Разгильдяй

— Вас наблюдаю на 7600. Троих на 7200. Двое ушли на восток на 50 высота 6700.

— Понял Вас.

Займёмся тремя. Трое не шестеро. Сваливаю в переходной спирали. И мне хреново и спираль хреновая.

Заметили. Потянулись. Молодцы, разделились. А я пойду вверх.

— Тройка!

— Слушаю Вас.

— Наблюдаю Вас на высоте 7700. Цель. Один на 5400. Двое 7500 западнее 20. Двое 7700 восточнее 25.

— Понял Вас.

Пойдём ещё выше. Пока ребята соберутся, а наверно им уже не собраться вместе.

— Тройка! Тройка!

— Слушаю Вас.

— Западнее 200 цель, высота 10000. Цель смотрится компактно. Возможно бомбардировщик.

— Понял Вас.

Видимо, эти ребята прикрывают разведчика, а наши опять перепутали. Надо ползти как можно выше.

Снизу царапаются пятеро. Тяжело им. Мне легче. Попробуем добраться до верхнего. Увидел, ушёл вниз. Шалишь мальчик. А мы уйдём на север и переждём.

— Тройка!

— Слушаю Вас.

— Цель 10500, ниже Вас.

— Вас понял. Цель наблюдаю.

Облегчимся маленько! Сверху на кабину. Пилоты меня не видят. Эти пять оболтусов только о себе думают, могли бы предупредить бомбера, что я рядом болтаюсь. Атакую. Полетели обломки.

Снова вверх. Вот они ребята, тянутся. Им бы мою полковницу. Она быстро из них дурь выбьет.

А я, ещё легче стал. Ещё вверх. Вот и бомбер завалился, горит. Ох как рвануло! Бомбардировщик разнесло огненным шаром. Куда, что полетело. Далеко собирался лететь раз так рвануло.

3

Что это у нас? Радио затарахтело? Неужели достали? Вроде всё в порядке. Высота. Курс! Курс твою мать! Сориентируемся. Покрутим радио. Ага! Вот разговор. Ба! Да это немецкие ублюдки балакают. Виражик, виражик. Определим направление и за ними.

Пристроился сзади и как положено ниже. Заднего атакую, есть. Второй не заметил. Что-то по радио говорит. Атакую. Есть.

Зелёные ребята. Отлетались. Осмотреться. Сверху спереди и сзади. Снизу спереди и сзади. Виражик, ещё виражик. Что ж, сопли подобрать и потихоньку вниз. Сверху спереди и сзади осмотрелся. Перевернулся, виражик. Снизу по сторонам, никого.

По эфиру пошарим. Пустота. Вакуум. Только бумага шуршит. Чист эфир.

Как там говорят? Бережёного бог бережёт, а не бережёного конвой стережёт. Будем спускаться и по сторонам поглядывать.

Высота 1500. Ни черта не разглядишь. Всё зелено. Тайга. Ага и горючки нет. Машину бросать не хочется. Придётся довериться парашюту. Ручка, вот она. Фонарь слетел. Машину перевернуть и выпадаем. Не первый раз. Парашют раскрылся, всё, отлетался, как бы не навсегда.

Хороший у полковницы парашют. Розовый с голубыми цветочками. А это что? Похоже на рюшечки, хотя, что такое рюшечки, понимаю смутно. Хороший, гламурный, парашют. Но, маловат для меня. Посадка будет жестковата. Хорошо ветра нет. Направим парашют вон туда, между ёлками или кедрами, где полянка небольшая имеется. Как учили ноги вместе, руки врозь. Земля! С перекатом через голову…Парашют отстегнём, а пистолет наоборот достанем.

Полежим, посмотрим. Спешить особенно некуда. А то, получится как с тем индюком. Всё тихо. Обойдём поляну вокруг. Следов никаких. Ручеёк по краю поляны, в лес уходит. Пара крупных валунов. Сверху их не заметил. Мог бы хорошо приложиться.

Что-то тревожно. Не хватает чего-то, а чего не пойму. Бабы? Неплохо бы бабу с борщом и ватрушками. Нет, не до такой степени тревожно, чтобы о бабе думать с такими достоинствами. Как после встречи с майором не по себе стало, ага и тогда мне птичек не хватало.

И теперь птичек не слышно. А комарики? Где, спрашиваю, комарики? Ну, в кедровом лесу, пожалуй, комарики не очень. Обойдёмся без комариков. А без огня, плохо. Соберём сучья. Да не сук, а сухие ветки, упавшие с деревьев. Травы сухой набрал и в кучу всё как учили на уроках по выживанию. Зажигалка в специальном кармане на комбинезоне зашита. Оторвал клапан и вынул зажигалку. Подпалил сухие веточки, огонь разгорелся.

Воду даже согреть не в чем. Разве сапог снять и в сапоге греть. Дым от огня и хорошо, что дым. Свои заметят и прискачут по быстрому. Чужие тоже могут быть. Но, результаты от встречи с чужими будут зависеть от того, например, кто лучше спрятался, кто лучше ориентируется на месте. Поэтому надо вокруг походить, наследить побольше. Если с собаками придут, то пусть собачки побегают.

Что у нас в запасе? Шоколадка? Сразу съесть или отдать врагу? Конечно сразу. Водой холодной из ручья запил. Больше есть не кого.

Хоть и лето, и тёплая одежда, и солнышко светит, а прохладно. Надо обустраиваться. Потом пойду к реке. Видел я сверху реку. Только жилья не наблюдал. Зелень и зелень кругом, не нравится это. Куда-то не туда занесло.

Ладно займёмся делом. Работа от дурных мыслей отвлекает. Когда делом занят даже на порнуху не тянет. Распорем полковничихин парашют. Ох, достанется от неё, если, конечно, доберётся. Сделаем накидку на спину, одеяло и какой, никакой рюкзак. Нелёгкая эта работа из парашюта тачать бегемота. Иголки с нитками где у нас? Ага. Набор по выживанию предусматривает нитки, иголки в пряжке ремня.

Солнышко садится, а Германа всё нет. Готовлюсь к ночлегу. Лёг не возле камней. Если придут местные ребята, то там будут искать. Для них приготовил несколько петлей. Зацепит сапогом и грохнется с матом. Даже если без мата грохнется, услышу.

Надо наверху, на кедрах устраиваться. И обзор хороший и прежде, чем до меня доберутся, разбудят. Самый большой и красивый кедр трогать не буду. Нашёл средний кедр, а веток наломал около валунов. Следов наделал столько, что сразу не разберут где я, особенно ночью. А днём, я посмотрю кто, кого. Забрался на кедр невысоко. Кедры стоят редко. Ветки разлапистые, пушистые, есть где спрятаться.

Лежбище готово, можно укладываться. В костёр бросил большую лесину, чтобы огня давала. Если, кто к огню подберётся, то увижу. На голодное брюхо спать не с руки, но день был суетный и заснул быстро. Снится всякая дрянь, а какая дрянь, не помню. Помню только, что выбираться отсюда надо поскорее.

Лежбище разобрал, костер, потухший за ночь, раскидал и притоптал. Голодный не выспавшийся, чёрт его знает, что подняло в четыре утра? Собрал накопившееся за вчерашний день барахло, сложил в рюкзак и направился как мне кажется, к реке.

Сплошные буреломы, выворотни и колючий кустарник. Здесь не пройдёшь, всю одежду изорву и не пройду. Куда? Обратно к лежбищу. Вышел обратно на поляну, нашёл кострище. На кострище нарисовал стрелку, указывающее новое направление и поплёлся, кажется к самолёту. Может быть, кто-нибудь, кроме медведя, посмотрит стрелку и пойдёт следом.

Здесь дорога лучше. Кустов колючих нет. Буреломы и выворотни встречаются, но пройти можно, потихоньку, потихоньку. Хорошо, что на руках лайковые перчатки, без них в полёт не выпускают. Практически их никогда не снимаю, только перед сном. А сегодня даже спал в них.

Присел на подходящую лесину. Подобрал палку получше и пошёл дальше. Хорошо бы сделать копьё и лук, но терять на это время не хочется. Чего-то тянет меня дальше от этих мест.

Выбрался из колючих кустов и неожиданно оказался на берегу реки. Чёрт! Чуть в реку не упал. Выходит с направлением ошибся. По тайге не пройду. Придётся по реке. Хорошо, что реки в здешней Сибири текут, как положено приличным рекам, с севера на юг, а не как на Земле, наоборот. Буду ваять плот. Жалко, что к самолёту не вышел. Чего-нибудь изобрёл бы, вроде топора.

А это кто? Абориген в лодке!

— Эй! Мужик! Подвези до сельпо. Я тебе денежку покажу.

А, лодка! Лодка какая-то допотопная и мужик странный, в меховых одеждах. О! Оружие имеется. Лук! Копьё! Сбылась мечта пилота!

Мужик: гыр-гыр-гыр

— Чё, мужик говоришь? Подвезёшь? Ну, подъезжай на своей кобыле.

Смотри подплыл. Лодка сделана из прутьев и обшита кожами. Прямо настоящий Чингачгук.

Мужик опять: гыр-гыр-гыр

И рукой показывает: вот здесь твоё место, садись.

Понял, мужик, забираюсь в лодку, рюкзак снять.