень оживленное, а окно на лестнице было открыто. Совершенно невероятно, чтобы за всем этим шумом можно было различить выстрел.
Пуаро задумчиво кивнул.
— Когда, предположительно, он умер?
— Я осмотрел тело, сразу как пришел, — сообщил Сталлингфит. — Это было примерно в шестнадцать тридцать две.
К тому времени мистер Фарли был мертв по меньшей мере час.
Пуаро помрачнел.
— В таком случае, можно допустить, что его смерть наступила именно в то время, которое показывали часы из преследовавшего его сна, то есть в двадцать восемь минут четвертого?
— Несомненно, — согласился Стиллингфит.
— Отпечатки на револьвере? — спросил Пуаро.
— Только его собственные.
— А сам револьвер?
— Тот самый, что он действительно держал во втором справа ящике стола, — вмешался инспектор. — Он все точно вам рассказал. Миссис Фарли опознала этот револьвер. И еще: в комнате только одна дверь — та, что выходит на лестницу. Репортеры, сидевшие прямо против нее, клянутся, что с того момента, как мистер Фарли разговаривал с ними, и до того, как немногим позже четырех в комнату вошел мистер Конворси, туда не заходил никто.
— Таким образом, есть все основания полагать, что мистер Фарли совершил самоубийство?
Инспектор Барнетт ответил слабой улыбкой:
— Были бы, если бы не одно маленькое обстоятельство.
— И какое же именно? — осведомился Пуаро.
— Письмо, адресованное вам.
Теперь уже улыбнулся Пуаро.
— Понимаю… Раз в деле замешан Эркюль Пуаро, сама собой напрашивается мысль об убийстве.
— Разумеется, — сухо отозвался инспектор. — Но после того, что вы нам рассказали…
— Одну минуточку, — прервал его Пуаро. — Ваш муж когда-нибудь подвергался гипнозу? — неожиданно спросил он, повернувшись к миссис Фарли.
— Никогда.
— Но он изучал природу этого явления, не так ли?
— Не думаю, — покачала головой миссис Фарли и, неожиданно теряя выдержку, разрыдалась. — Этот чудовищный сон! Какой ужас! Видеть его — ночь за ночью — а потом… Как будто его вынудили к этому.
Пуаро вспомнил слова Бенедикта Фарли: «…делаю то, чего мне действительно хочется. Убиваю себя».
— Вам никогда не казалось, что муж стремился уйти из жизни? — спросил он.
— Нет.., разве.., иногда он вел себя так странно…
Звонкий презрительный голос Джоан Фарли перебил ее:
— Отец никогда бы не сделал этого. Он слишком себя любил.
— Знаете, мисс Фарли, — заметил доктор Стиллингфит, — чаще всего с собой кончают совсем не те люди, которые угрожают это сделать. Потому-то самоубийства порой и кажутся настолько необъяснимыми.
Пуаро встал.
— Вы позволите мне осмотреть комнату, где случилась трагедия?
— Конечно. Доктор Стиллингфит…
Доктор проводил Пуаро наверх.
Комната Бенедикта Фарли оказалась гораздо больше комнаты его секретаря и была обставлена с исключительной роскошью. Тут были и глубокие кожаные кресла, и мягкие ковры с густым ворсом, и великолепный письменный стол поистине необъятных размеров.
Пуаро обошел его и остановился там, где возле самого окна на ковре виднелось темное пятно. Он снова вспомнил слова миллионера: «В двадцать восемь минут четвертого я открываю второй справа ящик моего стола, вынимаю револьвер, который лежит там, заряжаю и подхожу к окну. А затем.., затем.., стреляю себе в висок».
Пуаро медленно кивнул.
— Окно было открыто как сейчас? — спросил он.
— Да. Но никто бы не смог уйти этим путем.