Страница 25 из 26
Инспектор устало потер подбородок.
— Она оставила их Альфреду.
— Садовнику? — удивленно переспросила Джоан.
— Да, миссис Уэст, садовнику. Альфреду Поллоку.
— Но почему? — вскричала Луиза. Мисс Марпл кашлянула и пробормотала:
— Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, по, так сказать, семейным причинам.
— Вот именно, — согласился инспектор. — Похоже, в деревне ни для кого не секрет, что дед Альфреда, Томас Поллок, был внебрачным сыном старого Гриншо.
— Ну, конечно! — осенило Луизу. — А я-то все гадала, откуда такое сходство.
— Вероятно, мисс Гриншо полагала, — сказала мисс Марпл, — что Альфред Поллок гордится этим домом и, возможно, даже мечтал в нем жить. В то время как ее племяннику он, скорее всего, ни к чему, и он постарался бы как можно скорее от него избавиться. Он ведь актер, да? И в какой пьесе сейчас играет?
«Ну вот, теперь старушка уведет разговор в сторону», — подумал инспектор Уэлш, однако вежливо ответил:
— Насколько мне известно, мадам, весь сезон будут идти пьесы Джеймса Барри.
— Барри, — задумчиво повторила она.
— Ну да, Джеймс Барри. Который еще написал «Что знает каждая женщина», — подтвердил инспектор и тут же покраснел. — Сам-то я не большой любитель театра, но моя жена на прошлой неделе смотрела и осталась очень довольна.
— Да, у него попадаются премилые вещицы, — заметила мисс Марпл, — хотя, признаться, когда я со своим старым другом генералом Истерли смотрела «Маленькую Мэри», то просто не знала, куда глаза девать. Мисс Марпл сокрушенно покачала головой. Уэлш, с «Маленькой Мэри» незнакомый, недоуменно смотрел на мисс Марпл.
— Во времена моей юности, инспектор, — с достоинством пояснила та, — уже самое слово «желудок» считалось неприличным...
Инспектор совсем перестал что-нибудь понимать. Мисс Марпл же неспешно продолжала:
— Больше всего мне у него нравится «Замечательный Крихтон» и «Мэри Роуз». Совершенно очаровательная вещица. Помню, я даже плакала. А вот «Кволити Стрит» оставила меня совершенно равнодушной. Ну и конечно, «Поцелуй для Золушки».
На этом перечисление кончилось, и инспектор Уэлш с облегчением вернулся к занимавшему его вопросу.
— Неясно только, знал ли Альфред Поллок об этом завещании. Говорила ему об этом мисс Гриншо или нет? Видите ли, это довольно важно, поскольку в Борхэме есть клуб стрелков из лука, и Альфред Поллок является его членом. Причем одним из лучших.
— Но это же все объясняет! — вскричал Реймонд. — В том числе и то, каким образом обе женщины оказались заперты. Уж Альфред-то прекрасно знал, где они могут находиться.
Взглянув на него, инспектор меланхолически ответил:
— У него есть алиби.
— А мне казалось, алиби всегда подозрительны.
— Вы говорите как писатель, — сказал инспектор Уэлш.
— Господь с вами! В жизни не писал детективных романов! — возмутился Реймонд Уэст.
— Так или иначе, приходится считаться с фактами, — тяжело вздохнул инспектор, — алиби у него есть. На данный момент у нас есть трое подозреваемых, — продолжил он. — Все трое находились поблизости от места преступления примерно в момент его совершения, и все трое, как ни странно, не имели ни малейшей возможности его совершить. Про экономку я уже говорил. Племянник, Нэт Флетчер, как раз в это время заехал в гараж заправиться и уточнить дорогу. Что касается Альфреда Поллока, то, по крайней мере, шесть человек готовы присягнуть, что в двадцать минут первого он зашел в «Собаку и Утку» и просидел в углу, потягивая свое пиво, никак не меньше часа.
— Тщательно подготовленное алиби? — спросил Реймонд, выжидательно глядя на инспектора.
— Если так, — отозвался тот, — тогда просто блестяще подготовленное.
Наступила продолжительная пауза. Чтобы прервать тягостную тишину, Реймонд обратился к мисс Марпл, которая молча сидела в своем кресле с крайне задумчивым видом:
— Что скажете, тетя Джейн? Я, например, в совершеннейшем тупике. И Джоан, и Луиза, и сержант, и инспектор тоже. Но вам-то, тетя Джейн, все ясно, не правда ли?
— Нет, дорогой мой, — ответила мисс Марпл, — не все. И вообще, Реймонд, убийство вовсе не повод для шуток. Тем более такое жестокое убийство. Очень хорошо продуманное и на редкость хладнокровно исполненное. Неужели это так смешно, Реймонд?
— Да нет, конечно, — смутился тот. — Не такой уж я бессердечный, как может показаться. Просто, если не относиться к некоторым вещам с юмором, жить не захочется.
— Что ж, возможно, это действительно в духе времени, — заметила мисс Марпл, — смеяться над войнами и похоронами. Беру свои слова обратно.
— Но ведь мы ее почти не знали, — заметила Джоан.
— Совершенно верно, душечка, — отозвалась мисс Марпл. — Причем мы с тобой не знали ее вообще. Луиза была знакома с ней всего два дня, а впечатление о ней Реймонда основывается всего лишь на одной встрече.
— Ну теперь-то, тетя, — попросил Реймонд, — вы поделитесь с нами своими соображениями? Вы не возражаете, инспектор?
— Конечно же не возражаю, — вежливо сказал инспектор Уэлш.
— Что ж, — начала мисс Марпл, — насколько я понимаю, налицо три человека, у которых были причины — или им так казалось, что совершенно одно и то же, — совершить убийство, и столько же соображений, почему они никак не могли этого сделать. Экономка сидела взаперти у себя в комнате; кроме того, мисс Гриншо определенно утверждала, что в нее стрелял мужчина. Садовник во время совершения убийства находился в «Собаке и Утке». Племянник в это время был в гараже.
— Вы очень точно все обозначили, мадам, — заметил инспектор.
— И, поскольку кажется маловероятным, что это мог сделать кто-то со стороны, то к какому же выводу мы приходим?
— Как раз это инспектор и хотел бы знать, — вставил Реймонд.
— Мы так часто ошибаемся в своих суждениях... — мягко произнесла мисс Марпл. — Поэтому, раз уж мы не можем изменить местонахождение или передвижение подозреваемых, почему бы нам не попробовать изменить время совершения убийства?
— Вы хотите сказать, что и мои часы, и те, что в библиотеке, показывали не правильное время? — спросила Луиза.
— Нет, дорогая, я вовсе не это имела в виду. Я хотела сказать, что убийство произошло не тогда, когда ты его увидела.
— Но я видела все своими глазами! — вскричала Луиза.
— Конечно, душечка, вопрос в том, что именно ты видела. Ты не задумывалась, почему тебя приняли на эту работу?
— Что вы имеете в виду, тетя Джейн?
— Разве тебе самой это не кажется странным, милая? Мисс Гриншо не любила тратить деньги и тем не менее охотно наняла тебя, да еще на таких выгодных условиях.
Мне кажется, все было рассчитано заранее: поместить тебя в библиотеке, откуда ты через открытое окно сможешь точно зафиксировать время и место преступления и стать, таким образом, главным свидетелем. Совершенно незаинтересованным и потому полностью заслуживающим доверия.
— Не хотите же вы сказать, — спросила Луиза с недоверием, — что мисс Гриншо спланировала собственное убийство?
— Я только хочу сказать, дорогая, что ты плохо знала покойную. Ведь нет решительно никаких оснований утверждать, что мисс Гриншо, которую видела ты, была той самой мисс Гриншо, с которой разговаривал Реймонд за несколько дней до этого. Да, да, я знаю, — продолжала мисс Марпл, предупреждая возражения Луизы, — она носила старомодное ситцевое платье, странную соломенную шляпу и у нее были неопрятные волосы. Она в точности соответствовала тому образу, который нарисовал Реймонд. Но ведь они примерно одного возраста, роста и комплекции. Я имею в виду экономку и мисс Гриншо.
— Но экономка толще! — вскричала Луиза. — И потом.., видели бы вы ее бюст!
Мисс Марпл кашлянула.
— Э.., душечка, сейчас такие времена.., недавно я сама видела эти.., гм.., ну, эти.., вы понимаете. Выставлены в витрине самым нескромным образом. Просто подходи и выбирай какой тебе понравится.
— Я что-то не понимаю, — запротестовал Реймонд.
— Я просто думаю, дорогой, что в течение тех двух дней, что Луиза там проработала, одна женщина вполне могла исполнять две роли. Ты сама говорила, Луиза, что почти не встречалась с экономкой, только когда она приносила тебе кофе. Каждый ведь видел, как в театре актеры поочередно изображают совершенно различных персонажей с паузой в две-три минуты. Думаю, в нашем случае метаморфоза могла быть достигнута самым простым способом. Эта великолепная аристократическая прическа, например, могла быть самым обычным париком, который в любой момент легко можно снять.