Время грешить

Мистер Фаулер с улыбкой устроился на сиденье напротив, рядом с секретарем.

– Уверяю вас, сэр: во всей Англии вы не найдете ничего лучше. Главный дом был построен в прошлом веке графом Гастингсом в качестве подарка младшему сыну и с тех пор передается по этой линии. По традиции недвижимость переходит к старшему из наследников-мужчин. Если же первой родилась девочка, то обладателем поместья все равно становится сын. Потому-то граф и счел необходимым позаботиться о младшем, любимом ребенке. Это самый большой и роскошный особняк графства – только здесь бальный зал украшен зеркалами и позолотой.

Ричард попытался представить себя владельцем чопорного дома, но так и не смог.

– А арендаторы в поместье есть?

– Нет, фермерских хозяйств здесь никогда не было. Весь урожай и вся живность выращиваются и используются владельцами. – Мистер Фаулер слегка откашлялся. – Надеюсь, это обстоятельство не составит проблемы?

Ричард позволил себе скупо улыбнуться. Изображать рачительного помещика он не собирался. К тому же земледелие трудно было назвать прибыльным бизнесом.

– Если поместье меня устроит, отсутствие арендаторов на решение не повлияет, – невозмутимо заметил он, прекрасно сознавая, что излишний энтузиазм покупателя неизбежно приведет к повышению цены. – А сейчас в доме кто-нибудь живет?

– В настоящее время особняк пустует. Хозяйка, миссис Уэнтуорт – вдова; вместе с детьми она проживает в садовом флигеле в нескольких милях от особняка.

Ричард нахмурился. Получить в нагрузку близких соседей совсем не хотелось. Уединение – драгоценная привилегия, особенно в деревне. Что ж, если поместье понравится, придется заодно купить и флигель. Мысленно устранив возможную трудность, мистер Харпер откинулся на кожаные подушки и впервые с того несчастного мгновения, как поезд застрял в пути, вздохнул с облегчением. Проблемы казались вполне разрешимыми.

Открытый экипаж мягко катился по прекрасной наезженной дороге; по обе стороны тянулись готовые к весеннему севу просторные поля. Еще несколько миль приятного пути, и справа появилась высокая глухая каменная стена, а через пару минут она привела к массивным воротам, по обе стороны от которых возвышались устрашающего вида львы. Ничего не скажешь, охрана надежная!

Черные кованые ворота оказались гостеприимно распахнутыми в ожидании посетителей. По обе стороны аллеи возвышались вековые дубы, и Ричард нетерпеливо наклонился, чтобы поскорее увидеть дом.

И зрелище его не разочаровало. Серый четырехэтажный особняк в классическом стиле выглядел торжественным и в то же время приветливым – наверное, благодаря многочисленным окнам, в каждом из которых отражалось весеннее солнце. Перед домом мягким зеленым ковром раскинулся безупречный газон, а справа и слева протянулись строгие линии садов.

Гармоничное сочетание природной красоты и сдержанной, благородной элегантности производило сильное впечатление. Да, именно такая картина и представала в мечтах о сельском блаженстве.

– А как называется поместье? – поинтересовался Ричард.

– Хайгроув-Мэнор, – ответил агент.

Харпер удовлетворенно кивнул: что ж, название убедительное и вполне подходящее. Он снова посмотрел на особняк и подумал, что не напрасно вытерпел многочисленные дорожные испытания. Если внутренне убранство не разочарует, то надо, не задумываясь, покупать поместье. Чего ждать?

Экипаж плавно замедлил ход и остановился возле импозантного подъезда; пассажиры спустились по откидной лесенке и ступили на вымощенную брусчаткой площадку. Вблизи дом выглядел еще внушительнее: парадный вход украшали две симметричные полукруглые лестницы. Мистер Фаулер поднялся первым и предупредительно открыл тяжелую дубовую дверь; слуг здесь, судя по всему, не было.

Холл внушал почтение и размерами, и белоснежным мраморным полом, а огромная хрустальная люстра с подвесками в виде капель даже сейчас, в полумраке, придавала просторному помещению праздничный вид.

В центре стоял круглый стол из красного дерева, а на нем в ожидании цветов примостилась старинная фарфоровая ваза.

Поднимаясь по центральной лестнице, Ричард обратил внимание на картины в золоченых рамах: их тоже непременно следует купить, чтобы не нарушать целостность интерьера.

– Первым делом хотелось бы посмотреть спальни. – Харпер знал, что именно эти комнаты способны правдиво рассказать об истинном состоянии дома, ведь предназначенные для гостей парадные комнаты всегда поддерживаются в достойном виде. Как же иначе?

– Можно начать с того крыла, где располагаются комнаты хозяев, – с готовностью отозвался мистер Фаулер. – Попрошу сюда.

По украшенной причудливой резьбой лестнице они поднялись на третий этаж, и невысокий, с изрядным брюшком агент с таким неожиданным проворством побежал по длинному широкому коридору, что Ричарду невольно пришлось ускорить шаг.

Интересно, зачем так спешить? Уж не пытается ли опытный стряпчий скрыть какие-то недостатки?

Ричард демонстративно остановился и повернулся к секретарю.

– Надо подробно записать все, что требует немедленного ремонта, замены или усовершенствования. Не стесняйтесь внести в список собственные соображения относительно устранения очевидных недостатков. Сегодня вечером представите мне подробный отчет.

Беркли кивнул, поспешно достал из кожаной папки чистый лист бумаги, а из нагрудного кармана выудил маленький остро отточенный карандаш.

Мистер Фаулер благодушно дожидался в конце коридора. Надо сказать, что в эту минуту он напоминал гордую мамашу, демонстрирующую новорожденное дитя. Как только клиент подошел, он широко распахнул высокую двустворчатую дверь и торжественно провозгласил:

– А вот и апартаменты владельца дома!

Беркли изумленно огляделся.

– Достойно короля.

И правда, комната производила впечатление как размерами, так и сдержанным, спокойным великолепием обстановки. В декоре преобладали благородные тона: бордовый, коричневый, золотистый.

Дорогая старинная мебель, мягкие восточные ковры, массивная кровать под бархатным балдахином цвета выдержанного бургундского вина – все здесь свидетельствовало об изощренном художественном вкусе прежнего хозяина. Ряд высоких окон выходил на восток – в сад, за которым простирался старинный парк.

Помимо спальни, апартаменты включали гардеробную, гостиную и ванную комнату с водопроводом и самой большой ванной из всех, которые довелось видеть Ричарду.

Вообще-то Харпер считал роскошь ненужным баловством, но сейчас при всем желании не смог устоять против располагающего комфорта дома; он уже представлял себя здесь, в этой шикарной постели… возможно, рядом с обнаженной красавицей.

– Как вы, наверное, заметили, эти комнаты недавно отремонтированы. – Голос агента прервал эротические видения. – Мистер Беркли не ошибся, заметив, что апартаменты достойны короля.

– Я колонист, как вы, должно быть, уже заметили по акценту, так что сама идея монархизма мне глубоко чужда.

Ничуть не обидевшись, Фаулер рассмеялся:

– И все же каждый из нас мечтает управлять хотя бы маленьким домашним королевством, разве не так? Даже тот, кто родился и вырос в Америке и с детства дышал воздухом свободы.

Ричард сдержанно улыбнулся. Он и в самом деле твердо держал в руках свою деловую империю, однако не видел необходимости жить в неоправданной роскоши. Зачем пускать пыль в глаза? Детство, проведенное в рабочей семье весьма скромного достатка, научило его отличать настоящий успех от показного богатства. Да, предприимчивый бизнесмен умеет делать деньги, но никогда не станет тратить их впустую и выбрасывать на ветер во имя показного блеска. Но вот вопрос: не ради ли этого самого блеска возникла идея покупки дорогого особняка? Есть над чем подумать.

Мистер Фаулер провел гостей по апартаментам и через другую дверь вернулся в просторный коридор. Сквозь огромное витражное окно потоком лился солнечный свет, но рожки на стенах напоминали, что не всегда здесь так светло, особенно по ночам или в сумрачные темные дни. Ричард обратил внимание на трещину в витраже и повернулся к секретарю, но Беркли, очевидно, уже и сам заметил повреждение и теперь старательно заносил его в список первоочередных работ.