Страница 45 из 65
Мальчик снова взялся за лопату, хотя в успех верил все меньше и меньше. Этот самый секретный пароль был словно из какой-то детской сказки. Может, его выдумал сам Макриби? Едва эта мысль пришла Джону в голову, лопата звякнула обо что-то металлическое. Сунув руку в песок, Джон нашарил большое тяжелое медное кольцо с головой льва посередине. От кольца еще глубже в песок тянулась цепь.
— Так, вроде нашел, — сказал Джон и, без большой надежды, произнес. — Симсим, откройся!
Ничего существенного и впрямь не случилось, только остатки песка обрушились куда-то в темноту. Все еще не веря, что это произошло в результате действия пароля, Джон направил луч фонарика вниз. Там оказалась круглая крышка люка. Джон не раздумывая спрыгнул.
— Эй, здесь правда есть дверь, — сказал он Алану и Нилу, которые пока смотрели на него сверху вниз, с края вырытой им ямы. Джон поставил ноги по обе стороны люка, ухватился за кольцо со львом и потянул. Старая, проржавевшая крышка приподнялась на несколько сантиметров, но прошло еще добрых пять, а то и десять минут, прежде чем Джон сумел снять ее вовсе.
Прислонив крышку к песчаному отвалу, Джон взял фонарик и направил пучок света в древний каменный туннель. Впрочем, он тут же понял, что никакой фонарик ему не нужен, потому что туннель оказался освещен сам по себе, словно при открывании двери свет включался автоматически.
— Наверно, когда я открыл дверь, в туннель поступил кислород, и произошла реакция, — рассудил Джон.
Вернувшись наверх, он велел собакам побыстрее спрыгнуть в туннель, а затем подтянул деревянный настил и прикрыл им яму, а то еще солдаты найдут потайной ход и вздумают его исследовать. Еще не хватало, чтобы вояки пустились за ним в погоню! Затем Джон взял свой рюкзак и спустился через люк. И его сразу прихватил приступ клаустрофобии. Мальчик сунул в рот угольную таблеточку, и троица двинулась вперед по плавно уходящей все ниже и ниже спиральной дорожке. Джон быстро сообразил, что туннель в точности повторяет контур Самаррской башни Подземная часть башни, как подводная часть айсберга, оказалась намного больше, чем верхушка. Неужели и нижняя часть башни когда-то возвышалась над землей? Если да, то, пожалуй, это здание было не ниже нью-йоркских небоскребов. На стенах туннеля горели факелы — странно ровным фиолетовым пламенем.
— Интересно, кто тут работает фонарщиком? — громко спросил он.
Внезапно он понял, что произнес что-то не то... Он говорит на каком-то тарабарском языке! Он знал, что именно хочет сказать, но к моменту, когда слова выскакивали у него изо рта, сам он их уже не понимал. И не только он. Алан и Нил тоже были обескуражены. Джон знал это наверняка, потому что Нил вывел передней лапой на полу знак вопроса, а Алан просто непонимающе заскулил.
— Это очень забавно, — произнес Джон вслух, но слова прозвучали совсем не так, как положено. Спустя какое-то время Джон понял, что испытывает чувство, описанное у Эно, то есть вавилонское столпотворение и на него «возымело особое действие». В библейской Книге Бытия есть эпизод, люди, собравшиеся строить Вавилонскую башню, внезапно прекратили понимать друг друга и начали говорить на разных языках. Он попытался успокоить собак:
— Не волнуйтесь. В «Свитках Беллили» написано, что в этом туннеле такое бывает. Из-за того, что здесь в древности строили Вавилонскую башню.
Однако ни Нил, ни Алан не понимали объяснений хозяина. Через несколько минут до Джона дошло, что он на самом деле говорит на языке североамериканских индейцев племени лакота, больше известных как сиу. Он это понял, потому что смотрел недавно по телевизору передачу о том, как старая индианка учила каких-то киноактеров говорить на ее языке. Джону немного полегчало. И вообще, Эно пишет, что воздействие столпотворения — явление преходящее.
Но дальше случилась менее приятная вещь: на закрученной спиралью дорожке им встретился голый по пояс великан в шелковых шароварах. В руках он держал меч. Джон знал, что Алан и Нил будут защищать его до последней капли крови, но было очевидно, что без жертв мимо великана им не пробраться. По крайней мере одного из них тут либо убьют, либо покалечат.
— Послушайте, — сказал Джон. — Произошла ошибка. Я — друг. Честное слово. Меня зовут Джон. А вас?
На языке индейцев сиу это прозвучало примерно так:
— Hoka hey. Wonunicun. Miyelo са kola. Zunta. Micaje Джон. Nituwe he?
Великан с мечом оскалился, как показалось Джону — довольно кровожадно. По всему было видно, что он не понимает ни слова. Джон поспешно полез в книгу верховного жреца Эно. Вдруг он что-то пропустил? Но перевод Макриби был предельно ясен: «Жизнь учит нас, что преуспеет только тот, кто и вправду хочет добиться цели. Для этого надо в первую очередь научиться смирению. Следует безропотно подчиниться шестерым из семи хранителей, или ваш поиск будет напрасным. Шесть раз вы должны отдаться на волю случая, независимо от того, каких бы ужасных или даже смертельных последствий вы от этого случая ни ждали».
Эно нисколько не преувеличивал. Общение с великаном в шароварах обещало если не смертельные, то, во всяком случае, ужасающие последствия. Даже если бы Джон захотел сопротивляться, он не понимал как.
— Ладно, — сказал он собакам. — Пошли. (По-индейски у него получилось: Hin, hoppo.)
Джон поклонился и медленно направился к человеку с мечом, продолжая кланяться и повторять слово colapi, что у индейцев племени сиу означает друзья.
Подойдя к великану вплотную, Джон почувствовал на своем плече тяжелую руку: его вынуждали встать на колени. А потом... Потом великан молча сделал шаг назад и занес меч над головой Джона! Лезвие блеснуло в причудливом подземном свете, и Джон почувствовал, как оно слегка коснулось его шеи: палач примеривался, чтобы ударить. Неужели конец? Все инстинкты подсказывали Джону, что если он останется стоять на коленях, мгновение спустя он будет обезглавлен. Допустим, смирение — в его интересах. Но вдруг он правда умрет? Что, если Макриби дал неверный перевод? Предположим, Эно написал, что он НЕ должен подчиниться этому хранителю, а Макриби пропустил слово НЕ?
Великан занес мускулистую руку с мечом. Алан и Нил зарычали, но Джон велел им молчать и закрыл глаза.
— Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана, — бормотал он на языке лакота, когда меч уже опускался на его голову. — Буду резать, буду бить, все равно тебе водить!
Глава 16
Любой джинн подтвердит: ничто в этом мире не происходит просто так и случай — это не просто случай. Когда создавалась вселенная, людям была дарована власть над землей, ангелам — над небесами, а джинн — над удачей или случаем, который, в сущности, является результатом взаимодействия двух остальных стихий. Столь любимые людьми азартные игры, якобы подчиняющиеся только случаю, были изобретены злыми джинн, в основном из клана Ифрит, чтобы помучить человечество, а заодно избавить себя от необходимости работать по-настоящему. Ифритцы — жуткие лентяи. Но существуют и хорошие джинн, и их немало, которые посвятили свою жизнь борьбе с несчастьями, порожденными азартными играми. Одна из этих добрых джинн, Эдвига-странница, пыталась подорвать благосостояние многочисленных казино. Она изобретала такие приемы игры, чтобы свести шанс проигрыша к нулю и побеждать все снова и снова. Единственная неприятность состояла в том, что хорошим джинн запрещено наживаться на азартных играх, и поэтому Эдвига была вынуждена раздавать свои приемы задаром. А когда люди обретают что-то задаром, они это совсем не ценят. В результате очень немногие рисковали своими деньгами и побеждали, используя советы Эдвиги-странницы. А жаль. Ведь ее система — верный выигрыш.
Нимрод нашел Эдвигу на ступенях старинного казино «Прекрасная эпоха» в Монте-Карло. Эта эксцентричная с виду дама среднего возраста, добродушная и доброжелательная, была для многих вроде любимой тетушки. Нимрод с детства привык называть ее тетей Эдвигой, хотя на самом деле ни в каком родстве они не состояли. Облаченная в бесформенный балахон в цветочек, она, по обыкновению, выглядела странноватой и рассеянной, что не внушало мундусянам большого доверия к тем приемам заведомого выигрыша, которыми она была готова делиться со всеми подряд. Однако эта всеобщая тетушка, эта эксцентричная старая дева обладала потрясающим математическим умом. Она по ошибке могла дать полицейскому неверный адрес или номер телефона, но если б ее попросили доказать последнюю теорему Ферма, она сделала бы это играючи. А заодно испекла бы заказчику бисквитный тортик.