Страница 25 из 32
— Это была Большая пивная кружка Мира. Пожалуй, мне пора поискать хвост в другом месте. Они долго разбираться не будут.
— Эка незадача, — удрученно сказал Джо, и через секунду добавил, — Теперь, однако, думать надо.
— Джо, — помолчав, осторожно спросил я, — Тебя, что, на чукотских анекдотах заклинило?
— Что тут думать?!! — Панически взвизгнул Чи, — Ёрик прав, драпать надо!
Последнее предложение было принято единогласно. О, как мы драпали, простите, совершали манёвр передислокации на новые позиции! Дым из никелированных труб слился в дымовую завесу, песок из-под колес летел сплошной струей, а трясло так, что никто уже и не обращал внимания на окружающий нас пейзаж. Главное было, удержаться за выбранный, в спешке, «якорь». Лично я схватился за кожух пулемёта, всё равно магазин был пустой. Чи пытался удержаться за штурвал, но улетел вместе с ним, и сейчас возгласами подтверждал крепость металлических стен. Каким чудом дамы попали к себе в каюту, не знаю, но судя по кошачьим воплям и треску материи, обивка критики опять не выдержала. А гномы, вырвавшиеся из штробы, не отставали. Может быть они в самом деле, зомби? Столько пробежать без пива, да что там, без пива, даже без воды! Нет, нафик таких гномолюбивых авторов! Порубят ведь топорами, даже фамилии не спрашивая.
Торможение, по законам жанра, было абсолютно неожиданным. Я влепился в очень прочную броню башенки, и с облегчением потерял сознание. В сознание меня приводить никто не спешил, так что пришлось самому выбираться из омута беспамятства. Первым делом я ощупал свою голову, хорошо, что она пока покоилась на моих же плечах. Потом я осторожно осмотрелся. В машине была тишина и спокойствие, зато снаружи стояло облако пыли, толпа возмущенно орущих гномов, и что-то очень странное.
Очень странное и вело разговор, когда я открыл верхний люк и выглянул.
— Ша! Никто никуда не бежит, а тихо стоит и ждёт, когда его спросят. А спрашивать буду я.
— По какому такому праву? — Возмущенно спросил седой гном, весь облитый сверкающей кольчугой. Сверкания кольчуге добавляли многочисленные помощники, скоро начищая её наждачной бумагой, не снимая с владельца.
— А по такому! И по праву, и по леву, а для особо натырных, и посредине! Ты, кстати, кто таков?
— Хельг Шелешпер унд Гноманов Блиннобородый, то есть, Длиннобородов! Король гномов!
— И чего спрашивается, ты побёг в пустыню вольного штата Одинокой Звезды со своими блинами? Тьфу, со своими бородами… Опять, тьфу на вас, гномами? Ваше дело сидеть тихо под землей, и предоставлять нам полезные ископаемые! Бесполезные и просто вредные оставляйте себе!
Король даже поперхнулся, и открыл рот, для, несомненно свободолюбивой речи, в которой он должен был полностью опровергнуть наглые (разумеется) притязания наземников на недра, напомнить о героической поддержке гномами Сил Света (в промежутках между проходкой очередных забоев, последующих за этим, плановых запоев), и плавно вытекающим из этого героизмом. Но расшалившийся ветер швырнул ему на кольчугу и в лицо добрую горсть песка, и речь мы не услышали. Впрочем, поняли, и очень странный собеседник, оказавшийся гигантским кактусом в стенстоне, и косынке с флагом штата Техас, первым делом ответил:
— Сам такой! И вообще, отвечай, какого дождя, вы бегаете по пустыне? Моей, между прочим.
— Этот, — король ткнул в мою сторону навершием топора, — Этот грубиян, разбил нашу священную кружку, из которой мы хотели напоить его пивом в знак дружелюбия!
— Кружка была пустая! — Возмутился я.
— Разумеется, — согласился Хельг, — Пиво в неё должен был налить ты.
— И нам тоже!! — Поддержал владыку дружный хор ощетинившихся кружками гномов.
Кружечки были солидной емкости, и мне резко поплохело, когда представил себе реакцию Чи-Хая.
— Даже пустая кружка представляет собой огромную ценность! — Продолжал распинаться унд Гноманов, — Если вспомнить, сколько с нас за неё Изя содрал…
Из толпы гномов раздался крик львицы, оставшейся без львят.
— Казначей? — Поинтересовался кактус.
— Это только что назначенный, — всхлипнул Шелешпер, — Предыдущего уже похоронили.
— Бывает. — Кактус остался равнодушным, — Но всё равно, нечего вам тут делать, до ближайшего пивбара отсюда десяток миль.
— В какую сторону? — Заинтересовался король.
— В обратную. Вы оттуда прибежали.
— А пиво?
— Пиво в го-ро-де, — раздельно произнес Кактус, и с его левого отростка вылетели несколько игл, — Счастливого пути. Не забудьте, скоро выборы губернатора, и я к вам приду, с группой поддержки.
Стоящая неподалеку целая роща кактусов, с угрожающе растопыренными иголками синхронно кивнула, и подвинулась поближе. Король задумчиво посмотрел на иглу, пробившую кованый щит, подумал, и принял правильное решение.
— Так-с, — повернулся к нам главарь, — Говорят, вы Изю ищите?
Глухо лязгнула металлическая дверь нашего Джо, и вместе с раскаленным воздухом в машину ворвался возмущенный голос:
— Мы не ищем Изю!! Мы вообще не говорим об Изе! И не говорили, и не будем говорить! Будь проклят тот день, когда я впервые увидела этого шлемазла!
— Мя-я-яууу!
— Когда Мы впервые увидели…
— Мя-я-яр-р-р-р…
— Ну хорошо, хорошо, Феечка, день был тогда совсем неплохой. Но об Изе я говорить не хочу! Я хочу говорить только об Алексе! И если за время, нужное для выбора свободного хода курка, никто не вспомнит об Алексе…
— Спускового крючка, мисс, — педантично поправил Чи-Хай.
— Что? Ах, да, спасибо. Впрочем, не важно, хоть пружины магазина! Пули в маузере подпилены, и мало никому не покажется!
— Но мадам, — Кактус выглядел шокированным, — Пули «дум-дум» осуждены мировым сообществом, и применять их против разумных существ…
— Вы спорите с разгневанной женщиной, — меланхолично проворчал Джо, — Увы, это как раз признак обратного.
— Да! — Воскликнула Аполлинария, — Я нажимаю на курок, то есть на спусковой крючок! У вас еще есть время!!
Но она ошиблась. Времени уже не было. Из-за ощетинившихся кактусов раздался немелодичный перезвон, ближайший к нам ствол дернулся как от пинка, и в образовавшийся проход степенно прошёл первый верблюд, за ним второй, и так далее… На длинной шее с облезшей шерстью болталась табличка с надписью на английском языке: «Охота на данных зверей, запрещена законом штата Техас от 18 июля 1873 года. Штраф — 1000 долларов. Золотом!». С одного из этих кораблей пустыне ловко скатился шарообразный человек в роскошной чалме и с жиденькой порослью на подбородке:
— Кто в этих благословенных местах говорит о шлемазле Изе?
— Никто!! — Закричала девушка, и пистолетная пуля просвистела над головой караванщика, — И незачем так нагло спасать свой караван. Закон принят в штате Аризона, и здесь, — нежный голосок понизился и стал ледяным, — Здесь он не действителен…
От такого тона мгновенно сконденсировался густой туман, и оттуда выглянула ехидно ухмыляющаяся острая мордочка:
— Не ждали? — Весело спросил белый толстенький зверёк, — А я пришёл!
— О, украшение девичьих плеч, согревающее сердце влюбленного юноши, — осторожно начал караванщик, — А зачем ты пришёл? Мы же никак не ждали твоего визита.
— Стреляли, — пуховый шар каким-то образом ухитрился пожать плечами, — И по-русски кричали. Значит мне было пора приходить.
— О, майн гот! — Потрясенно сказал кто-то с заднего верблюда, самого тощего в караване.
— Ага! — Обрадовался писец, — Это я вовремя пришёл, и как раз по адресу!
— Вай мэ! — Возмущенно вскрикнул караванщик, вытаращив черные, как маслины, глаза, — Если вы к нему, то не понимаю, зачем мы до вас? Так мы, пойдём?
— Сшас-с-с… — глумливо улыбнулся полярный зверёк, — Делать мне больше нечего, как за каждым бегать! Я ПРИШЁЛ!!!
В молчании все стали оборачиваться ко мне. Когда прорвана оборона, и торжествующий неприятель вторгается в последнюю крепость, в бой вступают триарии.
— Стоп-стоп-стоп! — Я спрыгнул на песок, и постарался говорить убедительно, — Вихрь времени свёл нас вместе совершенно неожиданно, и ваше явление, глубокоуважаемый полярный зверёк со склонностью к полноте, совершенно неуместно.